«Мы продолжаем быть атеистами и будем стараться освободить от религиозного дурмана большее количество народа».

(Из речи Хрущева в 1955 году )

Попытки расправиться со священниками, запрет на колокольный звон, пропаганда атеизма – все это было во времена Хрущева. Число монастырей и православных храмов в Советском Союзе резко сократилось. Позиция первого секретаря в отношении церкви прекрасно видна и по его высказываниям.

Наступление Хрущева на церковь началось осенью 1958-го, когда вышло несколько постановлений. Партийным и общественным организациям было предложено развернуть наступление на религиозные пережитки в сознании и быту советских людей. Был повышен налог с земельных церковных участков, включая даже кладбища при монастырях. Из библиотек исчезли религиозные книги. Власть пыталась не пустить верующих в святые места: рядом с ними или даже прямо на их месте устраивали свинарники и мусорные свалки. 8-го мая 1959 года был основан журнал «Наука и религия», и началась кампания про пропаганде агрессивного атеизма, сродни тому, что уже было в 20-е годы.

В конце 50-х Хрущев запретил колокольный звон, разрешенный Сталиным осенью 1941 года. Попытки церковнослужителей противостоять этому запрету успеха не имели. Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, в миру Борис Ярушевич, сравнивал хрущевское наступление на церковь с преследованием, которое было до Великой Отечественной войны. Хрущев митрополита ненавидел и позже добился его смещения.

Закрыть храмы и монастыри удавалось не везде. Так, попытка ликвидировать Речульский монастырь вблизи Кишинева превратилась в настоящее побоище. А когда указание о закрытии привезли в Псково-Печерский монастырь, архимандрит Алипий, в миру Иван Воронов, бумагу разорвал и сжег и сказал, что лучше пойдет на мученическую смерть, чем закроет обитель. Паства окружила здание плотным кольцом, милиционеры стреляли по людям, один человек был убит, несколько ранено. Но монастырь все же отстояли. От этого монастыря Хрущев и его приближенные в итоге тоже отстали.

Советские власти усилили давление на Троице-Сергиеву лавру – милиция и люди в штатском провели там акцию запугивания. В день памяти святого Сергия Радонежского 8 октября 1960 года они задержали многих верующих и арестовали их, требуя, чтобы те больше в лавру никогда не приходили. Спустя год закрыли Киево-Печерскую лавру, и даже туристов в нее не пускали. А вот работу двух женских монастырей в Киеве остановить не удалось.

В 1961 Хрущев потребовал сместить митрополита Николая, чья критика в адрес Первого секретаря ЦК Компартии становилась все жестче. Тому было предложено переехать на кафедру в Ленинград или Новосибирск. Митрополит отказался, заявив, что как любой гражданин Советского Союза имеет право жить по месту прописки – в небольшом доме рядом с метро «Бауманская», где ему помогала по хозяйству некая женщина-медсестра. В доме она исполняла обязанности экономки. Некоторые историки считают, что женщина была завербована и при первом сердечном приступе митрополита осенью 1961 года вызвала не обычную районную неотложку, а ту, которую ей приказали. Николая Ярушевича отвезли в больницу, где он умер при странных обстоятельствах.

Так в 1958–1964 годах закрыли больше четырех тысяч православных храмов. Кульминацией нападок Хрущева на церковь стал взрыв Преображенского храма в Москве в начале июля 1964 года под предлогом строительства метро. Очевидцы вспоминают, что церковь будто поднялась над землей и рассыпалась. Люди в слезах брали кирпичики на память. Некоторые верующие считают, что отставка Хрущева была не случайной именно 14 октября 1964-го в день Покрова Пресвятой Богородицы – возможно, так Бог воздал первому секретарю за кощунственные и циничные действия против церкви.

«Скоро мы покажем последнего священника по телевидению».

(Из речи Хрущева )

Разумеется, в истории взаимоотношений Никиты Сергеевича Хрущева с церковью существует огромное количество слухов и легенд. Частично это объясняется тем, что основные исследования проблем религиозной жизни в СССР проводилась западными советологами, такими как Джейн Эллис или Поспеловский, у которых не было точных источников и архивных данных. Зачастую они просто оперировали слухами, которые потом вошли в научные труды и многими стали восприниматься как точная и доказанная информация.

Можно ли говорить, что это был один из самых тяжелых периодов в истории церкви? Безусловно. Но когда говорят «хрущевские гонения», то часто забывают о том, кто действительно разрабатывал эти планы. А занимался этим главный идеолог компартии Михаил Суслов. И он дважды предпринимал наступление на церковь. Первое было в 1949 году, но оно было удачно отражено Карповым – председателем Совета по делам Русской православной церкви. Карпова, бывшего полковником государственной безопасности, назначил на этот пост в 1943 году сам Сталин и при этом сказал ему: «Не вздумайте быть обер-прокурором». Второе наступление на церковь произошло в 1954 году, после смерти Сталина, но оно также было нейтрализовано.

Из сохранившейся переписки Карпова с патриархом Алексием I известно, что у них были очень теплые, дружеские отношения, в том числе и в период гонений, которые названы «хрущевскими», когда Карпов по-прежнему выступал как защитник церкви.

Хотя правильно ли вообще употреблять термин «гонения»? Все-таки гонения предполагают тотальное уничтожение, как например, христиан в Древнем Риме. При Хрущеве можно говорить, разумеется, о преследовании церкви, можно говорить о дискриминации верующих и духовенства, но при этом все годы патриарх занимал особняк в Чистом переулке (бывшую резиденцию германского посла) и разъезжал по Москве в правительственном ЗИЛе. А церковные иерархи имели полномочия представлять советский Комитет защиты мира и участвовать во всемирном движении, когда выезжали за границу.

Конечно, это делалось для внешней политики, чтобы «сохранить лицо». Тем не менее слово «гонения» к ситуации не подходит. В этом и было главное противоречие. С одной стороны, происходившее в стране безусловно можно было назвать антирелигиозной кампанией, а с другой, на международном уровне советские власти хотели сохранить присутствие РПЦ в политической жизни страны. Тем более что западные страны, и в первую очередь США, внимательно следили за происходящим и старались религиозные перемены в СССР представить в глазах мирового сообщества как гонения на верующих.

Конечно, наступление на церковные позиции шло: были осуждены и посажены в тюрьму архиепископ Черниговский Андрей Сухенко и епископ Ивановский Иов Кресович. Их обвиняли в том, что они превышали должностные полномочия и недоплачивали налоги. Оба получили сроки, правда, по сравнению с двадцатью годами, которые давали по политическим делам, это были сроки, как говорится, «детские»: пять-шесть лет.

Основной упор власти сделали именно на пропаганду. Тогдашний ответственный секретарь журнала «Московская патриархия» Анатолий Васильевич Ведерников собирал все вырезки, касающиеся религии. И к концу 1959 года агентство, которое он для этого нанимал, отказалось работать, потому что оно просто не справлялось с этими вырезками, такой поток атеистической пропаганды шел в советской прессе. Отец Александр Мень рассказывал, что в день выходило примерно от семи до восьми книг атеистического содержания. Можно себе представить, какой это был массированный шквал.

После 1961 года был введен учет и контроль всех таинств в церкви, то есть стало необходимо записывать паспортные данные: кто когда венчался, крестился и прочее. 18 июля 1961 года был проведен Архиерейский собор, на котором было потребовано, чтобы священник не возглавлял «двадцатку» (исполнительный орган любого прихода во главе с председателем и ревизионной комиссией: без этой «двадцатки» нельзя зарегистрировать общину), а был наемным сотрудником. «Двадцатка» теперь должна была возглавляться светским старостой. На Архиерейском соборе 1961 года священников лишили каких-либо прав в общине. Теперь «двадцатка» имела право расторгнуть с ним договор без объяснения причин.

К 1959 году в СССР было пятьдесят восемь монастырей и семь скитов. Но в конце года Фуров, заместитель председателя Совета по делам религии при Совете Министров СССР, начал переговоры с патриархом. Сохранились его докладные записки о том, что с патриархом было достигнуто соглашение к 1961 году сократить количество монастырей на двадцать два, то есть практически почти наполовину, и уничтожить все семь скитов.

Были повышены налоги на землю и на изготовление свечей. Зарплату священнику стал выплачивать приходской совет. Она стала фиксированной и облагалась по девятнадцатой статье налогообложения, которая приравнивала священнослужителя к частному предпринимателю – врачу-дантисту, сапожнику и тому подобным профессиям. Налоги были высокие, но при этом священник Троицкого собора Александро-Невской лавры получал в 70-е годы пятьсот пятьдесят рублей. После уплаты налогов оставалось от трехсот до трехсот пятидесяти рублей, но и это было равно профессорской зарплате. Архиерей же получал до тысячи рублей.

Больше всего антирелигиозная кампания отразилась на духовных учебных заведениях. Не только монастыри, скиты и святые места подверглись закрытию. Находили поводы закрывать и духовные учебные заведения. Задача была ясна: лишить церковь кадров. На тот момент в стране было восемь семинарий и две академии. В результате хрущевских административных мер осталось только три семинарии и две академии. Действовали власти по-разному. Иногда препятствовали поступлению новых студентов, и при отсутствии наполняемости семинарии приходилось закрываться. Для этого могли, например, абитуриента через военкомат вызвать на военные сборы или забрать в армию. В других случаях действовали через милицию или через комсомол. А могли просто отключить электричество и воду.

Вообще, и храмы, и все другие религиозные учреждения редко закрывали просто так, без хотя бы видимости законного повода. Чаще всего сам священник оставлял приход. Или его лишали регистрации, после чего он не мог служить, и храм через несколько месяцев превращался уже в недействующий. Тогда власти говорили, что раз община не существует – храм закрывается. После этого иногда он просто стоял запертый, иногда подо что-то использовался, а бывало, и пытались его сломать или крест свалить. Это все зависело уже от местных властей.

Если говорить о монастырях, то в борьбе с ними очень помогала система прописки. Закрывался монастырь, монахи прибивались в какой-нибудь соседний, а туда постоянно совершались милицейские рейды, которые отлавливали людей без прописки. Увозили, сажали в «обезьянники» и говорили, что «еще раз поймаем – будет срок». Похожая ситуация была и со студентами семинарии. Если человек приезжал, например, с Украины и поступал в Ленинградскую духовную семинарию, ему просто отказывали в прописке, чтобы он был вынужден покинуть город.

Здесь нужно обязательно отметить, что, говоря об антирелигиозной кампании, часто забывают, что гонения коснулись всех конфессий на территории СССР. Постановление, принятое Сусловым, так и называлось: «О недостатках в научно-атеистической пропаганде», т. е. борьба шла с религией вообще, а не только с РПЦ.

Руководил наступлением на религию лично Хрущев. И конечно, в нем был некоторый романтический пафос революционной романтики, который он, дорвавшись до власти, стал претворять в жизнь. Он все менял, все перестраивал, в лучших революционных традициях ломал, чтобы построить новое. Церковь ему казалась препятствием на пути к коммунизму, а XXII съезд партии объявил о том, что через двадцать лет коммунизм наконец будет построен. Идеологические отделы, их руководители, в том числе Суслов, пользовались этим доводом и подталкивали Хрущева к борьбе с церковью.

Но была в этом и политическая сторона дела. Боролся Хрущев не только с церковью, а прежде всего с группировкой своих противников. Маленков, Ворошилов, Булганин, Каганович, Молотов были противниками гонений церкви. Старая сталинская гвардия считала, что церковь надо не притеснять, а использовать и в государственном строительстве, и в международных отношениях.

Впрочем, политика Хрущева была настолько своеобразной и непоследовательной, что он одновременно боролся со сторонниками участия церкви в политике, но при этом сам активно ее использовал в международных отношениях. Именно в этот период произошло вступление Русской церкви во Всемирный совет церквей. То есть, с одной стороны, разворачивались широкомасштабные гонения на церковь, и в то же время советский епископат ездил за границу и свидетельствовал, что гонений никаких нет.

Кроме того, церковь использовалась как миротворец: ее деятели выступали на Западе с призывами свернуть, например, размещение ядерных ракет в Европе. В проекты государства и при Сталине, и при Хрущеве входила и еще одна очень важная зона – Ближний Восток. Нужно было урегулировать отношения между православными патриархатами. И не просто урегулировать, но занять ведущее положение. Русская православная церковь должна была по мнению и сталинского, и потом хрущевского руководства стать лидером мирового православия.

Что очень интересно, церковь была тесно связана с органами госбезопасности. Сначала Совет по делам РПЦ вообще был подразделением Комитета государственной безопасности. Это потом уже, при Хрущеве, его функции сузили, а вместо полковника Карпова руководить церковными делами назначили обычного партийного функционера Куроедова. Хотя его замы, конечно, все равно были из органов госбезопасности. Учитывая внешнеполитическую деятельность церкви, контрразведка, разумеется, курировала деятельность Русской церкви и тщательно проверяла всех выезжающих за границу священников.

К 1961 году антирелигиозная кампания достигла своего апогея. Во-первых, убрали Карпова, и во главе Совета по делам РПЦ встал Куроедов. Во-вторых, умер митрополит Николай Ярушевич, и умер протопресвитер Николай Колчицкий, который тоже играл видную роль в сопротивлении гонениям. Церковь расшатали, лишили ее возможности нормально функционировать, но в итоге добились того, что прежде совершенно равнодушная к религиозным проблемам интеллигенция начала сочувствовать и религии, и деятелям церкви. Многие известные, в том числе и на мировом уровне, люди стали выступать в защиту церкви.

Дочь Сталина Светлана почти демонстративно крестилась в самый разгар антирелигиозной кампании. Академик Сахаров, не будучи верующим, стал посещать суды, где преследовали верующих, защищать их, писать открытые письма. И это было более весомо, нежели их защищал бы человек верующий.

Фактически, два параллельных пространства впервые увидели друг друга и стали общаться. Наверное, это и был главный позитивный итог хрущевской антирелигиозной кампании – возникший союз церкви с интеллигенцией, когда интеллигенция пошла в церковь, а лучшие представители церкви пошли навстречу российской интеллигенции .

А иногда и Его Величество Случай служил подспорьем в атеистической пропаганде советского периода. (С. 144) «Уполномоченный Совета Иванов К.Т. сообщает, что здание церкви в селе Шипуново Сузунского района Новосибирской области по вине исполнительного органа и священника Синерукова сгорело. В связи с этим договор с религиозным обществом расторгнут, акт об этом подписали все члены церковной «двадцатки».

Религиозное общество прекратило свое существование. Согласиться с предложением исполкома Новосибирского областного (сельского) Совета депутатов трудящихся о снятии с регистрации религиозного общества в с. Шипуново Сузуйского района как не выполнившего условий договора о сохранении церковного здания, в результате последнее сгорело». При это такой резолюции способствовал и довод, что «верующие довольствуются «близлежащими» церквями на расстоянии 1,5-9 км от дома.

Ветер перемен обозначился через год после утверждения на посту главы государства Л.И. Брежнева. В конце 1965 года два существовавших ранее контролирующих органа - Совет по делам русской православной церкви и Совет по делам религиозных культов - преобразованы в единый -Совет по делам религий. Само название указывает на менее пристальное и более лояльное отношение к этой «епархии» общественной жизни советских людей. А 18 марта 1966 года вышел Указ «Об административной ответственности за нарушение законодательства о культах», который занял вакантную нишу в Кодексе РСФСР об административных нарушениях.

© А.В. Стамболиди

Историография хрущевского периода взаимоотношений Русской Православной Церкви и государства

История Русской Православной Церкви в советский и постсоветский период делится исследователями на несколько этапов.

Причем единой общепринятой хронологии ещё не существует. Деление церковной истории связывается, как правило, с изменениями, происходившими внутри Церкви (например, смена предстоятеля) или, что чаще с изменениями в государственно-церковных отношениях. Конечно, Советское государство на протяжении всей истории своего существования стремилось к одному - именно физическому уничтожению Церкви, к тому, чтобы православная религия перестала существовать на территории страны как таковая, а население стало бы безрелигиозным. Это, являлось задачей максимум, антирелигиозников и партийцев. Способы достижения этой цели в различные периоды истории были не одинаковыми.

С начала установления большевистской диктатуры и вплоть до конца 30-х годов против служителей религии и верующих применялся открытый беспощадный и кровавый террор, лишивший Русскую Церковь многих священников и мирян, обескровивший Церковь, унесший миллионы жизней, поставивший под угрозу само существование Русской Православной Церкви. Но даже 20 с лишним лет такого террора не уничтожили Церковь, не заставили её уйти в подполье, службы в немногочисленных оставшихся действующими храмах продолжали совершаться...

Этот период государственно-церковных взаимоотношений, а правильнее сказать открытых, физически ощущаемых гонений на Русскую Православную Церковь, как наиболее показательный унесший жизни сотен тысяч довольно подробно рассмотрен в отечественной и зарубежной историографии. Достаточно назвать работы О. Ю Васильевой, С. Фомина, Вл. Цыпина, М. И. Одинцова 1.

1 Васильева О. Ю. Митрополит Сергий (Страгородский): штрихи к портрету// Альфа и Омега. М., 2002. №1.(32). С. 136-164.;она же Русская Православная Церковь и советская власть в 1917- 1927 гг.// Вопросы истории. 1993. №8. С. 40-54.; Она

же. Русская Православная Церковь и советская власть в 1927-1943гг.// Вопросы истории. 1994. №4. С. 35-46. Васильева О. Ю. Жребий митрополита Сергия (от “Декларации” митрополита Сергия до “Памятной записки”)// Ежегодная

Также издано достаточно большое количество документов ранее не публиковавшихся, а подчас хранившихся под грифом секретно из истории отношений Церкви и государства довоенного периода 1.

В сороковые годы казалось в отношениях государства и Церкви, наступил перелом. Разрешено было провести выборы патриарха, кафедра которого пустовала 19 лет, из лагерей вернули некоторых иерархов и священников, открывались храмы, возрождалось духовное образование. Правда, это не значило, что сталинское руководство изменило свое отношение к религии. Просто Церковь стала нужна как инструмент международной политики, как средство для упрочнения положения СССР на международной арене. Хотя такое изменение отношения к Церкви для государства носило прагматический характер, такой поворот дел оказался благотворным, в этот период можно говорить о настоящем религиозном возрождении. Практически в этот период гонения на

богословская конференция, православного Свято - Тихоновского богословского института. (Материалы). М., 1997. С. 174-186.; Страж дома Господня: Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский). Жертвенный подвиг стояния в истине православия/ сост. С. Фомин М.,

2003. Цыпин В. протоиерей. История русской церкви 1925 - 1937. М., 1999. он же. История Русской Церкви. 1917 - 1997. М. 1997. Декларация митрополита Сергия (Страгородского): Документы и свидетельства современников / Вступит. статья и

митрополита Сергия от 29 июля 1927г. и борьба вокруг неё/ Публ. М. И. Одинцова// Отечественная история. 1992. №6. С. 123-140.; Достойный сын земли

Нижегородской. Материалы к биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского). 1901-1944гг./ Публ. М.И. Одинцова// Исторический архив. 1999. №6. С. 161-187.; Крестный путь Патриарха Сергия: документы, письма,

свидетельства современников (к 50-летию со дня кончины)/ Публ. М. И. Одинцова// Отечественные архивы. 1994. №2. С.44-80.; Одинцов М. И. Русские Патриархи ХХ века: Судьбы отечества и Церкви. М., 1999.

2Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и

переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917-1943: Сб./ Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. Декларация митрополита Сергия (Страгородского): Документы и свидетельства

современников / Вступит. статья и подготовка текста к публикации М.И. Одинцова // Диспут. 1992. №1,2. Декларация митрополита Сергия от 29 июля 1927 г. и борьба вокруг неё/ Публ. М. И. Одинцова// Отечественная история. 1992. №6. С. 123-140. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории взаимоотношений между государством и Церковью/ Сост. Г. Штрикер. Кн. і. М.,1995. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство 1917-1941. Документы и фотоматериалы./ отв. Сост. О. Ю. Васильева. М., 1996.

Церковь, если не прекратились совсем, то по крайне мере они не были больше декларированы как первоочередные задачи советского руководства. Об этом коротком, но ярком периоде существуют работы О.Ю. Васильевой, П. Кашеварова, М.И. Одинцова, М.В. Шкаровского 1.

Но мог ли церковный ренессанс длиться достаточно долго в государстве, где у власти находились воинствующие атеисты, следующие коммунистической идеологии и видящие в религии соперника способного повлиять на умы населения. Нет, религию терпеть не собирались. Уже в конце сороковых годов в партии и руководстве страны стали выдвигаться аппаратчики, росшие во времена безбожных пятилеток, не склонные поддерживать церковную политику Сталина, которую он проводил в последние годы жизни.

Все закончилось со смертью в 1953 года Сталина, с именем которого и была связана нормализация государственно-церковных отношений. Пока между его преемниками шла борьба за власть, Церковь оставалась на втором плане и могла существовать относительно спокойно. Но с утверждением у власти в 1958 году Н.С. Хрущева гонения на Церковь возобновились, был взят курс на построение абсолютно безрелигиозного общества.

Остановимся подробнее на наиболее значимых и интересных работах как-то проливающих свет на государственно-церковные отношения в 1958-1964 годах, то есть в период нахождения у власти в стране Н. С. Хрущева - инициатора возобновления активных действий государства на антирелигиозном фронте.

В советское время работ специально посвященных этому периоду не выходило, а общие работы носили явно одиозный, пристрастный характер.

1 Одинцов М. И. Русские Патриархи ХХ века: Судьбы отечества и Церкви. М., 1999. Шкаровский М. В. Русская православная церковь при Сталине И Хрущеве. М., 2005. Васильева О. Кнышевский П. Кремлевская вечеря // К свету. №13. М. 1994. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948гг. М., 1999.

Одним из первых представителей Русской Православной Церкви давшим оценку хрущевскому периоду и взаимоотношений Церкви с властью стал митрополит Иоанн (Снычев)1. В книге «Самодержавие духа» авторитетный иерарх излагает свои взгляды на историю России, касаясь в том числе «оттепели». Несколько страниц посвященные ей дают общую характеристику происходившим тогда переменам в обществе и в отношениях власти и Церкви. Между прочим, митрополит Иоанн считает, что «Сталин - более дальновидный и прагматичный, чем большинство его оголтелых соратников»2 - не допустил возобновления гонений, которые его ретивые соратники планировали ещё в конце 40-х годов. Инициаторами, гонений выступили молодые партийные выдвиженцы. Со смертью Сталина уже в 1954 году новое руководство страны подготовило очередные антирелигиозные документы: «О

крупнейших недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения».

По мнению митрополита Иоанна гонения на Церковь осуществлялись тогда при помощи административного давления, контроля за деятельностью приходских советов, путем подрыва экономической базы.

Митрополит Иоанн не ставил целью дать всеобъемлющую оценку гонений, не использовал архивные материалы. Но это ценный материал представленный очевидцем событий, дающий общую картину событий тогдашней жизни.

1 Митрополит Иоанн Самодержавие духа: Очерки русского самосознания. С-Пб,

Митрополит Иоанн Самодержавие духа: Очерки русского самосознания. С-Пб, 1996 с.325.

Очень любопытная книга, посвященная одному из самых известных церковных ренегатов, вышла из-под пера С. Л. Фирсоваї. Он рассказывает о судьбе бывшего профессора Ленинградской Духовной Академии А. Осипове. Вообще, вся книга - попытка рассмотреть хрущевские гонения через призму личной трагедии самого, пожалуй, известного церковного ренегата. Сценарий самого ухода Осипова был хорошо срежесированным спектаклем, который разрабатывался в КГБ, и о котором, по-видимому, не знали даже в Совете по делам Русской Православной Церкви, курировавшим взаимоотношения Церкви и государства.

Введение книги Фирсова озаглавлено: «Хрущевские гонения на религию и православную церковь в СССР: идеологические и морально нравственные аспекты»2. В начале новой волны нападок на Церковь С. Фирсов не видит ничего удивительного, считая, что задача уничтожения религии в стране поставленная в первые годы советской власти никем не отменялась, и Хрущевские гонения стали лишь очередным её проявлением. Но главным теперь стало уже не физическое истребление духовенства, а борьба на идеологическом фронте. Началом гонений С. Фирсов считает 1958 год, ссылаясь при этом на статью Г. М. Панкова который, изучив «неопубликованные документы Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров считает, что исходными моментами, положившими начало изменению государственной политики в отношении Церкви, стали постановления от 16 октября 1958 года «О свечном налоге» и «О монастырях в СССР»3. В качестве основных мер давления на Церковь С. Фирсов выделяет экономический пресс, сокращения количества учебных заведений и

1 Фирсов С. Л. Апостасия. «Атеист Александр Осипов» и эпоха гонений на Русскую Православную Церковь. С-Пб, 2004.

Фирсов С. Л. Апостасия. «Атеист Александр Осипов» и эпоха гонений на Русскую Православную Церковь. С-Пб, 2004. с. 35.

3 Там же с.18.

приходов, повышение возрастного ценза для послушников и постригающихся в монахи.

Исследователь отмечает и некоторую противоречивость политики властей пытавшихся одновременно решить две взаимоисключающие задачи: «стремясь окончательно уничтожить религию и церковь. они хотели использовать авторитет РПЦ в своих политически целях»1.

В качестве итоговой характеристики хрущевского периода С. Фирсов приводит мнение известного историка государственно-церковных отношений М.И. Одинцова: «Хрущевский период ознаменовался

постепенным «растворением» государственной церковной политики в политике партийной, направленной на формирование безрелигиозного сознания, на подчинение государственно-церковной политики атеистическим установкам коммунистической партии»2.

В своей истории Русской Церкви о хрущевских гонениях говорит и протоиерей Владислав Цыпин. Он считает, что против Церкви развернули настоящую информационную войну, причиной которой было то, что Хрущеву: «важно было последовательным проведением

антицерковной компании убедить сталинистов в том, что он твердо стоит на партийных позициях»3. К сожалению Вл. Цыпин не опирается на данные архивов и сообщаемые им сведения зачастую носят общий характер.

Одному из самых важных внешнеполитических актов церкви в хрущевский период посвящена монография О. Ю. Васильевой «Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор»4. В работе раскрываются сложные хитросплетения советской дипломатии, Ватикана и Русской Церкви. Уделяется внимание ключевым лицам, определяющим

1 Там же с.52.

Там же с55.

Цыпин В. протоиерей. История Русской Церкви. 1917 - 1997. М. 1997. С.379.

Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор. М.. ,

церковно-государственные отношения - митрополиту Никодиму

(Ротову), патриарху Алексию (Симанскому), главе Совета по делам Церкви - Куроедову и другим.

Определенные сведения статистического характера можно почерпнуть в работе С. Сафонова «Русская Православная Церковь в конце ХХ века: территориальный аспект» где, в том числе в

сравнительных таблицах по некоторым параметрам указываются данные за конец 50-начало 60 годов 1.

Небольшая статья, посвященная преследованиям Церкви в 50-60гг. ХХ века вышла из-под пера В. В. Корнеева. Который доказывает, что практически сразу после смерти Сталина и по инициативе Н. С. Хрущева уже в 1954 году начались новые притеснения духовенства и верующих, прежде всего в виде возобновления антирелигиозной пропаганды и административного давления. В то же время, как отмечает исследователь, не смотря на закрытие храмов «число верующих и религиозно ориентированных людей оставалось примерно на том же уровне»2.

В книге Д.В. Поспеловского посвященной истории церкви в ХХ веке несколько страниц уделено и хрущевскому периоду. Своеобразие этой книги составляет то, что в основном она создавалась на зарубежном архивном материале и опубликованных в советском союзе антирелигиозных брошюрах, ни более - менее современной литературы по этому вопросу ни материалов из российских архивов автор не привлекает. Гонения представляются в основном в виде примеров конкретных случаев притеснения верующих и духовенства. Патриарх был вынужден уступать гонениям и гонителям. А «самым трагичным

1 Сафонов С. Г. Русская Православная Церковь в конце ХХ в.: территориальный аспект. М., 2001.

Корнеев В. В. Преследования Русской Церкви в 50-60-х годах ХХ века// Ежегодная Богословская конференция Православного Свято - Тихоновского Богословского Института: Материалы 1997г. М.,1997 с.214.

для Церкви стало изменение Церковного положения, проведенного от имени Собора епископов, собравшихся в Троицко-Сергиевой лавре 18 июля 1961» 1. Священников снимали с регистрации, наиболее сильно пострадали семинарии, тяжелый удар был нанесен по монастырям и приходским церквям.

В качестве итога Д.В. Поспеловский отмечает: «Навязанные Церкви перемены. не были всего лишь «злоупотреблением местных административных органов». Это исходило от центральной власти. С падением Хрущева антирелигиозная компания в целом прекратилась»2.

Книга Т. В. Чумаченко - одна из работ, где широко используются материалы архивов, в том числе фонда р-6991 ГАРФ, в котором хранятся материалы Совета по делам Русской Православной Церкви. Автор считает, что, начиная с 1953г. в стране произошло оживление религиозной жизни. Это вызвало обеспокоенность в высших эшелонах власти: «Стабильные государственно-церковные отношения периода

1955-1957 годов позволили православному духовенству, как информировал ЦК КПСС Совет по делам РПЦ, значительно активизировать свою деятельность»3. Становилось очевидным что методы и масштабы борьбы с религией в начале 1950 годов перестали устраивать Советское правительство. По мнению Т.В. Чумаченко давление правительственных органов пришлось испытать на себе Совету по делам Русской православной Церкви при Совете Министров СССР пытавшемуся проводить в отношении Церкви более взвешенную политику. Всех старых сотрудников Совета уволили, последним убрав его бессменного председателя Г.Г. Карпова, пытавшегося до последнего смягчить политику СССР в отношении религии. В книге разбираются деятельность Карпова и Совета, рассматриваются переговоры

1 Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М., 1995. с.290.

2 Там же с.307.

Чумаченко Т. А. Государство, Православная Церковь, верующие. 1941-1961 г. М., 1999. с.164

представителей Совета с патриархом, то как Церковь притеснялась. Карпов пытался быть буфером между Советским правительством и патриархией, стараясь насколько можно нейтрализовать хрущевскую церковную политику, считая её не верной. С увольнением Карпова Совет потерял всякую самостоятельность, став только инструментом «для реализации и проведения установок партии в жизнь» 1. Переломным в истории церкви автор считает 1961 год, связывая это с устранением Карпова и митрополита Николая (Ярушевича). Почему-то деятельность преемника Карпова на посту председателя Совета не рассматривается, книга заканчивается именно 1961 годом.

Другой исследователь М. В. Шкаровский причину гонений видит в том, что в конце 50-х годов Хрущев активно искал средства пополнения государственного бюджета. И этот источник он увидел в возможности ограбления церкви. «С другой стороны, максимальный

контроль и использование значительной части деятельности Церкви в государственных целях, несмотря на гонения, осуществлялись в 19581964 гг. С конца 1950-х годов постепенно начала проводиться и широкомасштабная кадровая политика контролирующих органов в Московской Патриархии, осуществляться отбор и селекция лояльных кадров священнослужителей)^. Отмечая значительное своеобразие религиозной политики в СССР в конце 1950-х начале 1960 годов, М. В. Шкаровский выделяет основные направления государственного давления на жизнедеятельность Церкви. Среди основного он выделяет: «резкое сокращение количества приходов и монастырей, подрыв материально финансовой базы, ликвидацию духовных учебных заведений, изменение положения об управлении Церковью, жесткий контроль над кадровой политикой Патриархии, давление на

1 Там же с. 170.

Шкаровский М. В. Русская православная церковь при Сталине И Хрущеве. М.,

В работе М. В. Шкаровского уделяется внимание международной деятельности Церкви, жизни Московской Патриархии, деятельности Совета по делам православной Церкви, антирелигиозной пропаганде собраны некоторые количественные данные о состоянии Церкви в Хрущевский период.

Начало гонений М. В. Шкаровский связывает с ХХ съездом: «первые предвестники новой антирелигиозной кампании почти совпали с крупной победой Н. Хрущева над сталинистами в 1957г.»2. До съезда, по мнению автора, а именно в 1953-1957 годах происходило укрепление позиции Патриархии. Так же как и Т. В. Чумаченко М. В. Шкаровский считает, что Совет был объективно либерален, но он уже не определял государственную политику в отношении Церкви, а подчинялся постановлениям, спускаемым свыше.

Не смотря на то, что Шкаровский считает Хрущевский период последней попыткой властей покончить с религией: внимания ему в своей монографии уделяет мало лишь пятьдесят станиц, а вот Сталинскому периоду государственно-церковных отношений более 300.

В качестве причин гонений он называет экономические причины, то есть желание государства пополнить казну за счет Церкви. Раздражение советского руководства от постоянных просьб Патриархии, об открытии новых храмов. Идеологические, тревога о возрождении церковной жизни в СССР, провал межправославной встречи 195S года и ненужность Церкви на внешнем фронте.

В основном в книге уделено внимание мерам воздействия на Церковь, а вот действия Совета по делам Церкви почти не рассматривается, так же как и действия правительства СССР, его

1 Там же с.10.

2 Там же с. 35S.

взаимоотношения с Советом. Мало статистических выкладок, о состоянии церковных дел, рассматриваются далеко не все грани государственно-церковных отношений в Хрущевский период.

Огромное количество источников по истории этого периода не опубликовано и в научных работах не использовалось. Вышедшая литература отнюдь не освещает всех проблем, вызванных той эпохой, историография хрущевского периода не столь уж и обширна. Нет даже работы, специально посвященной только этому периоду истории Церкви. Хотя выделить его было бы правомерно именно Хрущев и его ближайшее окружение ответственно за гонения на Церковь. 1956-1964 годы вполне можно выделить в отдельный период истории Церкви. Изучать его самостоятельно и кропотливо, что бы дописать эту страницу истории. Благо огромное количество архивных материалов еще совершенно не изучено и в научный оборот не введено.

© Н.А. Волощенко

ПАТРИАРХ НИКОН: ТРАДИЦИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ (русское певческое искусство второй половины XVII - начала XVIII века)

Историческая наука с именем Патриарха Никона связывает целую эпоху второй пол. XVII в., когда государство и общество находило в себе силы, чтобы, преодолевая период Смутного времени, становиться мощнейшим государством на Евразийском континенте и активно влиять на политику и духовную жизнь народов. Русь в своем историческом развитии, приняв христианство как парадигму существования и образ жизни, оказалась включенной в перспективу «осевого времени» христианской цивилизации и уже не могла оставаться на периферии глобальных процессов.

Одной из ярчайших национальных личностей-пассионариев христианской цивилизации вслед за Константином Великим, Иоанном Златоустом, Патриархом Фотием явился русский Патриарх Никон, которому суждено было оказывать серьезное влияние на духовно-политические

А. В. Елсуков

Молодое поколение в период «хрущевской антирелигиозной кампании»

Время правления Н. С. Хрущева вошло в историю под символом «оттепели», характерными чертами которой были, с одной стороны, раскрепощение общественной жизни и либерализация общества, которые стали следствием развенчания культа личности Сталина. С другой стороны, это было время тотального нападения на Церковь, несмотря на демократические веяния в обществе. Как хорошо подметил профессор М. Е. Шкаровский, «времена хрущевской оттепели обернулись для представителей различных конфессий лютым морозом».

После периода относительно ровных отношений между государством и Церковью (1943–1953) в 1958–1964 годах в СССР развернулась небывалая по своим масштабам кампания наступления на религиозные организации, целью которой было полное уничтожение религии в стране.

Чем же были вызваны столь кардинальные изменения в религиозной политике государства? Прежде всего это было связано с повсеместной «активизацией» Церкви, восстановлением церковных институтов в военные и послевоенные годы, когда власти была нужна поддержка Церкви в целях консолидации общества. Открывались монастыри, храмы, семинарии, увеличивалась численность верующих, росли доходы Церкви. Следует учесть также значительную религиозность выпущенных на свободу заключенных ГУЛАГа. Почти все данные статистики середины и конца 50-х годов свидетельствуют об активизации церковной жизни

Другой причиной было то, что новое руководство во главе с Н. С. Хрущевым искренне верило, что советское общество, отрекшись от негативного наследия Сталина, сможет построить новое коммунистическое общество. Коммунистическая идеология считалась жизнеспособной, не терпящей никаких религиозных альтернатив. Не последней по значимости причиной наступления на Церковь были экономические расчеты властей. Н. С. Хрущев активно искал источники пополнения государственного бюджета. Одним из таких источников стало ограбление Церкви в 1958–1964 годах. Правительство не смогло удержаться от искушения «запустить руку в церковный карман».

Необходимо отметить, что хрущевские гонения на Русскую Православную Церковь отличались от довоенных преследований. По словам доктора церковной истории протоиерея Владислава Цыпина, «решительное отличие хрущевских гонений от тех, которые обрушились на Церковь в 20-е и 30-е годы, заключалось <…> в том, что они прошли без кровопролития и почти без арестов. Под суд было отдано, правда, несколько священнослужителей, которые обвинялись, как правило, в финансовых преступлениях, чаще всего в неуплате налогов и сокрытии доходов» .

Одним из главных «изобретений» правительства в 1957–1964 годах стала так называемая «хрущевская церковная реформа», направленная на подавление внутренней жизнеспособности Русской Православной Церкви. Главным проводником «реформы» в жизнь стал Совет по делам Русской Православной Церкви, который, выполняя указания ЦК КПСС и правительства, проводил последовательную политику по ограничению деятельности Церкви в рамках советского законодательства.

Атеистическое правительство, начиная гонения на религиозные организации (1958–1964), не могло упустить из виду воспитание детей и юношества в лоне Русской Православной Церкви и привитие им христианского мировосприятия.

Эта проблема не случайно оказалась в поле зрения властей. Именно на младших церковных должностях проходили необходимую практику будущие студенты духовных семинарий, потенциальные кадры священнослужителей. Запрещая участие в богослужениях молодым людям мужского пола, Совет по делам Русской Православной Церкви стремился к решению более крупной задачи – повсеместного сокращения числа храмов и штата духовенства в Советском Союзе. В одном из инструктивных писем адресованном уполномоченным Совета говорилось:

Вопросом, заслуживающим внимания Совета и уполномоченных, является работа духовенства по вовлечению в церковь молодежи и детей школьного возраста для прислуживания в церкви, а также по вербовке молодежи в духовные учебные заведения и для посвящения в духовный сан. Причем, эта работа за последнее время получила довольно широкий характер, обязывающий нас обратить внимание на эту сторону деятельности церкви .

Прислуживание в церквах молодежи имело место практически во всех епархиях. Уполномоченный по Москве и Московской области А. Трушин сообщал, что в 1958 году стали известны случаи, когда священнослужители «всеми силами и средствами» привлекали детей к прислуживанию в своих церквах. Например,

а) священники Лефортовской церкви гор. Москвы (Калининский район) привлекли учеников школы № 407: Повергло Алексея, 1944 г. рожд., Таганова Александра, 1941 г. рожд., Дивакова Михаила, 1941 г. рожд., и школы № 420 – Манькова Николая, 1941 г. рожд.
б) служители культа церкви села Наташино гор. Люберцы привлекли Земскова Владимира, ученика 10 класса 454 школы Сталинского района гор. Москвы и Черногорова Сергея, ученика 6 класса школы № 15 гор. Люберцы. Отец Сергея инженер и работает якобы в Министерстве электростанций.
в) церковники Петропавловской церкви у Яузских ворот привлекли Колю, ученика 5 класса, отец и мать которого работают на заводе им. Лихачева.

Все эти дети, попавшие под влияние церковников, усиленно ими обрабатываются в религиозном духе, и, как правило к 18-летнему возрасту по своим убеждениям стремятся попасть в духовные учебные заведения и монастыри .

Многие священнослужители особое внимание уделяли работе с детьми и молодежью. В своих проповедях они часто напоминали родителям о необходимости водить детей в храм, учить их молитвам. Перед началом службы батюшки встречали верующих, беседовали с ними, хвалили детишек за то, что они пришли в церковь, у детей школьного возраста спрашивали, как они учатся и слушаются ли старших.

В качестве примеров заботы священнослужителей о воспитании подрастающего поколения в христианском духе уполномоченный приводит следующие:

1. Снятый с регистрации священник церкви в Измайлове Фадеев в своих проповедях старался затрагивать вопросы морали и воспитания детей. Имевшие место случаи хулиганских действий со стороны молодежи Фадеев объяснял тем, что эти действия могут допустить только люди, забывшие Бога, и что эти преступники являются детьми тех родителей, которые не воспитывают их в религиозном духе. «Поэтому бойтесь этого, православные!» – восклицал в одной из своих проповедей Фадеев, – и не допускайте, чтобы ваши дети воспитывались вне Церкви. Кто не будет водить в церковь своих детей, тот должен будет взять этот грех на себя, а за грехи, как вы знаете, придется отвечать перед Богом .

2. Священник церкви села Турбичево Дмитровского района Ромашевич перед началом службы встречает молодежь у входа, предлагает им пройти ближе к алтарю и часто рассказывает, как он обучался «духовным наукам» .

В некоторых церквах, священники во время службы ставили молодежь (особенно детей) ближе к алтарю, пропускали первыми к причастию и во время прикладывания ко кресту. Например:

3. Священник Всехскорбященской церкви на Большой Ордынке гор. Москвы Зернов завел у себя в церкви «порядок» – ставить всех детей, пришедших в церковь с родителями, на особо отведенное место перед алтарем и причащать их в отдельной очереди .

4. Священник Казанской церкви гор. Дмитров Словинский (сейчас переведен в другую церковь) по окончании службы, как правило, подходит к детишкам, гладит их по головкам и хвалит за то, что они пришли с мамой или бабушкой в церковь. Во время приезда в село на требы подбежавшим к нему ребятам дает конфеты, сажает их в свою автомашину, обещая после прокатить .

И подобных примеров, было множество.

Совет по делам Русской Православной Церкви в инструкциях, направляемых уполномоченным, неоднократно давал разъяснения о действиях в тех случаях, когда обнаруживалось, что молодежь прислуживает в церкви: «привлекать детей и подростков, не достигших 18-летнего возраста, к прислуживанию в церкви нельзя (иподиаконы, пение в хоре, псаломщики, чтецы и т.д.)» .

Московская Патриархия, не желая идти на конфликт с государством, по своей линии сделала соответствующее заявление. 23 октября 1959 года епархиальным архиереям было направлено письмо, в котором от лица Святейшего Патриарха каждый епископ должен был обратить особое внимание на строгое соблюдение советского законодательства. Патриарх рекомендовал епископату и духовенству «более не допускать до прислуживания в алтаре несовершеннолетних лиц» .

Давление на духовенство со стороны властей оказалось эффективным. Подростки более не допускались к прислуживанию в церкви, что видно из отчетов уполномоченных за 1959–1960 годы. Уполномоченный Трушин докладывал: «Полностью изжиты случаи привлечения служителями культа и церковниками юношей и девушек, не достигших 18-летнего возраста, для прислуживания в алтаре» . (Понятно, что девушки не могли прислуживать в алтаре).

Другим способом привлечения молодого поколения к Церкви были церковные хоры. Испытывая нехватку подготовленных певчих, настоятели храмов стремились к «омоложению» хоровых групп. Занятия пением носило характер своеобразной подготовки для Церкви молодых кадров, в том числе духовенства.

В 1957–1959 годах имели место попытки некоторых священников привлекать детей как для прислуживания в алтаре – мальчиков, так и для пения в хоре – в основном, девочек. Так, священник церкви села Перхушково Кунцевского района Афанасьев и священник измайловской церкви Москвы Жуков привлекали детей и юношей прислуживать в церкви. Уполномоченный докладывал:

Последнее время в этих церквах за каждой службой облачалось от 3 до 7 мальчиков и такое же количество девочек пело в церковном хору. В свободное время от службы дети обучались правилу прислуживания и разучиванию церковных песнопений. После вскрытия указанных фактов эти действия были пресечены и сейчас не наблюдаются .

Особую категорию церковной молодежи составляли совершеннолетние юноши. По советскому законодательству, они имели полное право работать и помогать в храме. Обычно это были молодые люди, ожидавшие возможности поступления в духовные учебные заведения или рукоположения в сан.

Уполномоченный по Москве и области А. Трушин в одном из своих отчетов называет группу священнослужителей, которые занимались подготовкой таких лиц к поступлению в семинарию. Это были: священник церкви в Подольске Орлов, Знаменской церкви в Дзержинском районе Москвы Вакулович, Всехсвятской церкви в Ленинградском районе Тивецкий, Воскресенской церкви в Фрунзенском районе Елховский, церкви поселка Удельная Соболев, церкви города Егорьевска Ковальский и некоторые другие .

Самой сложной задачей для властей было выявить масштабы деятельности духовенства по воспитанию детей и подростков на дому. Естественно, когда священник приходил к кому-нибудь из своих прихожан домой с требами, он по возможности старался провести поучительную беседу с их родственниками, в том числе и с детьми. Однако получить сведения на этот счет было невозможно. Уполномоченные несколько раз просил Совет дать рекомендации, как вести наблюдение за деятельностью духовенства посещающего верующих на дому. На это приходили ответы следующего содержания: «Если поехать в эти дома, где священник совершал требы, поговорить с верующими об этом, то могут быть неприятности, верующие по-разному могут истолковать эту проверку» .

Таблицы к стр. 229:

В 1959 году наметился некоторый спад религиозной активности всех слоев населения, что было связано в первую очередь с усилением антирелигиозной пропаганды. Тем не менее религиозность населения по-прежнему оставалась высокой. Статистические данные церковной обрядности за 1960–1961 годы, наоборот, говорят об увеличении числа совершаемых населением треб. Приведем две таблицы, характеризующие положение церковной обрядности на территории Москвы и Московской области по годам (см. на стр. 228).

Таким образом, наблюдается увеличение числа обрядов практически по всем пунктам, за исключение таинства Венчания .

Надо сказать, что религиозная обрядность в Москве и области была далеко не самой высокой в стране. Например, в Кировской, Волынской, Закарпатской, Ярославской, Рязанской, Ивановской, Ровенской областях ежегодно крестились свыше 60% родившихся детей, в Молдавской ССР –52%, в Украинской ССР – до 40%.

Относительно таинства венчания это проявляется еще больше. Так, в Ульяновской области венчания составили 12% по отношению к общему числу зарегистрированных в ЗАГСах браков, в Горьковской – 11%, в Брестской – 14%, в Закарпатской – более 50%, в Черниговской – 72%, в Тернопольской – 81%, в Молдавской ССР 31% .

Наблюдение уполномоченных Совета за пасхальными службами показало, что они всегда проходили при большом стечении народа. Вот какие данные приводит уполномоченный относительно количества людей в пасхальную ночь 1958 года (в последующие годы эти показатели практически не менялись).

В субботу 12 апреля к 10–11 часам вечера все церкви гор. Москвы до отказа были заполнены молящимися, а подходившие позднее заполняли пределы ограды и прилегающие к церкви улицы и переулки, так, например:
1) в Богоявленском (Елоховском) соборе было около 5 тысяч;
2) в церкви Пимена (Свердловский район) было 3,5–4 тысячи человек;
3) в Успенской церкви бывшего Новодевичьего монастыря около 3 тысяч человек и т. д. .

Именно на Пасху и в дни других главных церковных праздников, таких, как Рождество Христово, Крещение, Троица и Духов день, уполномоченные отмечают присутствие на богослужении большого числа детей и подростков. Кроме того, значительное число детей и подростков бывает в церквах перед началом учебного года и перед весенними и осенними экзаменами .

В 1960 году вышло постановление ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушения законодательства о культах», которое дало новый толчок антирелигиозной кампании. Этим документом власти начали воплощать в жизнь, рассчитанную на несколько десятилетий реформу, направленную на разрушение и полное подчинение государству церковной организации . Среди основных пунктов выработанного тайного плана действий значилось «ограждение детей от влияния религии».

В 1961 году Советом по делам Русской Православной Церкви была выпущена специальная инструкция, по которой не возбранялось применять к верующим меры принуждения и наказания. В этом документе еще раз подчеркивалось, что «религиозным центрам категорически запрещается организовывать какие-либо кружки и собрания» .

16 марта 1961 года вышло новое закрытое постановление Совета Министров СССР «Об усилении контроля за соблюдением законодательства о культах», в котором было вновь подчеркнуто, что духовенство не должно нарушать советские законы, в том числе касающиеся «привлечения и обучения религии детей, юношества, молодежи» .

Еще более усилил гонение на Церковь XXII съезд КПСС, состоявшийся в октябре 1961 года. На съезде Н. С. Хрущев неоднократно говорил о необходимости борьбы с религией. «Коммунистическое воспитание, – утверждал он, – предполагает освобождение сознания от религиозных предрассудков, которые все еще мешают отдельным советским людям полностью проявить свои творческие силы…». Им была высказана мысль о создании универсальной системы атеистического воздействия, «которая охватывала бы все слои и группы населения, предотвращала распространение религиозных воззрений». По мнению исследователя В. А. Алексеева, подобные установки на проведение «тотальной» атеистической работы противоречили принципам свободы совести, согласно которым быть верующим или атеистом – личное дело каждого человека. А это значит, что каждый человек волен сам определять для себя, пойти ли ему на атеистическое мероприятие, или на богослужение в храм .

На XXII съезде КПСС была принята новая программа, провозгласившая построение коммунизма за 20 лет. Граждане СССР должны были освободиться от «пережитков старого строя», в том числе и от «религиозных предрассудков».

Одними из первых после выхода новой программы пострадали духовные учебные заведения Русской Православной Церкви. Их количество с восьми семинарий и двух академий в 1958 году было сокращено до трех семинарий и двух академий на весь Советский Союз в 1964 году.

В 1962 году со стороны государства последовал ряд мер, направленных на сокращение религиозной обрядности среди населения. Прежде всего это касалось перевода духовенства на твердые оклады, что влекло за собой снижение числа совершаемых треб. Исполнение треб жестко контролировалось властями. Сведения о крещеных и венчавшихся людях заносились в специальные квитанции. Чтобы окрестить ребенка, необходимо было предоставить свидетельство о его рождении и паспорта родителей. Одним из необходимых условий крещения было также письменное согласие родителей и их присутствие при совершении таинства.

Однако следует сказать, что эти меры не дали ожидаемых результатов. По данным уполномоченного, процент крещеных детей по отношению к числу рожденных в 1962 году (только по Москве) составил 34,9% (в 1961 году – 43,6%); число венчаний к числу браков – 0,5% (в 1961 году – 0,7%); число отпеваний к случаям смерти – 35,9% (в 1961 году – 58,5%).

Новым в антирелигиозной кампании 1961–1962 годов стало появление специальных комиссий при районных и городских исполкомах, которые, помимо уполномоченных, должны были следили за соблюдением советского законодательства о культах. Они изучали контингент лиц, посещающих церковь, степень влияния религиозных общин и священнослужителей на молодежь и детей, записывали проповеди священников, выявляли молодых людей, стремившихся поступить в семинарии, следили за совершением религиозных обрядов, пресекали попытки крестить детей без согласия обоих родителей .

В антирелигиозную кампанию были вовлечены школьные учителя, они должны были вести атеистическую работу среди учащихся; врачи, на которых была возложена обязанность «предупреждения обряда крещения детей»; медицинские работники женских консультаций и детских поликлиник, которые проводили с будущими мамами лекции и беседы «о вреде обряда крещения», а также воспитательную работу с родителями, окрестившими своих детей и т.д.

Важным аспектом антирелигиозной кампании начала 60-х годов стало внедрение в жизнь советских людей новых гражданских праздников и безрелигиозных ритуалов. Так, Рождество предполагалось заменить «Новогодним карнавалом» и «Проводами зимы», Пасху – праздником «Музыкальная весна», Троицу – «Днем русской березки». Всю жизнь советского человека от рождения до смерти должны были сопровождать новые советские церемонии, совершаемые в торжественной обстановке: регистрация первичных браков и рождений, комсомольские свадьбы, вечера совершеннолетия, вручение паспорта подросткам, чествование ветеранов труда, проводы в Советскую Армию и на пенсию, 25-летие и 50-летие супружеской жизни, «гражданские панихиды», праздники Труда, Весны, Урожая и т.д.» .

2 октября 1962 года в Москве состоялось заседание Бюро МК КПСС «О состоянии и мерах улучшения атеистического воспитания населения области». На нем были намечены мероприятия по внедрению гражданских обрядов и улучшению работы ЗАГСов.

Уполномоченный Трушин докладывал, что в 1962 году почти во всех районных и городских ЗАГСах был введен ритуал бракосочетания по типу московских «Дворцов бракосочетаний». «Во многих городах, как например, в Химках, Кашире, Калининграде, Клину, Загорске, Егорьевске, Железнодорожном и др. ЗАГСы имеют приличные помещения и соответствующее оборудование», – отмечал докладчик .

В некоторых городах популяризацией новых гражданских обрядов занялись радио и местная печать. Например, в Дмитровской газете «Путь Ильича» от 3 декабря 1962 года в статье «Будьте счастливы», приводился пример того, как торжественно проходил обряд бракосочетания молодоженов:

17 молодых, сияющих, радостных пар поднялись второго декабря в большой зал городского Дворца культуры, где происходит регистрация браков. Всех их тепло встречает заведующая городским бюро ЗАГСа Татьяна Федоровна Шишкина. Молодые идут к столу по мягкой ковровой дорожке. В руках у них цветы. Женихи - в черных строгих костюмах, невесты - в белых платьях. Звучит музыка…

Несмотря на все усилия властей, в 1962–1963 годах безрелигиозные праздники и обряды не получили широкого распространения, за исключением разве что церемонии бракосочетания. «Если по внедрению гражданского обряда при бракосочетании уже делается многое, – констатирует московский уполномоченный, – то при рождении ребенка, при похоронах делается очень мало. К этому делу также следует приковать внимание общественности, что, безусловно, и эти гражданские обряды успешнее будут вытеснять религиозные обряды крещения и отпевания»

Чего добивался «дорогой Никита Сергеевич»? Построения коммунизма или развала СССР? Какой была церковная политика Хрущёва? Была ли она связана с Ватиканом и даже США? На эти вопросы мы попробуем ответить.

В октябре 2009 г. либералы громко горевали по поводу 45-летия смещения в 1964 г. Хрущёва, назвав его «добрым диктатором».

6 февраля 2010 г. незаметно исполнилось 50 лет (1960 г.) смелой речи Патриарха Алексия I (Симанского) в Кремле, на Конференции советской общественности за разоружение. Тогда Патриарх обличил гонителей христианства и подчеркнул вековую связь Православия и русского патриотизма. Напомнил, что ещё «на заре русской государственности» Церковь «... осуждала ростовщичество и рабовладение» («Журнал Московской Патриархии», далее - «ЖМП», 1960, № 3, с. 33-35).

Естественно, эта речь привела Хрущёва в ярость. Например, в массовом журнале «Огонёк» (1960, № 8, с. 5) Конференции была посвящена лишь небольшая сухая заметка, в которой Патриарх Алексий даже не упоминался. Рядом под заголовком «Сердечные встречи» сообщалось о поездке Полянского, хрущёвского выдвиженца и тогда председателя Совета Министров РСФСР, по городам США. Чуть раньше, в № 7, «Огонёк» хвалил «дух Кэмп-Дэвида», говоря о пребывании Полянского в Майами, Чикаго, Филадельфии. Фото «Огоньку» предоставило американское агентство «Ассошиэйтед пресс». Эти публикации отражают дух хрущёвских «реформ»: США - желанный, иногда критикуемый, но манящий идеал, а Русское Православие нетерпимо.

Уильям Таубман, работавший на Рокфеллеров, издал книгу "Khruschev: The Man and his Era" (Нью-Йорк - Лондон, 2003). Русский перевод «с незначительными сокращениями» вышел под заголовком «Хрущёв» в серии «Жизнь замечательных людей» (М., 2008). Таубман приводит знаменательный факт: в 1963 г. Хрущёв слушал западные радиостанции и пересказывал их содержание советским чиновникам (с. 657).

Пожалуй, Запад не был антиподом хрущёвскому строю. Та же страсть к роскоши и моде, пренебрежение к чужому мнению, скрытность при подготовке политических репрессий - дабы не «запятнать» либеральное имя.

Именно Патриарх Алексий I (+1970), 40-летие со дня кончины которого исполнится 17 апреля 2010 г., возглавил православное сопротивление хрущёвскому режиму «тоталитарной оттепели».
23 июля 2010 г. мы отметим столетие со дня рождения Патриарха Пимена (Извекова) (+1990), оклеветанного диссидентами и «шестидесятниками».
Кем же был Никита Сергеевич Хрущёв?

Официально - сын крестьянина деревни Калиновка Курской губернии. Сын крестьянина, ненавидевший Православие и влюблённый в Ватикан, реабилитировавший западенцев-бандеровцев и равнодушный к бедствиям русской деревни? Одно с другим не вяжется.

А что если Хрущёв - выходец из Галиции или Польши, как и его последняя жена Нина Петровна Кухарчук, родившаяся где-то под городом Холм (по-польски Хелм)? Тогда польский корень фамилии - chrusciel «хрущель», то есть птица «коростель», «дергач».

Кстати, Иоанн XXIII, папа в 1958-1963 гг., молился за Хрущёвых, подарил Раде Хрущёвой чётки. Она вспоминала: «Когда пришло сообщение о кончине Иоанна XXIII, для меня это был удар: ушёл из жизни человек, отныне мне близкий, ставший частью моего собственного «я» (см.: католическая газета «Свет Евангелия», №16 (413), 2003).

Таубман поясняет: «Сам Хрущёв всегда отмечал день рождения 17 апреля. Однако в книге записей гражданского состояния в Архангельской церкви его родной Калиновки дата рождения Хрущёва - 15 апреля» (с. 704).

Это ляп. Церкви - не ЗАГСы, и там были метрические книги. Что если русский крестьянин Хрущёв, записанный в метрическую книгу церкви села Калиновка 15 апреля 1894 г., и политик Н.С. Хрущёв, отмечавший свой день рождения неизменно 17 апреля, - два разных человека?

Таубман ссылается на Д.Шепилова, много лет работавшего с Хрущёвым: тот «не любил говорить о своём крестьянском происхождении» (с. 704). Зато не раз публично называл себя «маленьким Пиней», «сапожником Пиней», сидевшим в тюрьме «при царизме» и ставшим «старостой» камеры (Пиня - персонаж рассказа петлюровца Винниченко). О «Пине» Хрущёв говорил после смещения маршала Жукова в ноябре 1957 г., на Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в ноябре 1960 г., при встрече с «либеральной» интеллигенцией в декабре 1962 г. (с.16, 285, 303, 640).

Таубман сообщает, что дом в Калиновке, где, как принято считать, родился Хрущёв, давно снесён, и детских фотографий Никиты нет. О своём отце он не говорил, и Рада Хрущёва, его дочь, «так и не узнала, где же находится» могила её деда по отцовской линии (с. 37, 39, 44). Хрущёв упоминал в 1958 г. «ту шахту», на которой работали в Донецке (тогда Юзовке) он и его отец (с.50), однако не уточнял, на какой именно. По Таубману, Хрущёв стал «... учеником слесаря-еврея по имени Яков Кутиков на фабрике инженерной компании Боссе и Генфельда, неподалёку от шахт, в так называемом старом городе...». Фирма Боссе и Генфельда была немецкой (с. 55).

В 1959 г., во время пышного визита в США, Хрущёв встречался с американской верхушкой, включая и Нельсона Рокфеллера. Рокфеллер напомнил, что около 500 тысяч выходцев из царской России эмигрировали в США в конце XIX - начале ХХ века. Хрущёв ответил: «Я и сам едва среди них не оказался. Я серьёзно подумывал, не уехать ли». - «Тогда сейчас вы бы руководили каким-нибудь из наших многочисленных профсоюзов», - заметил на это Рокфеллер» (с. 59).

Таубман знает фотографии Хрущёва примерно с 1916 г., когда тому было больше 20 лет. Никита в костюме с галстуком, украинской рубахе с вышивкой, смокинге и галстуке-бабочке. Если бы не февральская революция 1917 г., которую Хрущёв встретил с ликованием, он мог бы стать «инженером или заводским управляющим» (с. 60, 62).

По словам Таубмана, в биографии Хрущёва есть «пробелы» и «скелеты в шкафу»: его близость к троцкистам в начале 1920-х гг., отсутствие сведений о фамилии его второй жены и тот факт, что с третьей, Ниной Кухарчук, он зарегистрировал брак «лишь в конце 1960-х годов» (с. 77, 78).

В.Пронин, бывший председатель Моссовета, говорил о Хрущёве, что «... над ним висел дамоклов меч. В 1920 г. Хрущёв голосовал за троцкистскую платформу» («Военно-исторический журнал», далее «ВИЖ», 1994, № 4, с. 89).

Не означают ли связи с троцкистами, что Хрущёв, как и Троцкий, мог заимствовать чужие документы, взять «революционный псевдоним»?

Биография Нины Петровны Хрущёвой (Кухарчук) тоже неясна. Таубман упоминает, что она «родилась 14 апреля 1900 года в деревне Васильево Холмской губернии, в украинской части царства Польского, входившего до революции в состав Российской империи» (с. 79).

Но в 1900 г. Холмской губернии не существовало. Был лишь Холмский уезд Люблинской губернии. Холмскую губернию создали позже, 23 июня 1912 г. Николай II утвердил закон, принятый Государственной Думой и Государственным Советом, - несмотря на яростное сопротивление польской шляхты и костёла. «Гмина» (волость) и уезд, где русских было 30%, отходили к Холмской губернии. Цель - остановить полонизацию и укрепить Православие.

Много для Холмщины сделал Евлогий (Георгиевский), сначала, с 1902 г., епископ Люблинский, викарий Варшавско-Холмской епархии, затем самостоятельный епископ и архиепископ Холмский. В его епархию в 1905 г. включили две огромные губернии - Люблинскую и Седлецкую. Юго-западом Холмщины был Белгорайский уезд (ныне Билгорай в Польше).

Владыка Евлогий в мемуарах «Путь моей жизни» (Париж, 1947; М., 1994) подробно описал интересы польский и русский, интерес подрядчиков, но «украинцев» не видел. Упомянул, что «только 2-3 учителя-«самостийника» были против его почти единогласного избрания депутатом III Государственной Думы в 1907 г. (с. 175).

К так называемым «упорствующим», формально православным, но на деле униатам, «язве» края (с. 128), через австро-русскую границу из австрийской Галиции тайком приходили ксёндзы служить мессы. Через границу шла и контрабанда (с. 132)

Таубман называет Нину Кухарчук «этнической украинкой», но это нелепица. В Российской империи были малороссы. Миф об «украинстве» придумали ученики австрийских иезуитов типа Грушевского. Родным языком Кухарчук, по Таубману, «был украинский». Опять несуразица - такого языка не знали малороссы. «Украинскую мову» сочинили в Австро-Венгрии, однако в Российской империи «мовой» никто не пользовался. На Холмщине, как свидетельствовал Владыка Евлогий, русский язык был языком крестьян и духовенства, польский - шляхты, ксёндзов, рабочих-католиков.

По воспоминаниям Кухарчук, её мать получила в приданое «один морг (0,25 га) земли, несколько дубов в лесу и сундук (скрыню) с одеждой и постелью». Семья её отца владела «2,5 моргами (3/4 га) земли, старой хатой, маленьким садом со сливовыми деревьями и одной черешней на огороде».

Странно, что уроженка Холмского уезда Кухарчук мерила магдебургскими моргенами по 0,25 гектара, а не гораздо большими холмскими моргами по 0,56 гектара. А была ли Кухарчук в самом деле с Холмщины?

Skrzynia «скрыня» - по-польски «сундук». Видимо, Кухарчук вышла из польской или даже германо-польской среды, но, говоря «классовым языком», не из пролетариев. «Несколько дубов в лесу», «сад со сливовыми деревьями» - связь со знатью. Леса - собственность польских латифундистов. Так, Замостский уезд Люблинской губернии почти целиком принадлежал графу Замойскому, при котором были и ксёндзы, и туча зависимых от него лиц (Евлогий (Георгиевский), с. 129, 133, 141).

Согласно Таубману, Нина Кухарчук в 1912 г. приехала в Люблин, где «год» училась в школе (какой - не указано). «Ещё год» в Холмской школе, тоже безымянной. Затем наступил 1914 г. Началась Первая мировая война. Но Таубман её не заметил. У него по-американски просто: «В это время разразилась Гражданская война» (с. 79).

Далее описаны приключения Нины Кухарчук. То нападают австрийцы, то русская армия «освободила деревню», но «мать Нины вместе с двумя детьми стала беженкой». Во время бегства «... они встретили главу семьи и некоторое время находились при отряде, в котором служил Пётр Кухарчук». «Отряд»? Но в царской России были полки, дивизии и армейские корпуса, объединённые в армии.

Продолжение тоже загадочно: «Командир отряда дал Кухарчукам письмо к епископу Холмскому, который устроил Нину в школу для девочек, эвакуированную из Холма в Одессу».
«Туда не принимали детей крестьян, - вспоминала позднее Нина Петровна. - Учились там дочери попов и чиновников по особому подбору. Я попала туда в силу особых обстоятельств военного времени, описанных выше» (с.79).

Но из мемуаров Владыки Евлогия следует иное. Леснинский монастырь, располагавшийся близ г. Белы Седлецкой губернии, учредил много школ и училищ разного профиля, причём бессословных, туда принимали всех детей. Школы, женская гимназия и приюты при отступлении русской армии были организованно эвакуированы в 1915 г. большей частью в Бердянск на Азовском море, частично - в Ростов-на-Дону (Евлогий (Георгиевский), с. 105, 255, 292, 319, 322). Другие холмские монастыри и их приюты переместили в Киев и Москву (с. 250, 258), но никак не в Одессу.
У Таубмана читаем о школе, эвакуированной в Одессу: «Закончив школу в 1919 году, Нина Петровна некоторое время работала в школе - выписывала дипломы и переписывала документы» (с.79).

Возможно, и себе переписала? Ведь концы с концами не сходятся. Зато всё сойдётся, если речь вести не о православной школе, которая вызывала у Кухарчук неприязнь (там же «дочери попов и чиновников»), а о католической. В Люблине был свой папский «бискуп». Его поддерживал граф Замойский и польские революционные активисты (жолнеры). Наконец, были торговые школы подрядчиков, не подчинявшиеся ни русским архиереям, ни ксёндзам. Разумеется, подрядчики Западного края говорили по-польски и в «скрыне» (сундуке) хранили отнюдь не номера ленинской газеты «Искра».

Нина Кухарчук стала «первой леди СССР» при Хрущёве, но, как признаётся Таубман, в браке с «мужем» не состояла. Однако могу предположить, что их карьерный союз, длившийся десятилетиями, имел униатскую основу.

При Сталине существовали материалы о галицийском (польско-язычном) происхождении Хрущёва. Тот на жарком пленуме 1957 г. проговорился: «Да меня самого обзывали польским шпионом!». Но поляков не любил. Приехав в Варшаву в 1955 г., по обыкновению стал поучать. Когда одна полька вежливо напомнила, что они не невежды, Хрущёв пришёл в ярость: «Слышите?! Слышите, что они говорят?! Вот вам поляки: всегда думают, что всё знают лучше всех!» (Таубман, с. 353, 319).

Как и прочие «хрущеведы», Таубман не интересуется церковной политикой своего «героя». Были-де «гонения на религию», «возможно» - «как новый этап десталинизации - отход от сталинского компромисса с церковью, возвращение к воинственной и непримиримой ленинской позиции» (с. 556-557). Но гонений на католиков Хрущёв, как мы знаем, почему-то не устраивал.
В ноябре 1944 г., когда Сталин ещё не принял мер против униатов, Хрущёв присутствовал на похоронах униатского митрополита Андрея Шептицкого, известного пособника Австро-Венгрии, затем и «третьего рейха» (К.Н.Николаев. Экспансия Рима в Россию. Восточный обряд. Рим - Польша - Россия. М., 2005, с. 229).

Владыка Евлогий писал, что познания Шептицкого в православном богословии «не выходили за пределы самых обыкновенных учебников», но «зато в понимании жизни, политики он был драгоценнейший человек для австрийского генерального штаба. Он прекрасно разбирался в вопросах об отделении Украины, об устройстве унии...» (с. 305).

В книгу Таубман вкрапляет, казалось бы, малозначительную подробность: первым иностранным политиком, с которым встретился Хрущёв, достигнув власти, был австрийский канцлер Юлиус Рааб (с. 383). Это случилось в апреле 1955 г. Хрущёв тогда хвалился, что ориентируется в мировой политике «и без сталинских указаний». Что за этим последовало, американский «хрущевед» не разъясняет.

А последствия таковы. К сентябрю 1955 г. Хрущёв вывел войска из Австрии, забыв, как мужчины-австрийцы от 18 до 60 лет сражались на стороне Гитлера всю Вторую мировую войну. Но советские войска могли и дальше оставаться в Австрии: разделённая на четыре зоны - три западных и советскую, она не имела никакого влияния.

Хрущёв передал австрийцам даже права на нефтяные промыслы и нефтеперерабатывающие заводы советской оккупационной зоны в обмен на разовую поставку 10 млн. тонн сырой нефти, но в 1958 г. сократил и этот объём наполовину, к радости Рааба. Согласился даже не требовать с австрийцев репараций. Отдав им 419 заводов (наша доля трофейной германской собственности), он оценил их всего в 150 млн. долларов. Но и этих денег СССР не получил. Хрущёв согласился на «оплату» австрийским ширпотребом, скорее всего, завезённым из США по плану помощи - «плану Маршалла».

Рааб получил католическое образование у монахов-бенедиктинцев. В Первой Мировой войне против царской России он служил австрийским офицером-сапёром в Галиции. Во время Второй мировой войны, при нацистах, возглавлял фирму, якобы занимавшуюся «дорожным строительством», был дружен с гауляйтером Австрии. После войны возглавил католическую, так называемую «народную» партию. Какую роль в сговоре Хрущёва с Раабом сыграл Ватикан?

Говоря языком «перестройки», это был «прорыв», сделка с Западом при сознательном попрании интересов СССР ради австрийского католицизма. Как видим, политика Хрущёва была тщательно продуманной, и его присутствие на похоронах Шептицкого - не случайно.

Ссылаясь на Андрея Шевченко, ближайшего помощника Хрущёва, Таубман утверждает, что тот после смерти Сталина поставил крест на могиле свой матери в Киеве и перекрестился. Таубман не уточняет её вероисповедания (с. 47).

Итак, подлинная биография и происхождение Хрущёва, как и его жены Нины Кухарчук, не известны, и, скорее всего, они были из австрофилов, униатов-западенцев. И Хрущёвых не возмущало, что их друг, папа Иоанн XXIII (Ронкалли), был папским нунцием (послом) одновременно в оккупированной фашистами Греции, а также в Турции, где посредничал в попытках заключить сепаратный мир между «третьим рейхом» и Западом. Позднее, с 1944 г. он защищал «епископов»-петеновцев, прислуживавших «рейху», от гнева генерала де Голля. Ронкалли дождался отставки де Голля в 1946 г., а в 1952 г. за рвение получил кардинальскую шапку и был переведён в Венецию. В 1959 г., став папой, «благословил» умиравшего во франкистской Испании «поглавника» (фюрера усташей) Павелича, виновного в геноциде православных сербов в 1941-1945 гг.

Иоанн XXIII открыл 11 октября 1962 г. так называемый 2-й Ватиканский «собор», закрытый 8 декабря 1965 г. уже при следующем папе Павле VI (Монтини) (1963-1978), о чьих масоно-фашистских и банковских связях написано на Западе немало. При видимости свободы мнений, президиум из кардиналов-верховодов направил «собор» в обычное прокрустово ложе. Всё, что папа предложил, одобрили, а всё выходившее за рамки - отсекли.

Хрущёв открыто имел отношения с папами Иоанном XXIII и Павлом VI, негласно, как мы увидим далее, с Пием XII (Пачелли) (1939-1958), союзником Гитлера, Муссолини, позже - США.
Не надо верить мифам, что Хрущёв каждую копейку берёг, душил Русскую Православную Церковь налогами, чтобы очередную пятиэтажку построить. Он был щедр, но к другим. Например, в январе 1958 г. дал египетскому диктатору Насеру огромный кредит в 700 миллионов рублей на 12 лет и под ничтожный процент (2,5% годовых). Ещё СССР соорудил Египту исполинскую Асуанскую плотину.

В 1960 г. две африканские колонии - Британский и Итальянский Сомалиленды - объединили в государство Сомали. Хрущёв в 1961 г. выдал Сомали долгосрочный кредит, решил даром возвести там госпитали, школы, типографию и радиостанцию. Ныне от Сомали остались четыре-пять племенных союза, пиратствующих в Индийском океане и получающих богатый выкуп.
Между тем русская деревня нищала. Опальный маршал Жуков, переживая трагедию крестьян, не мог повлиять на события и обратился к Ворошилову, Председателю Президиума Верховного Совета СССР: «Ты пошёл бы и рассказал Хрущёву, до чего деревня дошла». Ворошилов ответил: «Нет, хочу, чтобы меня похоронили на Красной площади» (М.Г.Жукова. Маршал Жуков - мой отец, с. 174).

Обычно не вспоминают, что, достигнув власти, Хрущёв получил три звезды Героя Социалистического Труда. А 17 апреля 1964 г. - ещё и звезду Героя Советского Союза, хотя в атаки не ходил, воздушным асом не был. Таубман ложно уверяет, что на 70-летие у Хрущёва появилась «... на груди ещё одна звезда Героя Социалистического Труда» (с. 663). Нет, Хрущёв стал именно Героем Советского Союза, якобы и за заслуги военного времени, но спустя почти двадцать лет после Победы. Однако он был лишь членом военного совета, или партийным присутствующим в штабе. Его предел за всю войну - генерал-лейтенант, всегда подчёркнуто лояльный Сталину, которого, кстати, страшно боялся.

Вот пример из воспоминаний маршала А.М.Василевского: «... на тех фронтах, где я был представителем Ставки, он /Хрущёв/, как член военного совета этих фронтов и член Политбюро ЦК партии, всегда держал со мной самую тесную связь и чуть не всегда выезжал со мною в войска». Когда же Хрущёва в Москву не вызывали, он «не раз обращался ко мне с просьбой позвонить И.В.Сталину и попросить разрешения лететь вместе... И.В.Сталин всегда такие разрешения давал, и мы улетали в Москву и возвращались вместе». Отношения Василевского с Хрущёвым «резко изменились» после его обвинений в адрес уже умершего Сталина, что тот-де не разбирался в стратегически-оперативных вопросах. «Я до сих пор не могу понять, как он /Хрущёв/ мог это утверждать», - писал Василевский («Дело всей жизни», изд. 6-е, кн. 1. М., 1988, с. 267-268).

Достигнув единоличной власти, Хрущёв гордился, что пустил на слом готовые крейсера. Обожал свободу слова и внимательно читал доносы - кто из военных критикует его «мудрое» и «справедливое» правление. Не терпел фронтовиков, сокращая армию и флот и выгоняя людей, полных сил, в отставку - на нищенские пенсии.

Сам жил в усадьбе бывшего московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, убитого террористами в 1905 г. В этой усадьбе Хрущёв принимал летом 1959 г. Никсона, вице-президента США. Тот рассказывал: «Самое роскошное поместье, какое я когда-либо видел. Особняк размерами больше Белого дома окружён тщательно ухоженными садами и лужайками; мраморная лестница спускается к Москве-реке» (Таубман, с. 284, 455).

Но и ЦРУ, и американский Объединённый комитет начальников штабов первоначально, в марте 1953 г., проглядели хрущёвский бросок к власти, считая, что ключевые позиции надолго занял Маленков («ВИЖ», 1997, №1, с. 31). В то время «... единственным на Западе, кто предрёк приход к власти Хрущёва», был К.Мельник, впоследствии, в 1959-1962 гг., при президенте де Голле, куратор французских спецслужб («Аргументы и факты», 2009, № 30, с. 41). Но начинал Мельник в 1949 г. у иезуитов, в «русском отделе ватиканской разведки» при кардинале Тиссеране, «бывшем французском военном разведчике в Первую Мировую войну» («Русская мысль», № 4356, 08.03.2001).

Видимо, ватиканская сеть не поставила в известность о своих выводах верхи США. Дружба Хрущёва с США могла зародиться позднее.

Хрущёв правил одиннадцать лет, с сентября 1953 г. по октябрь 1964 г. Осенью 1953 г. он стал Первым секретарём ЦК КПСС, а весной 1958 г. - ещё и Председателем Совета Министров СССР. Всего этого не было бы, если бы не маршал Г.К.Жуков. Именно Жуков избавил страну от Берии в июне 1953 г. и в июне-июле 1957 г. поддержал Хрущёва против «антипартийной группы», имевшей большинство в Президиуме ЦК.

Таубман утверждает: маршал Жуков не раз высказывал недовольство политикой Хрущёва и на июльском пленуме 1957 г. намекнул, всё-таки, на его прошлое (с. 345, 352, 353, 394).
Всем известно, что уже в конце октября 1957 г. Хрущёв оклеветал маршала и изгнал его из рядов Вооружённых Сил. Узнав, в свою очередь, о смещении Хрущёва в октябре 1964 г., Жуков выпил коньяка за радостное событие и, разговорившись, сказал своему водителю: «Ты же знаешь, Александр Николаевич, Хрущёв не был таким тогда» - т.е. в середине 1950-х гг. (А.Н.Бучин. 170 000 километров с Г.К.Жуковым. М., 1994, с. 179).

Поведение Хрущёва - свидетельство лицемерия, умения играть в сердечную дружбу. Даже Таубман считает, что у Хрущёва был «... актёрский талант, с которым он скрывал своё растущее интриганское мастерство под убедительной маской грубого, простоватого и ограниченного «мужлана» (с. 250).

Аналитик ЦРУ У.Спар в книге «Жуков. Взлет и падение великого полководца» (М., 1993) разбирает его действия как министра обороны СССР (1955-1957): ограничение влияния партийных работников на жизнь Вооружённых Сил, изъятие погранвойск из ведения госбезопасности и передача их армии. Жуков не упоминал руководящую роль партии и резко критиковал военную доктрину США. Он «действовал вопреки политике собственного правительства», не проявляя уважения к суверенитету стран Варшавского договора. Во время своего последнего визита в нейтральную Югославию, маршал, плывя на крейсере, раздражённо сказал об американских кораблях в Средиземном море: «Даже здесь они чувствуют себя, как в своей вотчине». И на приветствие американской эскадры велел ответить только: «Благодарю» (с. 229, 230, 233, 234, 236, 237, 242).

Причина смещения Жукова была-де традиционной - «боязнь сильной личности» (с. 258). Однако причин было больше, и Спар это знает. Избавившись от Жукова, Хрущёв начал одностороннее разоружение СССР, крайне выгодное для американцев.

Маршал Жуков, неизменно жёстко-лаконичный, писал о своих переговорах в Женеве в 1955 г. с президентом США: «Эйзенхауэр говорил уже совсем по-другому, нежели в 1945 году. Теперь он твёрдо выражал и отстаивал политику империалистических кругов США». Но и в 1945-1946 гг. Эйзенхауэр и Монтгомери «... по многим вопросам имели особые указания, которые противоречили принятым ранее решениям». Оба старались сохранить «... военно-экономический потенциал западных районов Германии, которому отводилась особая роль, вытекающая из послевоенной империалистической политики США и Англии» («Воспоминания и размышления». М., 11-е издание, дополненное по рукописи, 1992, т. 3, с. 343-344, 351-352).

Жуков, русский полководец и патриот, не шёл на поводу у Запада. Маршал не допускал и мысли о пересмотре итогов Второй Мировой войны.

Другая причина изгнания маршала Жукова (о которой обычно не говорят) - он был православным, знал и отмечал церковные праздники. Летом 1964 г. ездил с семьёй в Троице-Сергиеву Лавру. Патриарх Пимен в 1971 г. пригласил маршала «... на свою интронизацию и духовный концерт». Жуков по болезни пойти не смог, на концерте были его супруга и дочь. Ещё в конце 1940-х гг., командуя Уральским военным округом, Жуков публично ответил Ермакову, одному из цареубийц: «Палачам руки не подаю» (см.: М.Г.Жукова. Маршал Жуков - мой отец. М., 2004, с. 68, 69, 111, 168, 181, 182, 185). Этот же факт привёл и екатеринбургский краевед В.Б.Четвериков в 1992 г. («Литературная Россия», 24.07.1992, с. 6).

Американский историк А.Аксель, автор книги «Маршал Жуков. Человек, победивший Гитлера» (Нью-Йорк, 2003; русск. пер.: М., 2005), обращает внимание: Жуков был «абсолютно русским человеком», любившим русскую классику - Пушкина, Островского, Тургенева, русские военные оркестры, народные песни и танцы, русскую еду (с. 245, 246). Когда Жуков умер в июне 1974 г., газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала сообщение о его смерти не на первой, а на 46-й странице, в 8-й колонке (с. 262).

Решительный и всегда независимый маршал не допустил бы гонений на Православную Церковь. И пока Жуков был в правительстве, Хрущёв скрывал свои цели. Например, митрополит Вениамин (Федченков) в ноябре 1955 г. отмечал благожелательное отношение народа и интеллигенции к Церкви, безопасное посещение храмов, залётных лекторш-атеисток слушатели легко ставили в тупик. Злобные статьи в газетах появлялись, но ещё не делали погоды («Записки архиерея». М., 2002, с. 681-683).

Таубман, естественно, не касается этого, но приходит к верному выводу: после смещения маршала Жукова в октябре 1957 г. власть Хрущёва стала «единоличной и непререкаемой» (с. 399).
Хрущёв - антипод Жукова и, как принято говорить, человек диалога с Западом. Таубман вскользь упоминает интервью Хрущёва корреспонденту «Нью-Йорк таймс» от 10 октября 1957 г. (с. 415, 767). Что Хрущёв обсудил с гонцом «Нью-Йорк таймс»? Эта газета ещё с XIX в. связана с таинственной организацией «Таммани-холл», выдвигающей и задвигающей политиков (см. мою статью «Демократия и криптократия» // «РВ», 2008, № 14).

Во время визита в США в 1959 г. Хрущёв был на обеде на 1600 персон, устроенном мэром Нью-Йорка Робертом Вагнером. К его речи Хрущёв отнёсся спокойно и ответил: «всякий кулик, по русской пословице, своё болото хвалит» (Таубман, с. 466).

«Кулик», птица, бывает и коммунистической и демократической? Вагнер отличался широтой взглядов. Назначал на ответственные посты афро-американцев и испано-язычных. Конечно, Таубман не сообщает о связях мэра Роберта Вагнера-младшего и его отца, сенатора Роберта Вагнера-старшего, эмигранта из Германии, с «Таммани-холлом». Ссора мэра Вагнера с «Таммани», если, конечно, это не было игрой на публику, обнаружилась только в 1961 г. Позднее, в 1968-1969 гг., Роберт Вагнер был послом США в Испании, у Франко, а в 1978 г., после избрания папы Иоанна Павла II (Войтылы), стал американским послом в Ватикане.

Вагнер - католик-масон, в 1937 г. получил диплом юриста Йельского университета, гнезда ложи «Череп и кости». Умер Вагнер в 1991 г. в своём доме в квартале Манхеттен. Похороны были, разумеется, самые пышные.

По данным Таубмана, в 1991 г. сын Никиты Хрущёва Сергей «переехал в США, в город Провиденс, где проживает и по сей день». В 1999 г. получил гражданство США, работает в Институте международных отношений, основанном бывшим послом США в Москве Уотсоном. Правнучка Хрущёва Нина «защитила в Принстонском университете диссертацию» и «сейчас живёт и работает в Нью-Йорке» (с. 698, 699).

Ещё до своего первого (в 1959 г.) приезда в США, 1 декабря 1958 г., Хрущёв принял в Кремле американского сенатора Хэмфри. После встречи Хэмфри сказал о Хрущёве: «Этот человек нам подходит...» (Таубман, с. 445).

Поясню, что Хэмфри долгие годы входил в верхушку сената, в 1965-1969 гг. был вице-президентом США при президенте Джонсоне. В 1968 г. Хэмфри чуть было не стал президентом, оставаясь в «сферах» до середины 1970-х гг. В США существует исследовательский центр имени Хэмфри, занимающийся и Россией.
Запад так любил Хрущёва, что воспринял его смерть, как утрату союзника.

Примечательно, что некролог на Хрущёва в «Нью-Йорк таймс» в сентябре 1971 г. насчитывал... 10 тысяч слов, что было типично для всей западной печати (Н.Василиадис. «Сумерки марксизма», 6-е изд., Афины, 1986, с. 262, прим. 16).

Н. СЕЛИЩЕВ, член Русского Исторического Общества

Хрущевские гонения на Церковь – одна из мрачных страниц в нашей истории. Уничтожение храмов, которые устояли в 1920–1930-е годы, атеистическая истерия в СМИ, ретивые комсомольцы у церковных оград, берущие «на заметку» всех пришедших на службу… И хотя 14 октября 1964 года, в праздник , Хрущев был отстранен от власти, преследования Церкви и верующих продолжались еще долгие годы.

О том, почему Н.С. Хрущев ополчился на Церковь, как изменилась церковная жизнь в результате проведенных реформ, подчинилось ли общество приказу стать всем поголовно безбожниками и был ли, наконец, атеистом сам Хрущев, – мы беседуем с профессором, доктором исторических наук Ольгой Юрьевной Васильевой .

– Ольга Юрьевна, тема гонений на Церковь в период хрущевской «оттепели» достаточно хорошо изучена, мы знаем их причины и последствия. И всё же хотелось еще раз остановиться на них: почему Хрущев начал гонения? Почему так резко изменил политику по отношению к Церкви?

– Действительно, сейчас, слава Богу, благодаря тому, что были и продолжаются исследования этой темы, о написано довольно много. А говоря о причинах, нельзя забывать, что Хрущев, борясь с «пережитками сталинизма», боролся и со взвешенными государственно-церковными отношениями. В этом было много личного: боязнь и ненависть. И второе: эти его волюнтаристские идеи были им очень прочувствованы, он искренне верил в то, что к 1980 году он построит предкоммунистическое общество, где не будет места религии.

Борьба с Церковью идет в русле борьбы Хрущева с «культом личности Сталина», с тем, что делал и какую политику проводил Сталин. Сталин в военные и послевоенные годы, можно сказать, реабилитировал Церковь. 1943–1953 годы – это золотое десятилетие отношений Церкви и государства, как бы парадоксально это ни звучало. Никогда ни до, ни после в ХХ веке таких отношений – взвешенных, понятных обеим сторонам – не было. Государству понятно было участие Церкви в войне, в послевоенной жизни; понятно было, как она воспринимается общественным сознанием. Между прочим, есть огромное количество интересных документов, свидетельствующих, что тогдашние спецслужбы по прямому указанию Сталина следили, как реагирует народ на Архиерейский Собор 1943 года, на избрание Сергия Патриархом, на Поместный Собор 1945 года. Если бы Сталину это было не интересно, не важно с точки зрения политики внутренней и внешней, вряд ли бы эти сведения собирались.

Ровные и взвешенные отношения Церкви и государства Хрущев воспринимал как «пережиток сталинизма», который надо преодолеть

Сложившееся к тому времени положение Церкви в государстве, ровное и взвешенное отношение к ней воспринималось тоже как «пережиток сталинизма», который надо преодолеть. Идея была в общем-то политически «правильной», Хрущев как политик нащупал верный ход, хотя я не думаю, что сам, – возможно, кто-то ему подсказал. А кадровые перестановки позволили опереться на пришедших во власть новых людей – бывших комсомольских вожаков, которые, конечно же, хотели оттеснить «старую гвардию».

– Напомните, пожалуйста, нашим читателям, когда и с чего всё началось.

– Уже в 1954 году ЦК КПСС принимается постановление об усилении атеистической пропаганды. Между прочим, В.М. Молотов тогда говорил: «Никита, не делай таких резких шагов, это ошибка, она поссорит нас с духовенством». На что Хрущев ответил в свойственной ему лаконичной манере: «Будут ошибки – исправим». Но он не стал нападать на Церковь, пока не сосредоточил власть в своих руках. Только став первым и в партии, и в Совмине, он стал задумываться непосредственно о том, что делать с Церковью, как убрать ее влияние на общество и – а это было главным – как заставить забыть ту историческую роль, которую она сыграла в военные и послевоенные годы. Один из способов сделать это – ослабить Церковь экономически. А представления о доходах Церкви были преувеличенными и совершенно не соответствовали тому, что было в действительности. Когда Хрущев думал о том, сколько в Почаевскую Лавру приходит пожертвований – рублей, «трешек» и «пятерок», ему казалось, вероятно, что сумма получается просто грандиозная. Не случайно первые удары придутся по свечным заводам и монастырским хозяйствам, а потом уже будут приниматься правовые меры против Церкви, которыми будут пытаться выдавить Церковь из общественного сознания и общественного поля.

А делалось это красиво. Я еще раз повторю, что не верю, будто всё это было личными инициативами Хрущева, – кто-то подсказывал. Кстати, Никита Сергеевич в своих воспоминаниях, которые издал его сын, якобы на основании вывезенных за рубеж кассет, говорил, что ничего против Церкви он не имел. Правда, этим воспоминаниям верится с трудом. Но всё это домыслы, это не важно – важно другое, важны факты. А факты такие.

Был использован прием, к которому большевики прибегали всегда, а именно: протест из рядов партии, “глас народа”

В 1959 году был использован прием, к которому большевики прибегали всегда, а именно: протест из рядов партии, «глас народа», так сказать.

5 марта 1959 года тогдашний секретарь ЦК партии Молдавии Д. Ткач пишет письмо в ЦК. Конечно же, это письмо было инспирировано, это был очень продуманный ход, потому что надо было как-то подготовить страну к изменениям. Ведь Хрущев не мог взять и сказать: «Сегодня было так, а завтра будет уже по-другому». Хотя бы потому, что он лидер огромной державы и ему был не безразличен его политический имидж. А о нем он очень заботился – это отмечают все, кто его знал.

Итак, пишется письмо, в котором говорится, что в отношениях с Церковью государству необходимо вернуться к правовым нормам довоенного времени, которые теперь де-факто нарушаются.

Напомню, что в августе 1945 года и в январе 1946-го были приняты постановления Совнаркома и Совмина о церковных организациях, которые предоставляли им ограниченное право юридического лица. Это, конечно, было сталинским деянием. И это меняло положение Церкви, которая по декрету 1918 года и постановлению 1929-го была лишена права юридического лица. Теперь же Церкви разрешалось приобретение транспортных средств, хотя и ограниченное; разрешались покупка в собственность домов, новое строительство, а Совнаркомы республик обязывались оказывать материально-техническую помощь Церкви, выделять строительные материалы для церковных нужд.

И вот Д. Ткач жалуется на то, что Совет по делам Русской Православной Церкви рекомендовал не препятствовать некоей свободе монастырской деятельности, но, по мнению ЦК компартии Молдавии, выполнение этих рекомендаций приведет к тому, что духовенство усилит свое влияние на народ. То, что предлагает Ткач, особенно важно. Потому что предложение он излагает такое: ЦК компартии Молдавии просит ЦК КПСС отменить постановления 1945–1946 годов, а также все распоряжения председателя Совета по делам РПЦ Г. Карпова 1958–1959 года, которые также направлены на повышение авторитета и укрепление Церкви. То есть лишить Церковь права юридического лица.

Видите, как интересно всё складывалось: с места был сигнал о нарушении законности, и теперь важно двигаться по этому пути.

– К каким последствиям привело это выступление тов. Ткача?

– Были приняты два документа, которые я считаю чрезвычайно важными. 13 января 1960 года выходит постановление ЦК «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах», где очень четко говорится, что Церковь нарушила ленинский декрет 1918 года и постановление 1929 года. И что очень важно: здесь впервые звучит более глубокая мысль (думаю, что советники, люди неглупые, хорошо знали, на что сделать акцент): в этом постановлении указывалось, что Положение об управлении Русской Православной Церковью 1945 года содержит вопиющее нарушение, а именно: пункт, согласно которому настоятель управляет приходом, и прежде всего финансово. И вот это вопиющее нарушение нужно исправить.

А ровно через год выходит постановление «Об усилении контроля за деятельностью Церкви». И в совокупности эти два документа и легли в основание той самой , о которой столько написано.

Была четко указана дата: к 1970 году покончить со всеми нарушениями. Сформулированы положения, которые, безусловно, были направлены на подрыв именно внутрицерковной жизни: была проведена коренная перестройка церковного управления.

– Какие изменения вносила эта реформа?

Священнослужители были приравнены к некооперированным кустарям артии, “глас народа”

– Во-первых, настоятели храмов устранялись от финансово-хозяйственной и административной деятельности приходов; во-вторых, устанавливалось управление приходом выборными органами – знаменитыми исполкомовскими «тройками». Пункт третий: перекрытие всех каналов благотворительной деятельности Церкви. Пункт четвертый: ликвидация льгот священнослужителям при взимании с них подоходного налога: теперь они снова будут облагаться налогом как некооперированные кустари.

Этот пункт содержал еще одну очень важную деталь, которая касается и живущих сегодня людей – пожилых церковных людей, а в то время молодых, которые помогали в храмах. Этих людей – свечниц, уборщиц, сторожей, алтарников – снимали с государственного социального обслуживания, они фактически оказывались вне правовой зоны. У них отбирались трудовые книжки, следовательно, они как бы и не работали. А, как известно, тунеядство в СССР каралось не только выселением «в специально отведенные местности» – то есть административно, но и как уголовное преступление.

Следующее – ограждение детей от влияния религии. Тут перекосы были такие, что, к примеру, Куйбышевский обком вынужден был принимать специальные документы, сдерживающие ретивых исполнителей, потому что лишались родительских прав отцы и матери огромного числа протестантских и православных семей.

Понятно, что это всё ступени к действию, дорожная карта, как сейчас говорят, которая должна была привести к главной цели – изменению сознания народа. Но менять всегда трудно. И как показывает история, все подобные попытки, как правило, малоуспешны.

Чтобы стимулировать этот процесс изменения сознания народа, был создан Институт научного атеизма.

– Чем занималось это учреждение?

– Хочу сразу высказаться в защиту многих деяний Института атеизма: большая часть выпускаемых институтом материалов была в формате «ДСП» – то есть с грифом «Для служебного пользования», даже дайджесты, поэтому вряд ли широкие массы населения могли с ними познакомиться. Институт проводил очень важные исследования (их результаты сохранились), особенно по социологии религии, психологии религии; было проделано немалое количество полевых работ. Многие материалы сейчас «рассекречены» и изданы, так что с работой института можно тем, кто заинтересуется, познакомиться. Кроме того, институт издавал «Библиотеку русской религиозной и философской мысли». Плюс журнал «Наука и религия», который стал выходить тогда и выходит по сегодняшний день.

Но у нас ведь народ какой? Рьяный. Перегибы на местах были. И надо отдать должное тому же журналу «Наука и религия», который писал об этих перегибах.

– Тогда же ведь была проведена и перепись церквей и приходов. Каковы были ее результаты?

В 1960 году было 13 008 православных храмов, а к 1970 году осталось только 7338

– Да, была дана команда посмотреть, сколько храмов и приходов зарегистрировано. Оказалось, что незарегистрированных очень много. Их закрывали. И если посмотреть статистику, сравнить, сколько православных храмов было в 1960 году и сколько осталось к 1970 году, картина предстанет просто фантастическая. В 1960 году – 13 008 православных храмов, а к 1970 году – только 7338! Причем, уверена, многие храмы можно было спасти. Но они не были зарегистрированы. Кстати, некоторые храмы в глубинке не были зарегистрированы даже к 1991 году.

Прошлись как катком. Вот так сразу – раз! – и на правовой основе закрыли почти половину.

Нужно было, конечно, закрыть и монастыри. Хрущев ведь прекрасно понимал, что монастыри – это светоч миру. Поэтому борьба с монастырями была страшной. 32 православных монастыря, в том числе Киево-Печерская Лавра, были закрыты. Сокращалось число семинарий: их было сначала 8, осталось 3. При этом шло и неуклонное сокращение качества и количества обучающихся в них – для того, чтобы не было ротации кадров, чтобы не было кем заменить стареющих и умирающих священников. А ведь проблема с кадрами в Церкви в то время и так стояла очень остро.

Но самое страшное было другое: коренную перестройку Церкви было решено делать руками Церкви. Через Синод и Архиерейский Собор 1961 года, на котором продавливалось решение отменить положение о настоятеле как руководителе прихода. И эту тему Церковь смогла только на Поместном Соборе 1988 года раз и навсегда закрыть.

Я думаю, что немалую роль в этом процессе сыграл и Суслов – уже при Леониде Ильиче Брежневе. Ведь при Брежневе по 50 храмов снимали с регистрации в год в течение всего времени, что он был у власти. Всё еще долгие годы шло по накатанной дорожке.

– Какие изменения в общественном сознании происходили в это время?

– Изменить общественное сознание было не так легко. Это на правовой основе легко было нанести сокрушительный удар по Церкви.

Да, общество стояло, конечно, на распутье. Ведь это шло катком и валом: комсомольские свадьбы, общественные порицания, если не прямые преследования за крестины, отпевания… Каждую среду подавались сведения исполкомам, сколько крестилось, сколько венчалось, сколько отпевали, какое количество коммунистов присутствовало в храме… В печати просто истерия шла какая-то.

– Наверное, какие-то штампы, стереотипы о Церкви, сформированные в то время, живы до сих пор?

– Да это мы сейчас говорим именно теми штампами, которыми пытались говорить тогдашние пропагандисты. Не надо делать людей проще и глупее, чем они есть на самом деле.

На местах, конечно, как правило, брали под козырек и были чересчур угодливы. Доходило до того, что, когда в одной из наших южных областей погиб сын у священника, ему сельский совет запретил отпевать его и даже отслужить литию. Конечно же, батюшка нарушил запрет. А верующие этого села написали письмо в журнал «Наука и религия». И эта ситуация обсуждалась, имела резонанс.

Да, был и вопрос Хрущева Гагарину, видел ли тот Бога, когда летал; было и «Я вам покажу последнего попа»… Но! Сам Хрущев был очень лукавым человеком, потому что когда гуманист Джорджо ла Пира, мэр Флоренции, встречался с Хрущевым, тот ему сказал, что с юности молился Божией Матери.

– Как Церковь защищалась от в этот период?

– Начну с конкретных фактов, с Конференции советской общественности за разоружение, проходившей в Москве 16 февраля 1960 года. Выступает патриарх Алексий I. Его слова услышал весь мир: «Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и, тем не менее, она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных ее членов, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против нее выпады предвидел Сам Иисус Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адова не одолеют Церкви Его». Это он сказал с высокой трибуны. Это услышали все.

Вспомним и выступления митрополита Николая (Ярушевича), его интервью ВВС. Вспомним Собор 1961 года. Все сидят в молчании, и патриарх встает и говорит: «Собор понимает тяжесть принятого решения», – и заканчивает такими словами: «Умный настоятель, благоговейный совершитель богослужений и, что весьма важно, человек безукоризненной жизни всегда сумеет сохранить свой авторитет в приходе. И будут прислушиваться к его мнению, а он будет спокоен, что заботы хозяйственные уже не лежат на нем и что он может всецело отдаться духовному руководству своих пасомых». На мой взгляд, это путеводная нить служения священства в любых условиях.

Напомню о выступлениях отца Глеба Якунина, Солженицына, публикациях в «Новом мире» Твардовского, других шестидесятников. Многие из них прошли лагеря, и там, в лагерях воцерковились. Они понимали, что происходит.

И народ не молчал. Вспомните события в Новочеркасске. Известно, что, кроме Новочеркасска, таких городов было более 20.

– Напомните, пожалуйста, что там произошло.

– Расстрел рабочих, вышедших на демонстрацию. Они были против экономической политики, проводимой государством, которое подняло цены на продовольствие, и против отсутствия его.

Так что сопротивление власти было.

– Ольга Юрьевна, а как сам Хрущев относился к истории России, к русскому народу? Понимал ли он, что составляет суть нашей цивилизации? И что вообще это был за человек?

– Хрущев был политик, большой политик, как ни крути. У него, наверное, было внутреннее политическое чутье. Для меня, как историка, он фигура политическая и масштабная.

К сожалению, очень мало о нем воспоминаний. Есть наговоренные им на пленку мемуары, сохраненные и вывезенные сыном за рубеж (я уже упоминала их), но насколько можно верить тому, что он там говорит, – это вопрос.

Хрущев, конечно же, любил свою страну. И ему было не безразлично, что о ней будут говорить в мире. Он хотел, чтобы наша страна была не хуже, чем другие. «Догнать и перегнать» – это было его искренним желанием.

Что касается религии, то единственное свидетельство того, что и Хрущев молился, – письмо Джорджо ла Пира. Можно ли на основании этого документа делать какие-то выводы? Затрудняюсь сказать. Мы можем только догадываться.

Но Хрущев запустил процесс, который и после его отстранения от власти продолжался, потому что эта политика была рассчитана на 20 лет.

– В своем знаменитом выступлении в ООН в 1960 году Хрущев сказал, обращаясь к представителям стран капиталистического лагеря, что мир существует, цитирую: «не милостью Божией и не вашей милостью, а силою и разумом нашего великого народа Советского Союза и всех народов, которые борются за свою независимость». Как бы вы как историк прокомментировали эти слова? Ведь тут такой смысловой перевертыш, когда он говорит о мире, который принес советский народ-победитель.

– Политика и дипломатия – дело тонкое. Ведь когда Хрущев произносил эту речь, он выступал не как частное лицо, а как государственный деятель мирового масштаба, как лидер огромной страны. Я не думаю, что эти слова, сказанные с высокой трибуны ООН, можно использовать как аргумент, рассуждая о том, был ли Хрущев безбожником в душе или верующим. Да, есть письмо Джорджо ла Пира. Лгал ли Хрущев ему? Скорее всего, вряд ли. Но оно тоже ничего не доказывает.

Я никоим образом не хочу ни очернять, ни обелять Хрущева. Мы просто не имеем возможности ни опровергнуть, ни подтвердить его слова. То, что он страну свою любил, – это правда. То, что он считал, что страна у него великая – и я тоже так считаю, – это правда. Он любил науку, благоговел перед ней. Он любил и власть.

Единственное указание на его веру, которое мне встретилось за долгие годы исследований, – это письмо мера Флоренции Джорджо ла Пира. Я сейчас дословно процитирую его – это интересно. Оно такое трогательное. Кстати, ла Пира писал много раз Хрущеву, это одно из писем. От 14 марта 1960 года: «Уважаемый господин Хрущев! От всего сердца желаю Вам скорейшего выздоровления. Вы знаете, и я уже писал Вам об этом несколько раз, что я всегда молился Мадонне, нежной Матери Христа, к Которой Вы с юношеского возраста относились с такой любовью и такой верой, чтобы Вы могли стать подлинным создателем “всеобщего мира” в мире».

Вот вам загадка: что же именно Хрущев говорил, и почему ла Пира вспоминает этот разговор?

– И последний вопрос, более общего характера, но вытекающий из всей нашей беседы. На ваш взгляд, насколько сильно личность правителя определяет ход истории страны и народа? И не должен ли правитель осознавать свою ответственность перед народом?

– То есть это вопрос о роли личности в истории. Конечно, роль личности в истории – об этом говорят все теории – безусловно, очень велика.

Теперь по поводу второго вопроса: о мере ответственности личности пред народом. Она, конечно же, огромна. Неслучайно наши императоры, венчаясь на царство, молились в алтаре Успенского собора о вверяемом им народе. И у светского лидера мера ответственности такая же великая.

Но и роль народа в этой «диалектике» никто не отменял, и такой народ, как наш, заслуживает ответственных правителей. Мы любим сильные личности – сильные во всех отношениях. Но ни одна историческая, масштабная личность не осталась в истории, если она не опиралась на основы социальной справедливости, на мировоззренческие основы, которые разделяет общество, которые являются пульсом его жизни. Правитель, опирающийся в своей деятельности, прежде всего, на нравственные основы, духовные основы, получает поддержку народа.