Особенности научной картины мира нового времени. Философия Нового времени. Формирование научной картины мира. Становление русской культуры

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Новое Время: формирование научной картины мира
Рубрика (тематическая категория)	Культура

Сущностным явлением Нового времени и одним из средств освобождения от предрассудков является наука. В это время формируется научная картина мира.

На событийном уровне наступление Нового времени обычно связывают с открытиями в разных областях знания и усовершенствованиями орудий познания, как практических (инструментов), так и теоретических (философской методологии наук).

Наука Нового времени – нечто принципиально иное по отношению к античной и средневековой науке. В астрономии Кеплера дело не в подтверждении какими-то опытными данными гелиоцентрической системы. Три закона движения планет, открытые им, требовали гораздо больших усилий для освобождения от традиций, чем может показаться современному человеку. Новая наука постулирует свою свободу от всяческих предрассудков, ʼʼидоловʼʼ. Эта свобода обеспечивается правильным разумным методом и опорой на факты. Мыслители, рассуждающие о новой науке, критикуют в особенности средневековую науку за умозрительность, оторванность от фактов, догматичность. Эта критика неизбежно выдвигала на первый план значимость опытного, экспериментального исследования. При этом и те, кто полностью доверился опыту, поступают неправильно. Их опытное познание беспорядочно. Упорядоченность познания должен гарантировать новый метод исследования – эксперимент. Эксперимент создает условия, которые заранее предполагают наличие закона. Эксперимент - ϶ᴛᴏ образ действий, который в своей подготовке и проведении обоснован и руководствуется положенным в основу законом и призван выявить факты, подтверждающие закон или отказывающие ему в подтверждении.

Всякое знание, полагали многие ученые той эпохи, начинается с чувственного опыта и только затем переходит к рассудку и разуму. Научная революция рождает ученого-экспериментатора, эксперименты которого становятся всœе более строгими, благодаря новым измерительным приборам и совершенствованию математического аппарата познания.

Логично и то, что подобный путь познания придавал ему инженерный, практический характер, который со временем привел к сближению науки и технического творчества. Сам Бэкон был лорд-канцлером и правителœем Англии в отсутствии короля. А умер он от простуды, схваченной им во время опытов по консервированию кур путем их замораживания в снегу. Джон Локк был комиссаром по делам торговли и колоний. Он участвовал в проведении денежной реформы и являлся одним из основателœей Английского банка. Своя научная лаборатория была у лорда Бэкингема, фаворита короля и лорда Адмиралтейства. Иметь научную лабораторию было модно.

В XVIII веке – в век Просвещения – интерес к науке и технике только возрастает. Ярким выражением этой направленности науки и философии во Франции стала ʼʼЭнциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремеселʼʼ (Дидро, Д’Аламбер, Вольтера, Гельвеций, Гольбах, Руссо, Монтескье и др.) Основное издание состоит из 17 томов текста и, кроме того, 11 томов гравюр (иллюстраций к тексту). Это связано с тем, что просветители старались применить свой разум, сделать его инструментом для совершения каких-то реальных дел.

Производной новоевропейской науки становится машинная техника. В XVIII–XIX веках в Европе произошел промышленный переворот – переход от ручной техники к машинной, который начался с изобретения Дж. Уаттом паровой машины.

Наука, ставшая техникой, формирует у людей совершенно иной взгляд на мир, чем у теоретических философов. Техника принœесла с собой ощущение власти, человеку кажется, что он в гораздо меньшей степени находится во власти окружающего мира и Бога. Ученые Нового времени полны удивления и благоговения перед наукой. Οʜᴎ начинают верить в то, что наука станет спасительницей людей, наладит жизнь, обеспечит благосостояние и сделает человека лучше.

Именно в Новое время человек как научно познающее, как разумное существо впервые в истории (по мнению Хайдеггера) становится субъектом. То, что человек – субъект, означает его активность, самостоятельность, ответственность. Мир становится объектом в силу того, что в научном познании человек ставит его в условия эксперимента͵ переделывает его.

В XIX в. происходит коренной переворот, связанный с появлением машины, которая отдаляет человека от природы, ломая привычные представления о его главенствующей роли, и превращает человека в зависимое от машины существо. В условиях распространяющейся механизации человек уходит на периферию духовной жизни, отрывается от духовных основ. Место ремесленного труда, связанного с личностью и творчеством мастера, занял монотонный труд. Фиксируя эту ситуацию К. Маркс, говорит об ʼʼотчуждении

С распространением представления о деятельном субъекте, имеющем власть над природой, радикально меняются представления о времени. Выражением нового восприятия времени становится вера в прогресс. Мир всœе менее воспринимается как данность. Формируется представление о том, что мир, социальный и природный, подлежит улучшению на принципах разума. Прогресс – движение к лучшему состоянию через распространение истинных идей, которые постепенно устраняют загадки и чудеса мира, пронизывая его светом разума.

Исторический оптимизм Нового времени поразителœен. Философам, всю жизнь боровшимся с предрассудками, идолами, очень хотелось верить, что всœе идет к лучшему, что просвещение исправляет нравы, что с помощью разумных законов можно построить идеальное государство, что промышленность и торговля обеспечат благосостояние людей. (Линœейные теории развития истории: Гегель, Морган, Дарвин, Маркс).

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, эпоха Нового времени вполне осознает свою новизну. Эта новизна проявляется в освобождении от разнообразных авторитетов прошлого, в бурной деятельности познания настоящих (и вечных) законов природы и общества, в вере возможность построения лучшего будущего.

Новое Время: формирование научной картины мира - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Новое Время: формирование научной картины мира" 2017, 2018.

Рассказ о живописи Нового времени начнем с испанского живописца Франциско Гойи (1746-1828), произведения которого экспонируются по соседству с работами французских мастеров. Этот художник, одиноко возвышающийся на безрадостном фоне испанского искусства той поры, был настоящим духовным отцом живописцев XIX века. Они учились у него глубокому патриотическому чувству и подлинному демократизму, безудержному полету фантазии и постижению жизни. В Лувре Гойя представлен лишь несколькими, далеко не основными работами, но не сказать о них нельзя, ибо все, что создано гениальным испанцем, интересно, талантливо, удивительно. Луврские картины художника - это портреты: Фердинанда Гильмарде - посланника французской республики (1798), Переса де Кастро - дипломата, в дальнейшем первого секретаря кортесов (1799), испанских аристократов-маркизы де ла Солана (1792-1794) и маркизы де ла Мерседес (1799). В образах мужчин подчеркнуто волевое, энергичное начало. Это люди действия, уверенно идущие по избранному пути. Женщины, наоборот, натуры хрупкие, печальные. Портрет маркизы Солана - настоящая симфония черных, серых и розовых тонов. Лицо женщины некрасиво, болезненно. Но с каким мастерством написано черное платье с бахромой, легкая розовая накидка на пушистых волосах, украшенных розовым бантом! Белые перчатки и серо-желтый веер дополняют простой и изысканный наряд. В своих портретах Гойя опирался на лучшие традиции испанской живописи периода расцвета, обогащал их.

Представление о французском портрете XIX века дает коллекция Бейстегю. Для полноты к ней добавили несколько портретов из старого собрания Лувра. Жак Луи Давид (1748-1825) открывает эту галерею. О разносторонности его дарования говорят исполненные почти одновременно, в середине 90-х годов, портреты супругов Серезиа и автопортрет. Мадам и мосье Серезиа молоды и беззаботны. В их позах-естественность и непосредственность людей, отдыхающих на лоне природы. Подернутое легкими облаками небо за фигурой мосье Серезиа и букет полевых цветов в руках мадам еще больше усиливают ощущение сельской идиллии. Нежные, белые, голубые, розовые, светло- желтые тона, плавные изгибы линий полны гармонии. Не таков автопортрет. За внешним спокойствием позы - Давид сидит в кресле, держа в руках палитру и кисть - угадывается напряженная внутренняя борьба. В карих глазах смятение, темные волосы в беспорядке, асимметричное лицо бледно. Даже серый с малиновыми отворотами халат ложится вокруг фигуры неровными, беспокойными складками. В манере письма - не свойственная художнику темпераментность. Портрет был написан после поражения революции 1789-1794 гг., когда депутат Конвента друг Робеспьера Давид был заключен в тюрьму. Это откровенный разговор с самим собой человека, мучительно повторяющего вопрос: что будет дальше?

Ученик Давида Энгр (1780-1867) унаследовал его выдающееся дарование портретиста. В этом нетрудно убедиться, взглянув на портрет Бертена-старшего (1832) - основателя газеты "Журналь де деба". Немолодой мужчина сидит в кресле, положив на колени пухлые руки с короткими пальцами. Тонкие губы плотно сжаты, темно-серые глаза смотрят уверенно и пронзительно. Но сила образного обобщения такова, что за каждой индивидуальной чертой Бертена угадываются характерные особенности целого класса, той самой преуспевающей финансовой буржуазии, которая пришла к власти в результате революции 1830 года и чувствовала себя хозяйкой страны. Так один портрет стал символом целой эпохи. Основным выразительным средством для Энгра всегда была линия. Упругая, пружинистая в портрете Бертена, она плавно круглится в портрете мадам Ривьер и становится изящной, медлительной в портрете ее дочери (оба портрета написаны в 1805 году). Как никто в XIX веке, Энгр сумел доказать безграничные возможности линейного рисунка, сочетающегося с почти незаметной светотеневой моделировкой. Цвет в его картинах локален, всецело подчинен линейному ритму.

Прямая противоположность Энгру-Эжен Делакруа (1798-1863). Цвет для него - одно из главных художественных средств. Посмотрите на портрет Фредерика Шопена (1838). Как усиливает выразительность образа сочетание темных тонов костюма, красноватого фона и бледных землистых оттенков лица. Как помогает раскрыть изменчивость, подвижность облика Шопена широкая, темпераментная манера письма. Не столько внешнее сходство привлекало Делакруа, сколько передача вдохновения, напряженности творческого поиска.

Давид, Энгр, Делакруа... Обратившись к этим живописцам, оказываешься уже в гуще проблем XIX века. Однако портрет не был ведущим жанром в искусстве тех лет. Судьбы художников, отношение к ним определялось тематическими картинами, которые чаще всего писались на больших холстах. Словно соревнуясь, Давид и Энгр, Гро и Жерико, Делакруа и Курбе выбирали огромные полотна. Их можно экспонировать только в просторных залах с высокими потолками. Таковы уже упоминавшиеся залы Дарю, Денон, Моллиен. Лучше всего побывать в них в солнечный день. В зимние серые дни там царит полумрак, и тогда трудно оценить цветовое богатство потемневших от времени картин. В залы Дарю, Денон, Моллиен можно пройти сразу же из галереи портрета, но целесообразно начать осмотр со стороны лестницы Дарю, где стоит Ника Самофракийская. Тогда посетитель отчетливо представит себе смену художественных направлений первой половины XIX века.

Давид был самым большим художником эпохи революции и Первой империи, характерным представителем революционного классицизма. "В классически строгих преданиях Римской республики, - писал К. Маркс, - гладиаторы буржуазного общества нашли идеалы и художественные формы, иллюзии, необходимые им для того, чтобы скрыть от самих себя буржуазно-ограниченное содержание своей борьбы, чтобы удержать свое воодушевление на высоте великой исторической трагедии" (К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. 1, стр. 213. ). Когда в одном из предреволюционных салонов появилась картина Давида на античный сюжет "Клятва Горациев" (1784), французы увидели в ней прямой отклик на события современности. Старый отец, посылающий сыновей на бой за отчизну, и сыновья, дающие клятву умереть, но победить - разве эта тема не была созвучна настроениям идущего к революции третьего сословия? Древние герои выражали его мысли, его уверенность в успехе, его мужество и стойкость. Сложные переживания, звучавшие в автопортрете художника, были бы здесь неуместны. И Давид отбрасывает психологизм и индивидуализацию. Пафос его героев в монолитности и единстве - фигуры трех сыновей сливаются в одну, в одинаковом жесте поднимаются руки, одинаково ступают ноги. А старый отец? Он так же героичен, уверен в себе и своих сыновьях. Даже женщины не предаются отчаянию - они покорны воле отца и будут исполнять свой долг. Давид буквально лепит светотенью фигуры людей; контуры жестки, объемы определенны, всюду чувствуется рельеф. Этому ощущению скульптурности не мешают локальные цвета - красный, белый, голубой. Картину Давида можно сравнить с речью, произнесенной с трибуны Национального собрания; она напоминает героизированное театральное зрелище, подобна патриотической оде.

Когда отгремела революция и в стране была провозглашена Империя, Жак Луи Давид - первый художник революционной Франции - стал первым живописцем Наполеона. В этом была своя закономерность, логика буржуазной революции, определяющей судьбы ее участников и идеологических борцов.

В том же зале Дарю находится "Коронация Жозефины" (1805-1807), заказанная Давиду Наполеоном. Не суровая поступь революционной эпохи, а роскошь императорского двора запечатлена на этом полотне. Переливающиеся шелка белых женских платьев, блеск расшитых красных бархатных плащей, мерцание золотых драгоценностей, пышность плюмажей - все дышит приподнятостью, торжественностью. Маршалы, духовенство, дипломаты, придворные дамы и кавалеры застыли в величественных и в то же время напряженных позах - они зависят от императора, следят за малейшими изменениями его настроения. Стоящий на возвышении Наполеон - и смысловой и композиционный центр картины. Поверх его белой шелковой одежды накинута темно-красная мантия, подбитая горностаем. На коротко остриженных волосах лежит золотой венец. Лицо спокойно, бледно. Никакие эмоции не отражаются на нем. Работая над портретом, Давид, конечно, помнил слова императора: "Не точность черт и пятнышко на носу определяют сходство... Никто не осведомляется, похожи ли портреты великих людей. Достаточно, чтобы их гений в них жил". Наполеон имел все основания быть довольным картиной. Больше часа он молча разглядывал девятиметровое полотно и, наконец, изрек: "Давид, я вас приветствую". Вслед за словами императора раздался дружный хвалебный хор приближенных. Но "Коронация" - не только гимн Наполеону, это историческое полотно талантливого художника. Внимательно вглядываясь в него, начинаешь постигать скрытые при беглом взгляде отношения людей, распутывать клубок придворных интриг... Почему папа Пий VII так вял и безволен, в то время как на отдельном портрете он полон достоинства и в глазах его светится ум? Почему саркастически улыбается Талейран? Давид был прекрасным портретистом и видел в человеке не просто нарядный манекен, а определенный характер. Сам не желая того, он раскрывал унизительную роль специально вызванного на коронацию папы, не мог пройти мимо умного Талейрана, видящего в происходящей церемонии отнюдь не ее внешнюю сторону.

Неподалеку от "Коронации Жозефины" можно видеть произведения Антуана Гро (1771-1835), ученика Давида. Уезжая после реставрации Бурбонов в изгнание, Давид доверил ему свою мастерскую, и Гро метался между желанием следовать заветам Давида и невозможностью писать, как учитель.

Одно из самых запоминающихся полотен Гро - "Зачумленные в Яффе" (1804), также связанное с наполеоновской эпопеей. Изображен момент, когда Наполеон, желая поднять дух армии и развеять страхи, прикасается рукой к чумному больному. На первом плане умершие и тяжелобольные. Они написаны с потрясающей экспрессией. Это сильные, красивые люди, в образах которых есть что-то микеланджеловское. Тем трагичнее воспринимается их отчаяние, предсмертная мука. Согнулись спины, и упали руки, налились кровью глаза, разметались волосы. Темпераментные мазки красно-коричневой, серо-синей, зеленой краски усиливают напряженность сцены. Давид никогда не писал так широко, никогда не пользовался таким резким сопоставлением планов (у Гро весь первый план в тени, а второй - главный ярко освещен), не обращался к золотистому, теплому тону (свет в его картинах был холодным, рассеянным).

После Гро можно перейти к Теодору Жерико (1791-1824), художнику, от которого в одинаковой степени шли в своем творчестве и романтики и реалисты XIX века. Самая известная его картина "Плот "Медузы" (1818-1819). Сюжет ее взят из жизни. 2 июля 1816 года потерпел кораблекрушение фрегат "Медуза". Сто сорок девять человек спаслись на плоту. Одиннадцать дней носился плот по океану. На двенадцатый день осталось лишь пятнадцать умирающих, обезумевших от голода и страданий людей. Жерико изображает момент, когда потерпевшие кораблекрушение замечают на горизонте парус. Отчаяние и безразличие переходят в надежду. Пожалуй, ни один из художников Франции не раскрыл так многогранно и в то же время целостно тему пробуждающейся надежды. На первом плане видна фигура отца, застывшего в скорбной позе над телом сына. Потрясенный горем, он не способен реагировать на окружающее. Но взгляд зрителя постепенно переходит от одной фигуры к другой и наконец останавливается на негре, взобравшемся на бочку. Он не в силах устоять на зыбком постаменте. Руки товарищей подхватывают и поддерживают его, как бы "переливают" в него остатки своих сил. И действительно, фигура негра не кажется изможденной - мускулистая спина и руки полны силы. Темный силуэт пластично, упруго выступает на фоне светлеющего розово-желтого неба. Человек вознесся над стихией, преодолел ее. Зелено-синие волны моря успокаиваются в глубине, темные тучи уходят в сторону. Но герои Жерико преодолели и нечто большее, чем стихию. Попав в трагические условия, они с честью прошли через отчаяние, неверие, взаимное отчуждение, все то, что могло разъединить и окончательно погубить их. Люди остались людьми. Все творчество Жерико было исполнено страстной веры в нравственную силу и красоту человека. Как и для художников Возрождения, человек для Жерико был мерилом всего на земле.

Т. Жерико. Плот "Медузы". Фрагмент. 1818-1819 гг.

В возрасте 33 лет Жерико скончался. Уже через многие годы Делакруа писал, вспоминая это печальное событие: "К числу самых больших несчастий, которые только могло понести искусство в нашу эпоху, следует отнести смерть удивительного Жерико". В самом деле, Жерико перенял из рук Давида эстафету прогрессивного искусства Франции. В отличие от художников академического направления, он выбрал тему картины из современной жизни, выбрал эпизод, имевший к тому же политическую окраску (оппозиция обвиняла в кораблекрушении капитана "Медузы", получившего место по протекции). Он писал полотно на основе многочисленных этюдов с натуры, стремясь к предельной жизненности и конкретности образов, к эмоционально-взволнованному выражению чувств.

Преемником Жерико стал глава прогрессивного романтизма Эжен Делакруа. Луврское собрание позволяет довольно полно ознакомиться с его творчеством. Вот "Хиосская резня" (1824), разоблачающая зверства турецких завоевателей на греческом острове Хиос. Пленные греки занимают весь первый план композиции. Среди них не только мужчины, но и женщины и дети. Перед смертью люди прощаются, поддерживают друг друга. Особенно запоминаются безумная старуха и мертвая женщина с ребенком. Костлявое лицо старухи бледно, губы почти бескровны, в глазах с покрасневшими веками - слезы. Рядом с нею умершая молодая мать. Ее тело, написанное серо-желтыми, сиреневыми мазками, противопоставлено розовому, даже красноватому тельцу ребенка. Нарядные одежды женщин, контрастируя с мертвенной бледностью и исступленным безумием их лиц, как бы говорят о том, какой радостной, прекрасной могла быть жизнь.

Делакруа вообще необычайно широко пользуется контрастами: сравнивает людей разных возрастов, характеров, противопоставляет жизнь и смерть, отчаяние и стойкость. И в цвете, который всегда был для него главным выразительным средством, любит чередовать теплые и холодные, звучные и глухие тона, добиваясь удивительной сочности, многогранности цветового решения. Цвета утрачивают локальность, перекликаются и дополняют друг друга, меняются в тенях и приобретают новый блеск на свету. Цвет настраивает зрителя на определенный лад, будоражит фантазию, помогает художнику выразить волнующие его мысли, раскрыть все богатство теснящихся в его воображении образов.

Рядом с "Хиосской резней" в зале Моллиен висит "Свобода на баррикадах", навеянная революцией 1830 года. "Я обратился к современному сюжету, баррикаде... - писал Делакруа брату, - и если я не сражался за отчизну, то по крайней мере напишу для нее". Колористическая гамма картины сдержанна. Приглушая синие, сиреневые, желтые, голубые тона, художник заставляет особенно интенсивно звучать красную полосу трехцветного знамени. Этот главный цветовой аккорд привлекает внимание к смысловому центру-мощной и уверенной фигуре Свободы. Она шагает через баррикаду, увлекая за собой народ: рабочего, интеллигента (в его образе Делакруа изобразил самого себя), парижского мальчишку, студента... Вдали из порохового дыма возникают очертания собора Парижской богоматери. Картина подобна взволнованной революционной песне - призыву. Недаром ее прозвали "Марсельезой французской живописи".

После "Свободы на баррикадах" Делакруа отходит от современной тематики и занимается в основном исторической живописью. Одним из самых впечатляющих полотен этого рода является "Въезд крестоносцев в Константинополь" (1840). Красные, синие, малиновые одежды, украшенные золотым и серебряным шитьем, дорогая утварь, разбросанная по земле, темно-зеленые с золотистыми капителями колонны храма передают роскошь и красоту Востока. А в центре группа крестоносцев на фоне поверженного города. Крестоносцы здесь непрошеные гости, растоптавшие благоуханную цивилизацию Востока. Они сеют отчаяние и смерть, глухи к мольбам и жалобам жителей. Нельзя пройти мимо женской фигуры справа, настолько смело, по-новому она решена в цвете. Голубовато-сиреневые тени в сочетании с розовым передают нежность, живую трепетность тела, которое как бы дышит, вибрирует на свету. Блеклые малиновые и голубоватые тона платья создают своего рода раму для этого великолепного куска живописи. Какими безжизненными, холодными кажутся рядом с картинами Делакруа полотна Энгра ("Апофеоз Гомера", "Жанна д"Арк"). Не взволнованный творец выступает в них, а рассудочный, ученый археолог.

Чтобы оценить Энгра, надо посмотреть "Одалиску", "Купальщицу", экспонированных в третьем этаже. Перед нами совсем другой Энгр - более искренний и поэтичный. Гибкие обнаженные тела молодых женщин нежны и трепетны, ритм их движений музыкален.

Третий этаж - это своего рода аккомпанемент к большим залам. Посетитель вновь встречается с Давидом, Энгром, Жерико ("Бег свободных лошадей"), Делакруа ("Данте и Вергилий", этюды "Обнаженная в чулках", "Туфли", "Интерьер квартиры графа Морни"). Но некоторых художников он видит впервые. Это те, кто не писал или почти не писал больших полотен: пейзажисты барбизонской школы, жанристы, портретисты... О реалистическом направлении французского пейзажа XIX века мы имеем представление по собраниям Ленинграда и Москвы. Камилл Коро (1796-1875) и Теодор Руссо (1812-1867), Жюль Дюпре (1811-1889) и Шарль Добиньи (1817-1878) не "исправляли" природу по принятым образцам, не искали необычных эффектов. Они писали свою Францию, повседневную и близкую, созвучную настроениям и переживаниям простого человека. Мотивы картин живописцы находили в зеленом лесу Фонтенебло, на дорогах и полях в окрестностях Барбизона, по берегам спокойной или в тенистых лесах Виль д"Овре. Вот маленький этюд Т. Руссо "Коровы на водопое" (1852-1855). Как отличается он от разумно скомпонованных пейзажей Пуссена и Лоррена. Здесь нет кулис, мифологических и библейских персонажей. Просто небольшое заболоченное озерко, несколько покосившихся деревьев на берегу да пришедшие к воде коровы. Догорающее солнце окрашивает небо, верхушки деревьев, а первый план уже погружается в темноту. Только озерко, как бы впитавшее яркость дня, чуть светится в полумраке. Природа для Руссо полна изменчивости. Глядя на этюд, можно легко представить себе, что несколько мгновений спустя погаснут золотистые отблески, женщина погонит домой коров и темнота окутает поле, озеро, лес, деревушку вдали.

Большинство пейзажей Руссо писал в Барбизоне - небольшой деревушке около Парижа. В наши дни деревня производит совсем иное впечатление: мелькают крикливые рекламы и вывески кафе, тишину нарушают гудки автомобилей и голоса туристов. Но для любителей искусства Барбизон навсегда останется тихим уголком, где французские художники впервые ощутили прелесть сельской природы.

В отличие от барбизонцев, Коро облюбовал в окрестностях Парижа иные места: Виль д"Овре и Мортефонтен, Мант и Пьерфон. Сейчас Виль д"Овре или Мант изменились: деревья разрослись, пострадали от времени и войны соборы, место одинокого рыбака Коро заняли парни с удочками, в современных кожаных куртках. Но художник так тонко уловил особенности природы Иль-де-Франса, что и сегодня, спустя сто лет, узнаешь его любимые уголки. Во всех пейзажах Коро, спокойных и гармоничных, живет душа мирного художника, влюбленного в сумерки и рассветы, в трепетность листвы, в ажурную стройность архитектуры. Таков "Мост в Манте" (1868-1870) из бывшего собрания Моро - Нелатона: зеленоватая трава, темные стволы деревьев, окруженные кое-где легким облачком листьев, за ними гладь реки, отражающей серо-голубое небо и розовато-пепельный мост, и, наконец, четкие пролеты арок моста и прибрежные постройки. Нет ни одного яркого пятна, краски незаметно переходят друг в друга, то насыщаясь светом, то теряя его. И, как всегда, маленький звучный мазок - красное пятнышко шапки рыбака... Лувр обладает и великолепными портретами кисти Коро. Собственно, их даже нельзя назвать портретами. Героини Коро - чаще всего женщины, внутренне похожие друг на друга. Это натуры созерцательные, погруженные в мечту. "Женщина с жемчужиной" (1868-1870) сидит в позе, близкой "Джоконде": руки сложены на коленях, голова и фигура чуть повернуты. Но ее лицо сосредоточенно и меланхолично, без загадочной улыбки. Картина убеждает в том, какие неисчерпаемые возможности таит в себе, казалось бы, "невыигрышный", серый тон. Он приобретает теплые оттенки от соседства с красными, становится холодным рядом с синими и голубыми, то светлеет, то кажется почти коричневым. "Симфония серого" подчеркивает мягкость, уравновешенность модели.

Близким другом Коро был выдающийся график, живописец и скульптор Оноре Домье (1808-1879). Их дружбе не мешала противоположность натур. Не созерцательность, а активное отношение к окружающему характеризует творчество Домье. К сожалению, в Лувре нельзя полно познакомиться с искусством художника. При жизни он был известен только как граф. Когда же в XX веке музеи Франции захотели приобрести картины Домье, многие из них оказались уже в заграничных музеях и частных собраниях. Лишь с помощью "Общества друзей Лувра" удалось получить несколько полотен. В их числе "Республика 1848 года", "Прачка", "Скапен и Криспен".

"Республика" - это эскиз, поданный на конкурс в 1848 году. Домье изобразил Республику в виде женщины, кормящей и обучающей своих детей. Одной рукой она прижала к себе ребенка, в другой держит трехцветное знамя. Фигура, написанная в теплых коричневато-золотистых тонах, полна мощи, по-настоящему монументальна. "Прачка" (около 1860) говорит об умении художника находить эпическую величавость в повседневной жизни. Медленно поднимается прачка, нагруженная свертком мокрого белья, на набережную. Она наклоняется к ребенку, помогает ему преодолеть высокие ступени. Домье не стремится подробно рассказать о своей героине. Он создает обобщенный, лишенный обыденности образ, в котором органически сочетаются и печальное повествование о тяжелом труде, и трогательный намек о материнской заботе, и гордое сознание силы рабочего человека. Картина "Скапен и Криспен" (около 1860) раскрывает иные стороны дарования Домье: понимание психологии человека, великолепное знание мира театра. В глубине сцены видны театральные декорации: намалеванное синее небо и желто-сиреневые деревья. На их фоне, освещенные призрачным светом рампы, ведут диалог Скапен и Криспен, традиционные герои комедий Мольера. Сложив на груди руки, скрытые под широкими рукавами, ядовито ухмыляется Скапен. В его лице, на котором горят розово-красные рефлексы, есть что-то сатанинское. Криспен в черном одеянии, оживленном белым воротником, прикрыв рот рукой, шепчет на ухо партнеру. Если сравнить "Жиля" Ватто и "Скапена и Криспена" Домье, то можно ясно представить себе путь французского искусства за полтора столетия. "Жиль" с грустью глядел на мир, герои Домье - с горечью и сарказмом. Через их образы художник выразил свое разочарование в жизни, за их смехом и улыбкой прятал "невидимые слезы". Обращаясь к Мольеру, Сервантесу и Лафонтену, Домье всегда писал свой противоречивый век, находил в бессмертных героях живые черты современности.

Творчество второго выдающегося реалиста XIX века - Жана Франсуа Милле (1814-1875) богаче представлено в Лувре. Художнику хорошо знакомы тяжелый труд и домашние хлопоты крестьян ("Веяльщик", "Собирательницы колосьев", "Сбивающая масло", "Материнские заботы", "Швея"). Он смотрит на сельских тружеников не как сторонний наблюдатель, а как человек их среды. Ведь сам Милле был сыном нормандского земледельца и в юности помогал отцу в полевых работах. Такое отношение к крестьянам в известной мере определяло и художественные особенности стиля Милле. Образы людей в его картинах величавы, господствуют над окружающей природой. В чередовании фигур, неторопливых жестах прекрасно раскрыто ритмическое начало, присущее трудовому процессу. Рисунок и моделировка выполняют основное, а нежные приглушенные цвета усиливают ощущение гармонии, тишины. В сочетании подлинной монументальности с поэзией и эмоциональностью-секрет обаяния Милле.

Начав творческий путь в Париже, Милле в 1849 году переехал в Барбизон, где и остался до конца дней. И сейчас на Гранд-рю стоит его дом, открытый для посетителей. В комнатах много картин, гравюр и рисунков, но это по большей части малоинтересные работы сына и учеников. Гораздо большее впечатление производит обстановка дома, мастерская, где выставлена палитра художника, столовая, служившая приемной для друзей, сад, в котором Милле обычно работал по утрам.

Для того чтобы составить представление об искусстве главы французского реализма Курбе (1819-1877), надо вновь спуститься с третьего этажа в зал Моллиен. Здесь висят большие полотна Курбе, на которых изображены его современники, причем современники, не совершившие никаких выдающихся дел, обычные, ничем не примечательные люди. О круге своих интересов поведал художник в картине "Ателье" (1855). В центре холста он изобразил самого себя. Он пишет любимую им природу провинции Франш-Конте. Рядом стоит сбросившая платье натурщица, образ которой как бы говорит о том, что Курбе видит мир без прикрас, таким, каков он есть. Наблюдающий за работой художника мальчик олицетворяет любознательность народа. Справа друзья Курбе: философы, поэты, критики, его первые помощники и советчики. Слева - народ: охотник, торговец, священник, рабочий, крестьянин, нищенка, вдохновляющие его плебейскую музу. Конечно, нельзя не видеть в этой композиции своеобразной реальной аллегории, "живописного манифеста", полемически заостренного против академистов. Курбе постоянно чувствовал себя на "гребне волны", активно вторгался в самую гущу эстетической и политической борьбы своего времени. Когда в 1871 году в Париже была провозглашена Коммуна, он стал ее членом и возглавил "Федерацию художников".

Рядом с "Ателье" - самая сильная, впечатляющая картина Курбе "Похороны в Орнани" (1849). На полотне изображены обыкновенные похороны. Носильщики и почетные граждане города в черном, священник, служки в белом, причетники в ярко- красных плащах и шапках, могильщик в белой рубашке и зеленых брюках, старики в голубовато-серых костюмах конца XVIII столетия, женщины в черных платьях и белых чепцах - все провинциальное общество, исполненное чувства собственного достоинства, собралось перед открытой могилой. Люди стоят спокойно, образуя фриз, которому вторят вдали очертания плоскогорья. Торжественно звучат аккорды черного и белого, оживленные красными и зелеными пятнами. Но в торжественную мелодию вплетаются обыденные, прозаические и даже гротесковые, насмешливые нотки. Не говорит, а бубнит священник, скучают служки, откровенно торопится могильщик, хитро усмехается женщина... А чего стоят причетники, глядящие на окружающих мутным взглядом пьяниц! Трагическое и комическое живут здесь бок о бок. Но ведь в этом и состоит сложность и противоречивость жизни, целый пласт которой поднят в "Похоронах в Орнани".

Курбе всегда шел от натуры. Вместе с тем, как и другие художники XIX века, он внимательно изучал наследие старых мастеров. Его предшественников нетрудно найти в том же Лувре среди испанских живописцев XVII века. У них орнанский мастер учился лаконизму композиции, звучности черного цвета, сочности письма. Стремясь передать живую материальность, Курбе лепит цветом формы, корпусно, плотными слоями наносит краску.

Это хорошо видно не только в тематических картинах, но и в пейзажах, например "Битве оленей" (1861). Иными средствами, чем в "Похоронах в Орнани", здесь выражена та же трагическая и прекрасная радость бытия. Сцепились в смертельном поединке олени. Упираются в землю ноги, опускаются и поднимаются морды, наливаются кровью глаза. А за животными стоят, подобно колоннам древнего храма, стволы деревьев и победоносно льется свет. Изображает ли Курбе лесную чащу, отроги гор или море - везде он чувствует могучие силы природной стихии.

Откуда такое ощущение плоти земли? Не почерпнул ли его художник в родном крае?

Автору этих строк довелось провести некоторое время на родине Курбе в Орнани и его окрестностях. Леса Юры до сих пор поражают своей мощью. Стволы огромных деревьев обвиты плющом, повсюду камни, одетые мягким мхом, журчащие ручьи и водопады. Орнань - тихий провинциальный городок, мирно раскинувшийся на берегах реки Лу. Здесь у самой воды стоит и дом, где жил Курбе не только в детстве, но и в зрелые годы. На центральной площади "Статуя рыбака" - подарок Курбе Орнани. Когда художник вступил в Коммуну, реакционные лавочники разбили статую. Только много лет спустя памятник был восстановлен. На высоком поросшем травой постаменте из камней стоит обнаженный подросток. В руке его трезубец, которым он собирается поразить форель. Скульптура находится около "Кафе рыбака", а вокруг выстроились двух- и трехэтажные дома под черепичными крышами. Неподалеку и мэрия с музеем Курбе. Здесь собрано несколько пейзажей, натюрмортов, хранятся трубка, палитра и фотографии художника. Но самым впечатляющим является "Автопортрет Курбе в тюрьме" (1871). Жизнерадостный, полный человек превратился в худого узника, сосредоточенного, задумчивого. Но в образе нет надрыва.

Курбе - последний большой живописец, картины которого висят в залах Лувра. Произведения младших его современников - импрессионистов из той же коллекции находятся в другом здании.

Мы уже прошли через все залы самого знаменитого музея Франции. Как всегда, выйдя из музея, чувствуешь себя утомленным. Ведь картины и скульптуры говорили со зрителем на своем особом языке - языке художественных образов, порой требовали долгих размышлений. Не может быть сомнений, что среди многообразия направлений, школ, индивидуальностей, представленных в Лувре, посетитель нашел для себя то, что навсегда оставит глубокий след в душе. Каждый человек, не лишенный способности видеть и чувствовать, уйдет из Лувра духовно обогащенным, счастливым от соприкосновения с прекрасным.

При сравнении картин мира Нового времени со средневековыми обращает на себя внимание прежде всего нерелигиозный характер первых. Интеллектуальные системы Нового времени представляют собой попытку дать описание природы, истории и культуры, опираясь только на человеческий разум. Богу при этом отводится скромная роль «перводвигателя вселенной» или олицетворения «нравственного закона», а на первый план выступают такие понятия, как «естественный закон», «движение», «развитие», «эволюция», «прогресс» и т.д. Революция в науке второй половины XVII в. создала естественно-научную картину мира. Эта революция выразилась в качественном росте достоверности, точности, математической обоснованности научных и технических знаний, в росте их практической применимости. Были созданы методы теоретического и экспериментального исследований и образованы специальные учреждения (научные и технические общества, академии и институты), в рамках которых научное знание могло бы воспроизводиться и развиваться. Зачинателями переворота в естествознании стали ученые ряда европейских стран. Галилей (Италия) открыл многие законы движения, дал окончательное подтверждение гелиоцентрической системе. Математическим фундаментом нового естествознания стали работы Паскаля и Ферма (Франция) и в особенности создание в 1665-1676 гг. Ньютоном (Англия) и Лейбницем (Германия) методов дифференциального и интегрального исчисления; Декарт (Франция) ввел переменные величины, благодаря чему математика стала способна описывать движение; Бойль (Англия) развил учение о химическом элементе. В 1687 г. Ньютон в своих «Математических началах натуральной философии» сформулировал три закона движения и закон тяготения, с помощью которых он привел в единую систему все ранее известные законы и данные. В XVIII в. механика Ньютона стала основой естественно-научной картины мира, выводившей все формы движения из сил притяжения и отталкивания. В естествознании XIX в. наступил период распространения концепций эволюции, саморазвития природы. Космологическая интерпретация этой идеи восходит к XVIII в., когда Кант и Лаплас создали гипотезы об образовании планет из вращающегося вокруг Солнца газового облака. Важную роль сыграли учения Бюффона и Лайеля об эволюции Земли и непрерывном изменении земной поверхности. Теории развития в биологии XIX в. выразились в концепциях эволюции видов. Первая из них, основанная на представлении о непосредственном изменении наследственности под влиянием внешних условий, была предложена Ламарком (1809). Учение Дарвина об эволюции путем естественного отбора(1859) стало опытно обоснованной теорией эволюции. Универсальность клеточного строения организмов была установлена немецким биологом Шванном; в 1865 г. австриецМендель открыл законы наследственности и создал генетику. В физике крупнейшими открытиями XIX в. явились закон сохранения энергии, обнаружение электромагнитной индукции и разработка учения об электричестве. Представление об атомно-молекулярной структуре вещества получило всеобщее признание. В 1868 г. русский ученый Менделеев открыл периодический закон химических элементов. Отличительными чертами науки Нового времени стали ее математизированный и экспериментальный характер, использование специальных научных языков, коллективный, а подчас и интернациональный характер исследований, неразрывная связь науки с техникой. Параллельно научной картине мира и под ее влиянием в XVII–XVIII вв. развивается философия Просвещения. Во Франции это течение было наиболее сильным в период между 1715 и 1789 г., именуемый «веком Просвещения» и «столетием философии». Движение это приобрело всеевропейские масштабы: его главные представители во Франции – Вольтер, Монтескье, Кондильяк, Гольбах, Дидро, Руссо, в Англии – Локк, Мандевиль, Юм, в Германии – Лессинг, Гердер, Кант, в США – Франклин, Джефферсон. Просвещение выступило в качестве мировоззрения, претендующего на исправление человека и общества согласно «естественному закону». Он познаваем человеческим разумом и соответствует подлинным, неиспорченным желаниям человека. Общественные отношения должны быть приведены к гармонии с закономерностями окружающей и человеческой природы. Просветители считали, что обществу свойственно постепенное развитие на основе неуклонного совершенствования человеческого разума. Для просветителей невежество, мракобесие, религиозный фанатизм – главные причины людских бедствий. В понятии «Бог» большинство из них видели только обозначение разумной первопричины мира, верховного геометра и архитектора вселенной. Отсюда попытки создать «религию разума» или «религию в пределах только разума», более или менее резкий разрыв с христианской традицией и церковными организациями, доходивший у Ламетри, Гольбаха, Дидро, Гельвеция до открытого атеизма. Моральное учение Просвещения призвано было обосновать столь характерный для Нового времени индивидуализм, свободу и независимость личности от ограничений, прежде всего религиозных. Просветительский призыв следовать человеческой природе мог пониматься весьма широко: от умеренных концепций «разумного эгоизма» до проповеди аморализма, пороков и преступлений как проявлений той же человеческой природы (маркиз де Сад). Одним из духовных детей Просвещения был Наполеон, сказавший как-то: «Такой человек, как я, плюет на жизнь миллиона людей». Именно в рамках философии Просвещения были предприняты первые серьезные попытки анализа культуры. Особенно интересен в этом смысле труд немецкого просветителя Гердера «Идеи к философии истории человечества». В нем проводится мысль об органическом развитии во всей природе, восходящем от неживого мира к человеку, к его безгранично совершенствующейся душе. Человеческий дух, культура движутся к гуманности, разуму, справедливости. Гердер пытается систематизировать данные истории, психологии, этнографии, естественных наук, чтобы дать целостную картину эволюции культуры. Новое время – эпоха идеологий. Они были необходимы для обоснования революций и реформ, классовой и партийной политики. Из необычайного разнообразия идеологических концепций XVII–XIX вв. выберем некоторые наиболее значительные. Выше мы упоминали учение об общественном суверенитете, которое было идеологическим отражением абсолютистской монархии и парламентского государства. Выдающийся вклад в его разработку внес в XVII в. английский философ Гоббс. Он рассматривал государство как человеческое, а не божественное установление, которое возникло на основе общественного договора. Ему предшествовал период, когда люди жили разобщенно, в состоянии войны всех против всех. Государство учреждается в целях обеспечения всеобщего мира. В результате общественного договора на государя были перенесены права отдельных граждан, добровольно ограничивших свою свободу. Гоббс всячески подчеркивал роль государства, монархии как абсолютного суверена. Напротив, Руссо в XVIII в. выступает с резкой критикой государства, присвоившего себе права народа, что стало причиной общественного неравенства и насилия богатых над бедными. Руссо предлагал восстановить подлинный народный суверенитет в форме прямой демократии. Наиболее значительным идейно-политическим течением XIX в. был либерализм. Он объединил сторонников парламентского государства или «правового государства» – конституционного правления, основанного на разделении власти между исполнительными и законодательными органами, обеспечивающего основные политические права граждан, включая свободу слова, печати, вероисповедания, проведения собраний и т.д. На протяжении XIX в. либерализм отстаивал идею общественного устройства, при котором регулирование экономических и социальных отношений осуществлялось бы через механизмы конкуренции и свободного рынка, без вмешательства государства. Единственную функцию последнего либералы усматривали в том, чтобы охранять собственность граждан и устанавливать общие рамки свободной конкуренции между отдельными предпринимателями. Наибольшего расцвета либерализм достиг в Великобритании, где его видными представителями были Милль и Спенсер. Для политической мысли Нового времени характерны и резко критические настроения в отношении новоевропейского общественного строя, поиски альтернативы ему. Наиболее полного выражения они достигли в социалистических и коммунистических теориях XVII-XIX вв. Общими чертами этих подробно разработанных концепций были требования полного равенства, уничтожения общественной иерархии и того, на чем она основана: частной собственности, государства, семьи, религии. В середине XVIII в. Мелье, Мабли, Морелли выступили во Франции с проектами коммунистического общества, осуществляющего принципы «совершенного равенства» всех людей. В начале XIX в. широко распространились учения Сен-Симона, Фурье, Оуэна, предусматривавшие многочисленные практические меры по социалистическому преобразованию общества с использованием достижений техники. В середине XIX в. социализм превращается из кружкового в массовое движение. Значительную роль в этом сыграли Маркс и Энгельс. Марксизм претендовал на звание «научного социализма», который показывает объективную необходимость перехода к коммунистическому обществу. В XIX в. традиции Просвещения продолжает позитивизм. Он основан на мысли, что все подлинное, «положительное» (позитивное) знание может быть получено лишь как результат отдельных наук и их синтетического объединения. По мнению основателя позитивизма Конта, то, что можно бы назвать философией, сводится к общим выводам из естественных и социальных наук. Наука не объясняет, а только описывает явления природы и отвечает не на вопрос «почему?», а на вопрос «как?». Следуя просветителям, Конт и его последователи во всех странах Европы и за ее пределами высказывали убеждение в способности науки к бесконечному развитию, неограниченных возможностях науки, в том числе в преобразовании общественной жизни. Таким образом, идея прогресса является итогом развития картин Нового времени (XVII–XIX вв.).

Министерство транспорта Российской Федерации

НОВОСИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКА-

ДЕМИЯ ВОДНОГО ТРАНСПОРТА

Зубов В.Е.

НАУКА, ИСКУССТВО, РЕЛИГИЯ,

КАК ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ

КУЛЬТУРЫ

методическая разработка по культурологии

для студентов заочного отделения

Новосибирск 1997 г.  Зубов В.Е. 2

1. Наука, как основная форма европейской культуры.

2. Религия как форма культуры.

3. Особенности искусства как составной части куль-

В процессе становления и развития культуры, складывались раз-

личные формы ее проявления, в зависимости от того, какие стороны че-

ловеческой жизнедеятельности выдвигаются в ней на первый план. Еще

Лейбницем было предложено разделение способностей человеческого

духа на разум, волю и чувство, которым соответствуют три основные

формы культуры: искусство, религия и наука. Как правило, эти компонен-

ты культуры рассматриваются с точки зрения отличий между ними, но

наряду со спецификой, между ними существует определенная связь, вы-

ражающаяся в том, что все три составные части культуры имеют общий

объект “исследования” (понятно, что об исследовании в собственном

смысле слова речь может идти только в науке) - окружающий мир, карти-

ну которого, с учетом имеющихся в распоряжении средств стремится дать

ская практика, откуда заимствуются факты, события и образы. Наконец,

каждая из этих составных частей есть продукт длительного исторического

развития человека, развития его духовной и материальной культуры.

Наука представляет собой один из важнейших компонентов ду-

ховной культуры, особенно, если речь идет о ее Западном типе. Этот тер-

мин употребляется в двух смыслах: во-первых, под наукой понимают

систему развивающихся знаний, получаемых посредством специальных

методов познания, выраженную в точных понятиях, истинность которых

проверяется и доказывается общественной практикой.

Во-вторых, наука трактуется как особая сфера человеческой

деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая

систематизация объективных знаний о действительности, исторически

сложившаяся форма человеческой деятельности и духовного производст-

ва, имеющая своим содержанием и результатом целенаправленно собран-

ные факты, выработанные гипотезы и теории с лежащими в их основе

законами.

Таким образом, наука представляет собой теоретически обоб-

щенное знание и одновременно - целенаправленный процесс получения

нового знания, осуществляемый с помощью специальных приемов.  Зубов В.Е. 3

Как уже отмечалось, наука - важнейшая характеристика совре-

менной культуры. Но даже в рамках ее европейской разновидности в этот

термин вкладывался различный смысл, в зависимости от особенностей

этапа развития.

В античной культуре наука трактовалась как теоретическое зна-

ние, развивающееся в рамках философии, скорее особый тип или способ

мышления, основанный на логике и диалоге. В эпоху средневековья -

наука означала осмысление уже накопленных знаний (идущее в рамках

религиозной традиции), только в Новое время появляется наука в совре-

менном смысле этого слова, т.е. как явление, непосредственно связанное с

производством, имеющее утилитарный, прикладной характер, направлен-

ность на удовлетворение материальных потребностей человека.

Основой науки, ее первичным элементом, выступает знание, под

которым понимается комплекс достоверных сведений об окружающем

мире и человеке, нашедший достоверное отражение в сознании. Далеко

все более-менее развитые животные. Так, собака знает своего хозяина,

кошка - свой дом и др. Эти знания служат средством адаптации к измене-

нию окружающего мира, помогают животным ориентироваться в нем.

Точно также человек, в процессе своего развития и практической дея-

тельности приобретает самые разнообразные знания об окружающем

мире, хотя их и нельзя отнести к научным. Они могут быть полностью

истинными, могут быть истинными частично, достоверно отражая только

ту часть действительности, которая непосредственно соприкасается с

человеком. Так, геоцентрическая система Птолемея могла считаться ис-

тинной, если за точку отсчета взять ощущения человека, находящего на

Земле. С этой точки зрения можно сказать, что Солнце движется вокруг

Земли и она находится в центре вселенной. Только систематические на-

блюдения за звездным небом, выявление нарушений в движении планет

позволили доказать ошибочность такой точки зрения. Так называемые

“житейские” знания отличаются от научных тем, что, как правило, сво-

дятся к констатации фактов, их описанию. Они не отражают закономер-

ностей, лежащих в основе того или иного явления, однако могут быть

использованы в практической деятельности. Так, стирая тряпкой разлив-

шуюся воду мы не задумываемся о закономерностях, лежащих в основе

процесса впитывания воды тканью, зажигая спичку не держим в уме

уравнения химических реакций, протекающих при этом и т.д. Научное

знание, во-первых, заключается в достоверном обобщении фактов, т.е.

таком обобщении, когда объекты группируются на основе существенных,  Зубов В.Е. 4

а не случайных связей и моментов. Например, определяя, кто из жителей

страны относится, скажем, к “новым русским”, мы, на уровне обыденных пред-

ставлений можем сказать, что это толстые люди, с бритыми головами, ездя-

щие на иностранных автомобилях и не владеющие литературным языком. Такое

обобщение, не смотря на то, что соответствует действительности, (чаще

всего на улице мы можем встретить именно таких представителей этого клас-

са) не может претендовать на научность, поскольку обращает внимание на

такие черты, которые, 1) носят временный, сиюминутный характер, 2) не

позволяют судить о принципиальных отличиях данного класса от других соци-

альных групп, 3) охватывает не всех его представителей. Достоверное обоб-

щение фактов, позволяет выделить закономерности, свойственные данной

группе объектов и лежащие в основе того или иного явления. А это, в

свою очередь, дает возможность предвидеть, как оно будет развиваться

научное знание это такая совокупность знаний, которая, помимо прочих

условий, приведена в определенную систему, на основе определенных

теоретических принципов. В данном случае его можно сравнить с дет-

скими кубиками. Пока они не расставлены в определенном порядке, мы

не можем установить, какую картинку из них можно составить, даже

если все ее части имеются в наличии. Точно также обстоит дело и в об-

ласти знаний. Только установив, на какой основе они должны быть связа-

ны друг с другом, можно говорить о существовании науки.

Таким образом, можно выделить следующие признаки научного

знания: 1) обобщенность,

2) выделение закономерностей

3) прогностический характер

4) системность.

Главная цель и смысл существования науки заключается в полу-

чении нового знания, стремлении в максимально возможной степени при-

близиться к истине. Причем знания ее интересуют сами по себе, а не с

точки зрения их возможного использования. Другие сферы культуры тоже

могут интересоваться знаниями, но для них они играют подчиненную

роль, необходимы для достижения иных целей. Так, художники эпохи

Возрождения, поставив перед собой задачу добиться достоверного изо-

бражения человеческого тела должны были заниматься изучением анато-

мии человека, строения тех или иных частей его тела. Но полученные ими

знания были средством усиления выразительности художественных поло-

тен. Точно также использование науки в сфере материального производ-

ства не означает, что знание превращается в его цель. Оно имеет смысл с Зубов В.Е. 5

точки зрения получения прибыли, выполнения того или иного заказа, то

есть также выступает в качестве средства. Если прибыль можно получать

без знания, оно окажется невостребованным. Ситуация в области россий-

ской науки служит тому подтверждением. Другое дело, можно ли считать

получение прибыли целью и смыслом развития экономики. Но это уже

тема требующая отдельного обсуждения.

С целью науки связаны и функции, которые она выполняет. К их

числу можно отнести следующие:

1) познавательная функция, заключающаяся в выработке и тео-

ретической систематизации объективных знаний о действительности. В

этом плане наука занимается не только поиском новых знаний, но и обоб-

щением и осмыслением уже накопленной информации. При этом часто

происходит отказ от казалось бы незыблемых истин и, наоборот, давно

отброшенные, как несостоятельные, идеи приобретают новое звучание. В

рамках данной функции осуществляется и сохранение накопленных

знаний. Однако науку нельзя уподобить некоему складу, где сложены

ставшие ненужными вещи. Безусловно, в науке происходит постоянный

отбор, переосмысление ранее полученных данных, с учетом вновь

достигнутых результатов. Какие-то, казавшиеся незыблемыми, истинны

устаревают, уходят в прошлое. Но бывает и наоборот, то что казалось

заблуждением, ошибкой находит неожиданное подтверждение и приме-

Важной стороной познавательной функции науки выступает рас-

пространение знаний. Результаты научного познания должны быть как

можно более доступны для всех людей. В этом залог существования и

развития данной формы культуры. Реализации данной задачи способст-

вует универсальность научного знания. Для его выражения используются

специальные термины, символы, правила. Смысл этого не в том, чтобы

сделать результаты научного исследования доступными только ограни-

ченному кругу людей, а в том, чтобы добиться максимальной объектив-

ности и точности их изложения и понимания. Специальные формулы и

символы придают универсальность научному знанию, делают его дос-

тупным для людей, проживающих в различных странах, говорящих на

разных языках, имеющих различную религиозную и политическую ори-

ентацию. Однако, стремление к максимальной однозначности передавае-

мой информации имеет и свою оборотную сторону, связанную с тем, что

восприятие человеком результатов научного исследования требует серь-

езной подготовки. В итоге возникла проблема, связанная с тем, что раз-

витие главной составной части культуры оказывает все меньшее влияние Зубов В.Е. 6

на развитие самого человека. В эпоху Просвещения, когда наука только

начала выдвигаться на первый план в европейской культуре, ее развитие

сразу же сказывалось на широких слоях населения, научные проблемы

занимали не только специалистов, но и простых людей. Сегодня темпы

приращения научного знания не стали меньше, но влияние, оказываемое

наукой на развитие индивида заметно ослабело. С одной стороны, это

связано со слишком интенсивным ростом объема научного знания. Уд-

воение информации, находящейся в научном обороте происходит сегодня

в течение 10 лет с тенденцией к постоянному сокращению этого времени.

Осмыслить ее, сделать частью своей системы ценностей, человек просто

не в состоянии. С другой стороны, уменьшение влияния науки на разви-

тие личности связано и с чрезвычайным усложнением ее понятийного

аппарата. Отраслевая специализация науки привела к чрезмерному ус-

ложнению языка науки, даже специалисту доступна очень узкая область

знания. Это приводит к большим проблемам при создании общей научной

картины мира, которая должна связывать воедино данные различных

наук. Чаще всего в ней доминирует какая-то одна область познания (гео-

центрическая система Аристотеля-Птолемея в античности, физическая

картина мира на основе квантовой механики и теории относительности

сегодня и др.)

2) Следующая функция науки - воспитательная, связанная с

формированием определенной ценностной ориентации и нравственных

Выдвижение на первый план истины как цели науки определило

ее главенствующее место в системе ценностей. В связи с этим возникла

проблема разрыва между наукой и нравственностью. Наука (по крайней

мере ее европейский вариант) устраняется от моральной оценки тех или

иных открытий, поскольку знание само по себе может быть только истин-

ным или ложным, но не может быть хорошим или плохим. Нравственные

критерии могут быть применены только к способам и методам получения

знаний. Скажем, проведение экспериментов на человеке, в ходе которых

может возникнуть угроза его жизни, не может быть оправдана с мораль-

ной точки зрения. Поэтому исследования, проводившиеся над военно-

пленными в фашистских концентрационных лагерях, в годы второй ми-

ровой войны, были оценены мировым сообществом как военные преступ-

ления, хотя в ходе них и могли быть получены интересные с научной

точки зрения военные учения, проводившиеся на территории, подверг-

шейся радиоактивному заражению, возможно и необходимые с военной Зубов В.Е. 7

точки зрения. Аморальность подобных действий усиливается тем, что

участникам этих учений ничего не сообщалось об опасности, которой они

подвергались.

Нравственные критерии могут быть применены и к способу ис-

пользования того или иного открытия. Атомная энергия может быть и

средством уничтожения, но может быть и средством спасения жизни че-

ловека (использование ее для диагностики и лечения ряда заболеваний

типа рака и др.). Понятно, что моральная оценка будет в этих случаях

существенно различной, хотя и в том и в другом случае речь идет об од-

ном и том же открытии. Уход науки от моральных оценок вызывает в

последнее время справедливые упреки. Европейская наука сосредоточи-

вает внимание на анализе того что есть, не давая ответа на вопрос о том,

как должно быть. Между тем, степень воздействия науки на условия

существования человека сегодня настолько возросли, что она уже не мо-

жет отказаться от решения вопроса о том, имеет ли право ученый зани-

маться исследованиями, содержащими возможность опасных последствий

для человечества. До сих пор эта проблема решалась на уровне самих

ученых. (Достаточно вспомнить известное заявление об отказе ряда спе-

циалистов заниматься проблемами генной инженерии). Постепенно, не-

обходимость соединения морали и науки переходит и на уровень полити-

ков. Последний тому пример - заявление президента США Б.Клинтона о

запрещении государственного финансирования исследований в области

клонирования клеток человеческого организма, как противоречащих бо-

жественным установлениям. Тем не менее вопрос о соединении морали и

Возникновение науки не случайное явление. Она может возник-

нуть только на определенном этапе развития общества, при наличии соот-

ветствующих потребностей общества. В то же время не следует связывать

этот процесс только с утилитарными потребностями, сводить причины

возникновения науки к ее “полезной” стороне. Многие научные исследо-

вания, особенно теоретические (в таких областях как высшая математика,

теоретическая физика, астрофизика, палеонтология, археология и др.)

могут быть не связаны с повседневным существованием человека или эта

связь может быть не достаточно очевидной. В качестве примера можно

сослаться на дискуссии, проходившие в средствах массовой информации

в период начала рыночных преобразований. В качестве мотивировки со-

кращения ассигнований на науку тогда приводился именно этот аргумент:

теоретическая наука бесполезна, нужно основную долю средств вложить

в науку прикладную, непосредственно связанную с производством. При Зубов В.Е. 8

этом, естественно, забывалось, что фактором развития науки выступают

не только ближайшие, но и перспективные нужды практики. То, что сего-

дня выглядит никому не нужным занятием, завтра может определять

судьбу всего человечества. Достаточно вспомнить историю открытия

радиоактивности. Сначала оно тоже рассматривалось как чисто теорети-

ческое, не имеющее выходов в практику, но менее чем через 100 лет по-

лучило использование в ряде отраслей материального производства, ме-

дицине, военном деле и др.

Таким образом, возникновение науки хотя и обусловлено по-

требностями общественной практики, но дальнейшее ее существование не

сводимо к ним, относительно автономно. Для того, чтобы она могла раз-

виваться, необходимы ряд факторов не только внешнего по отношению к

науке порядка (заинтересованность общества, существование системы

разделения труда, определенный уровень материального производства,

возможность финансирования и др.), но и внутреннего свойства - наличие

преемственности в развитии идей, теорий, приемов и методов исследова-

ния, сочетание эволюционного и революционного путей развития, взаи-

модействие и взаимосвязь всех составных частей науки, свобода дискус-

сий, обмена информацией и др.

Возникновению науки предшествовал этап накопления знаний

практического характера, проходивший в рамках первобытного общества

и древнейших цивилизаций Востока. Достигнутый в этих обществах уро-

вень знаний был достаточно высок (вспомним хотя бы мегалитические

сооружения типа Стоунхенджей (их существует несколько), использо-

вавшихся, как предполагают исследователи, для астрономических наблю-

дений около четырех тысяч лет назад, астрономические знания догонов и

др.), но тем не менее, это еще не было наукой в современном понимании

термина. Для этого этапа характерно слияние всех форм культуры в еди-

ное целое. Даже в цивилизациях древнего Востока зарождающаяся наука

оказывалась тесно связанной с религией. Храмы выступали не только как

центры отправления религиозного культа, но и как место сосредоточения

знания. А оно, в свою очередь, было составной частью религии, монопо-

лизировалось жречеством.

Необходимые условия для возникновения науки сложились в

Древней Греции, заимствовавшей многие достижения других народов.

Переработка их на основе принципов рационального мышления, прежде

всего логики позволили создать теоретическое знание, основанное на

доказательстве и системе абстрактных понятий. Вместе с тем, наука

Древней Греции имела ряд специфических черт. Прежде всего, в ней по- Зубов В.Е. 9

лучило слабое развитие прикладное начало, поскольку существование

рабства делало ненужным применение науки в повседневной жизни. Ис-

ключение составляли изобретения Архимеда (например приспособления

для облегчения спуска на воду судов, ряд механизмов, использовавшихся

в военном деле и др.). Во-вторых, в силу синкретичности (нерасчлененно-

сти) общественного сознания, свойственной древним обществам, в антич-

ной науке не существовало разделения на отдельные отрасли. Математи-

ка, физика, история, логика объединялись в рамках тех или иных фило-

софских школ. Тем самым философия выступала в качестве универсаль-

ной формы существования науки. Одновременно это давало возможность

одному человеку специализироваться в различных областях. Ограничен-

ность накопленных знаний об окружающем мире приводила к отвлечен-

ности науки, опирающейся не на опыт и эксперимент, а на интуицию,

особенностей античной науки следует отметить начало процесса ее ин-

ституализации, т.е. специальных организаций, занимающихся научной

деятельностью (пифагорейская школа, школа Гиппократа, Мусейон и др.).

Более четко практическая направленность знания получила выражение в

рамках Римской культуры. Однако, здесь знание опиралось прежде всего

на практический опыт и имело более утилитарных характер, связанный с

практической деятельностью.

Эпоха раннего средневековья, сменившая античность, характери-

зовалась утратой научных достижений Греции и Рима. В это время значи-

тельных достижений достигает индийская математика, а также наука

народов, входивших в состав Арабского халифата. Халифы выступали как

покровители ученых, занимались строительством обсерваторий, библио-

тек, собирали и изучали сочинения античных философов. В VIII-X вв.

арабскими учеными сделаны важные открытия в области геометрии, три-

гонометрии, астрономии и географии. В дальнейшем, эти знания способ-

ствовали подъему европейской науки.

Развитие европейской науки в эпоху средневековья подчинялось

общим тенденциям, свойственным культуре этого времени. Среди них

особую роль сыграла религия. Подчинение знания вере и господство ре-

лигиозного сознания привело к формированию особой формы науки -

схоластики, к особенностям которой можно отнести акцентирование вни-

мания на общих понятиях и выражающих их словах, слабую связь с ре-

альной жизнью и абстрактный характер процесса познания. Важнейшими

приемами доказательства истинны в схоластике служила ссылка на авто-

ритеты. Не случайно плоть до настоящего времени термин “схоластика”  Зубов В.Е. 10

употребляется для обозначения пустых рассуждений, не связанных с жиз-

нью. Тем не менее, средневековая схоластика сыграла значительную роль

в том плане, что во-первых, способствовала выработке правил формаль-

ной логики, т.е. верного, непротиворечивого мышления, а во-вторых,

способствовала возникновению организационной формы европейской

науки и образования, используемой вплоть до настоящего времени (уни-

верситет, диспут, лекция, семинар, деканат, кафедра - организационные

элементы, возникшие именно в рамках схоластической системы). При-

кладные исследования, основанные на наблюдении и опытах осуществля-

лись в это время в рамках алхимии и астрологии, которые, конечно, нель-

подготовили условия для возникновения прикладной, экспериментальной

науки. Астрология основывалась на господствующих в средние века

представлениях об устройстве вселенной, как единого, живого организма.

Отсюда вытекала зависимость между человеком и планетами, каждая из

которых “отвечала” за функционирование тех или иных частей человече-

ского организма. На этих же принципах строилась и алхимия. Антропо-

морфная картина мира способствовала формированию представлений о

возможностях трансформации металлов из несовершенной формы в со-

вершенную под воздействием “философского камня” в ходе алхимиче-

ских реакций. Самой совершенной формой металла считалось золото.

Начало формирования современной науки относится к концу

эпохи Возрождения (XVI в.). К этому времени сформировалась своего

рода “критическая масса” знания, позволившая начаться “цепной реак-

ции” - дифференциации наук в рамках отдельных отраслей, каждая из

которых имеет свой собственный предмет и методы исследования. В это

же время возникает и прикладная наука, чему в немалой степени способ-

ствовало развитие буржуазных отношений - появляются люди, готовые

вкладывать средства в научные исследования для того, чтобы они прино-

сили прибыль.

Постепенная секуляризация сознания, проникновение в него идей

свободы также выступали важными предпосылками формирования со-

временной науки, основным методом которой становится эксперимент.

Эти процессы дали возможность определить период конца XVI в. как

первую научно-техническую революцию, начало которой положено тео-

рией Коперника, разрушившей господствовавшую в течение столетий

веру в очевидность.

Новый этап развития науки обозначился в первой половине XIX

в. В это время разрушается механистичная картина мира, возникшая в Зубов В.Е. 11

предшествующий период и основанная на представлении о неизменности

протекающих во вселенной процессов. Открытие законов сохранения и

превращения энергии заложило основу для синтеза научного знания

сближения различных его отраслей, между которыми ранее устанавлива-

лись резкие границы. В XX в. наиболее выдающиеся открытия сделаны

именно на стыке различных наук - физики и химии, химии и биологии и

др. Особенностью развития науки в конце XIX- XX вв. является измене-

ние характера ее связи с производством. В новое время, несмотря на при-

менение результатов научных исследований в производстве, наука играла

подчиненную роль, производство могло развиваться и без нее. В новей-

шее время устанавливается тесная взаимосвязь между наукой и техникой.

Технические усовершенствования становятся прямым результатом науч-

ных исследований, в результате чего наука становится непосредственной

производительной силой, в ней возрастает роль теоретических исследова-

ний, определяющих долгосрочную перспективу развития производства.

Современные науки принято подразделять на несколько основ-

ных групп, которые могут различаться в зависимости от выбранного кри-

терия. Так, можно выделить философские науки, изучающие общие

закономерности, лежащие в основе мироздания (математические науки,

логика, этика, эстетика, гносеология и др.), науки, занимающиеся изуче-

нием неживой природы (астрономия, геология, физика, химия и др.),

науки о живой природе (зоология, ботаника, микробиология и др.), со-

циальные науки, занимающиеся проблемами общества (история, этно-

графия, искусствоведение, экономика, политология и др.), технические

науки (металлургия, горное дело, прикладная механика и др.)

2. Вторая важнейшая составная часть культуры - религия.

Она представляет собой мировоззрение и мироощущение, а так-

же соответствующее поведение и специфические действия, основанные

на вере в существование сверхъестественного существа (бога), опреде-

ляющего и влияющего на жизнь и поведение человека.

Религия представляет собой достаточно сложное явление, корни

которого лежат в различных областях существования человека. Поэтому,

на наш взгляд, будет не совсем верно объяснять ее возникновение тем,

что религиозное сознание имманентно присуще каждому человеку, воз-

никает спонтанно, вне зависимости от социальных условий существова-

ния человека.

Истоки религии - так же как и других частей культуры - лежат в

человеческой практике, но в той стороне, где отражается несвобода чело- Зубов В.Е. 12

века, его зависимость от окружающего мира. Именно поэтому у него по-

является желание прибегнуть к помощи иных, более могущественных,

чем он сам, сил. Слабость индивида, невозможность в одиночку выжить в

окружающем его мире, предопределила появление такой специфической

формы освоения мира как религия. Вместе с тем, именно эта сторона

человеческого существования позволяет функционировать человеческому

обществу как единому организму и служит мощным фактором развития

человеческой личности. И в этом плане, т.е. с точки зрения сохранения

общественных связей религия длительное время играла ведущую роль в

культуре, аккумулируя и выражая в религиозных заповедях нормы функ-

ционирования социума и позволяя тем самым найти оптимальные для

данных условий способы поведения человека. Важно отметить, что воз-

никновение религии обусловлено и особенностями сознания человека,

существованием в нем фантастических идей и образов. Выступая как

мощный фактор стимулирования творческой активности человека, в ре-

лигии фантазия отождествляется с реальностью, формирует систему дей-

ствий, предназначенную для фиксации такого рода представлений.

Обычно религию связывают с верой и в этом плане противопос-

тавляют науке. Но отношение этих двух форм воплощения культуры не

могут быть определены как абсолютно антагонистические. Религия также

может рассматриваться как способ познания мира, но, в отличие от науки,

здесь познание идет на внелогической основе, эмоциональной основе.

Религиозная вера не критична по отношению к своему объекту. Она не

требует рационального обоснования и в этом плане абсолютно несостоя-

тельны попытки каким-то образом доказать или опровергнуть существо-

вание бога с помощью логики или других рациональных приемов.

В качестве примера можно сослаться на попытку обоснования сущест-

вования бога сделанную Ансельмом Кентерберийским (1033-1109 гг.) в трактате

“Proslogium”. Она основана на следующем рассуждении: бог мыслится как абсо-

лютно совершенное понятие; если отказать этому понятию в таком сущест-

венном признаке как бытие, то оно уже будет несовершенным, а так как мы все

же мыслим его совершенным, то отказывать ему в этом признаке невозможно.

Это утверждение было дополнено Рене Декартом, считавшим, что идем бога не

может существовать без представления о его реальном бытии, и Г. Лейбницем,

утверждавшем, что бог должен существовать, если в понятии о нем не заклю-

чается внутреннего противоречия, но противоречия в понятии бога нет, ибо ему

приписываются лишь бесконечные совершенства. Таким образом, во всех этих

рассуждениях происходит подмена бога идеей существования бога. что совсем

не одно и тоже. Существуют и другие способы доказательства, в частности,

основанные на том, что идея бога имеет всеобщее распространение. Такая идея

существует у всех народов и невозможно, чтобы несовершенное человеческое Зубов В.Е. 13

сознание могло само создать такую идею. Следовательно, делается вывод, что

имело место внешнее воздействие, внедрение этой идеи кем-то, т.е. богом. Су-

ществуют и другие доказательства, появившиеся в последнее время, в частно-

сти известная речь папы Пия XII “Доказательства бытия божия в свете совре-

менного естествознания” (1951 г.), где в качестве такового рассматривается

т.н. красное смещение (смещение линий в красной зоне спектра звезд, свидетель-

ствующее, по мнению ученых о разбегании галактик), или книга американских

ученых, вышедшая в 1996 г., в которой существование бога обосновывается через

доказательство несостоятельности теории Дарвина, отсутствие промежуточ-

ных звеньев между животным и человеком и рядом других моментов, заимство-

ванных из современной науки.

Однако, все эти доказательства могут быть приняты только при

наличии довольно значительной религиозной веры.

Тем не менее, в последнее время, в связи с возрастанием роли

нравственного фактора в науке неоднократно предпринимаются попытки

связать науку с религией, представляя последнюю не как мировоззрение,

а как систему нравственных правил и заповедей. Действительно, с таких

позиций сближение науки и религии возможно, но не следует забывать,

что религия это не только система нравственных правил и запретов, это

еще и специфичные религиозные представления, связанные с верой в

существование некоторого сверхъестественного объекта, и система дог-

матов (основные положения религиозного вероучения, принимаемые без

доказательств, не подлежащие обсуждению и имеющие “богооткровен-

ный” характер. Так, в христианстве утвердились догматы о троице, гре-

хопадении человека, о Христе как богочеловеке и др.

Не следует путать догматы с аксиомами в науке. Последние, хотя и

принимаются без доказательств, но доказывается, почему это приходится де-

лать. Более того, именно попытки опровергнуть пятый постулат Евклида, при-

вели к новому шагу в развитии геометрии (созданию т.н. неевклидовой геометрии

(Лобачевский). В религии же, сомнение в догматах рассматривается как ересь и

подвергается преследованию.

В систему религии входит и культ, т.е. система действий, свя-

занных с религиозно-магическими представлениями - обряды, жертво-

приношения, молитвы, религиозные праздники и др., а также необходи-

мые для этого предметы - священные изображения, храмы, предметы,

необходимые для совершения тех или иных обрядов. С помощью культа

устанавливается связь между божеством и верующим, который стремит-

ся, таким образом, добиться помощи от бога.

Наконец, важным компонентом любой развитой религии высту-

пает наличие организации, включающей в себя особую группу людей,

профессионально (или не совсем профессионально, как в некоторых на- Зубов В.Е. 14

правлениях протестантизма) занимающихся отправлением религиозного

культа - жрецов, духовенства. Эти люди объединяются в рамках церкви

или каких-либо других религиозных учреждений.

Все это, на наш взгляд, делает весьма проблематичным соедине-

ние науки и религии как составных частей культуры, т.е. на уровне со-

циума. На индивидуальном уровне такое соединение возможно, посколь-

ку многие ученые, как например уже упоминавшиеся Р.Декарт,

Г.Лейбниц и многие другие были религиозными людьми. Однако, для

того, чтобы такое соединение произошло в масштабах общества, необхо-

димо кардинальное изменение и характера науки, и характера религии.

Среди функций, выполняемых религией особую роль, на наш

взгляд, играют компенсаторная, призванная компенсировать недоста-

точность возможностей человека через обращение к фантастическим

силам и существам, от которых он рассчитывает получить помощь и под-

воспитательная функция, предусматривающая формирование

личности в соответствии с определенной системой ценностей, вырабаты-

ваемой в каждой религиозной системе;

функция сохранения социального опыта, одна из наиболее важ-

ных сторон религии. Как правило, религиозные системы мало подверже-

ны изменениям (исключение составляет протестантизм, но и в нем изме-

нения проявляются через возникновение новых направлений, а не через

модификацию уже существующих), что связано с их ролью хранилища

социального опыта.

В религии фиксируются правила организации и функционирова-

ния общества, поведения человека, которые должны обеспечить целост-

ность социума.

Познавательная функция, играет сегодня в религии подчинен-

ную роль, что признано, кстати, самой церковью. Однако, на протяжении

длительного времени познание окружающего мира происходило в рамках

религии, наука организационно входила в ее состав. Но основа этого по-

знания была совершенно иной. Источником знаний должна была высту-

пать не практика, а вера, что позволяло мистифицировать результаты

этого познания.

В своем развитии религия проходит ряд этапов. На первоначаль-

ной стадии развития человеческого общества утвердились религиозные

верования, в которых нашла отражение зависимость человека от природ-

ных сил, постигнуть суть которых он был не в состоянии. В это время Зубов В.Е. 15

человек не отделял себя от природы, переносил на нее отношения, скла-

дывавшиеся в первобытной общине. Первым объектом религиозных от-

ношений, признаваемым святыней оказывался какой-либо предмет,

животное, наделяемое сверхъестественными свойствами. Ему поклоня-

лись, он становился фетишем. Не следует думать, что поклонение фе-

тишам есть признак примитивных религиозных верований. В той или

иной степени он сохраняется в любой, даже в самой развитой религии.

Так, в христианстве он сохраняется в виде почитания мощей, икон, в

исламе - почитания "черного камня" Каабы в Мекке, гробниц святых (т.н.

мазаров),в буддизме - в виде культа священных ступ, субурганов, релик-

вий в Лхасе и др. местах.

Следствием фетишизации реальных объектов стала магия, по-

скольку от объектов поклонения требовалось выполнение определенных

желаний человека. Для того, чтобы заставить фетиш выполнять желания

верующего стала разрабатываться сложная система действий (обрядов,

заклинаний и проч.) имеющая целью заставить фетиш выполнить же-

Магические приемы весьма разнообразны: По степени слож-

ности они могут быть разделены на индивидуальные (креститься, пле-

вать через левое плечо и др.), групповые (ведьмовские шабаши, пляски

охотников или воинов) и коллективные (молебны о ниспослании дождя).

По механизму предполагаемого воздействия можно выделить

контактную магию - использование воображаемой магической силы пу-

тем прямого контакта человека с ее носителем (амулетом, снадобьем,

святой водой и др.), инициальная, начинательная магия, при которой

производятся только начало желаемого действия, окончание же его воз-

лагается на магическую силу (заклинание, проклятие), парциальная магия

При которой манипуляции производятся не над самим объектом колдов-

ства, а над его частью или принадлежностью - волосами, одеждой и пр.;

имитативная - производство магических операций над изображением или

подобием объекта колдовства (пляски перед изображением зверей, про-

тыкание восковых фигурок. По общей направленности или целевому

назначению магические приемы подразделяются на несколько групп.

Наиболее известно разделение на белую и черную магию Черная магия

(ее обычно считают вредоносной или злой) предполагает, что человек

становится слугой дьявола. Белая (добрая) магия - здесь дьявол выступает

слугой человека. Существуют и более мелкие подразделения.

Постепенно, сверхъестественное начало стало отделяться от его

реального носителя, приобрело самостоятельность. Так возникли “духи”.  Зубов В.Е. 16

Видимо, одновременно с верой в духов возникает и вера в душу, как

самостоятельную субстанцию (анимизм), который Э.Тайлор считал “ми-

нимумом религии”, начальной стадией развития религии вообще. С

этого момента произошло разделение мира на реальный и потусторон-

ний, сверхъестественный. Наряду с анимизмом возникает и тотемизм -

вера в сверхъестественное родство между человеческими родами и жи-

вотными. Они были типичными для первобытнообщинного уклада и

входили в состав той культуры, которая соответствовала этой стадии.

По мере развития общества возникает политеизм, народно-

стно-национальные религии. (религия древних греков и римлян, сканди-

навских народов и др.). К числу народностно-национальных религий

относятся иудаизм, синтоизм, конфуцианство и др. Носителями их вы-

ступают представители одного этноса, хотя они могут распространяться и

на другие народы. Таким религиям, как правило, свойственна детальная

ритуализация обыденного поведения (прием пищи, соблюдение гигие-

нических правил), специфическая обрядность, строгая система религиоз-

ных правил и запретов, моральных норм и ценностных ориентаций в

обществе.

Во всемирно-историческом процессе наиболее заметную роль иг-

рают т.н. мировые религии (называемые так по количеству верующих,

степени распространения, а также потому, что объединяют людей незави-

симо от их этнической, языковой, политической принадлежности) - буд-

дизм, христианство и ислам.

Их возникновение несколько отличалось от возникновения рели-

гиозных верований. Мировыми они стали не сразу, а в процессе длитель-

ного развития. Следует учесть и то, что эти религиозные системы, как

правило, персонифицированы, т.е. связаны с конкретной личностью, ре-

ально существовавшей и объявленной создателем той или иной религии

(Мухам мед в исламе, Сиддхартха Гаутама в буддизме, Иешуа (по-

гречески Иисус) в христианстве).

Буддизм - самая древняя из мировых религий. Он возник в Се-

верной Индии в середине 1 тысячелетия до н.э. как одна из сект брахма-

низма. Основу буддизма составляет учение о “четырех благородных

истинах”:

1) жизнь есть зло и страдание

2) причина рождения в жизнь - деяния, а причина деяний - жела-

3) освободиться от зла, т.е. от жизни можно отказавшись от же-

ланий Зубов В.Е. 17

4) путь избавления от желаний - следование учению Будды.

Конечной целью буддиста, его спасением считается нирвана - со-

стояние полной отрешенности от жизни, земных привязанностей, а после

смерти - выход из сансары, т.е. прекращение перерождений в новых те-

Христианство возникает на рубеже новой эры как одна из

ветвей иудаизма. Постепенно оно получило широкое распространение в

Римской империи став в IV в. государственной римской религией. Оно

оказало глубокое воздействие на характер европейской культуры и на

сегодняшний день это одна из наиболее распространенных религий. В

основе христианства лежит идея спасения души через отказ от радостей

земной жизни, искупительная миссия Христа, принявшего на себя грехи

человечества, Страшный суд и установление царствия небесного на земле.

В процессе эволюции из христианства выделяются католицизм и

православие, а несколько позже протестантизм.

Католицизм - западная ветвь христианства, во главе которой

стоит Римский папа, исповедует веру в бога-отца (творца мира), в троицу,

смерть и воскресение Христа, в непогрешимость римского папы, которого

считает наместником бога на земле. Таинства, общие с православием, но

совершаются несколько по-иному.

Православие - восточная ветвь христианства начало обособлять-

ся после раздела Римской империи на Западную (с центром в Риме) и

Восточную (с центром в Константинополе) в 395 г. Полностью самостоя-

тельным оно становится с 1054 г. после т.н. разделения церквей на рим-

ско-католическую и греко-кафолическую. Особенностью православия

стала большая зависимость от светской власти. В основе православного

вероучения лежит вера в святую троицу, причем бог-дух, в православии

исходит от бога-отца, а в католицизме - от бога-отца и бога-сына; в за-

гробную жизнь, искупительную жертву Христа, в необходимость личного

спасения путем исполнения обрядов и предписаний церкви.

На сегодняшний день православие не представляет такой единой орга-

низации, как католическая церковь. Номинальный глава православной церкви,

константинопольский патриарх, сохраняя титул вселенского, не обладает вла-

стью над другими православными церквами. Всего существует 14 автокефаль-

ных православных церквей: Албанская, Александрийская, Антиохийская, Болгар-

ская, Грузинская, Иерусалимская, Кипрская, Константинопольская, Польская,

Румынская, Русская, Сербская, Чехословацкая, Элладская (греческая). Вне этих

церквей существует православная церковная организация в США, объявившая

себя независимой церковью, а также “заграничный архиерейский синод”, не Зубов В.Е. 18

поддерживающий отношений с Русской православной церковью от которой он

откололся.

Третья ветвь христианства - протестантизм, возникает в период

Реформации - антикатолического движения в Европе первой половины

XVI в. В ходе ее была разрушена монополия католической церкви на

руководство духовной жизнью общества, возникла новая, буржуазная

мораль, усилилась зависимость церкви от государства.

Протестантизм не является однородным течением, он представлен со-

вокупностью самостоятельных религий, которые отличаются одна от другой

системой догматов, обрядов и проч., но корнями своими уходят в католическое

христианство. Наиболее ранними разновидностями протестантизма стали

лютеранство, англиканство, цвинглианство, кальвинизм, анабаптизм, унита-

ризм, некоторые из них в последствии разделились на самостоятельные ветви и

на сегодняшний день это исключительно разветвленное течение. По мере изме-

нения исторической обстановки возникают все новые течения, что дает про-

тестантизму эффективно приспосабливаться к новым требованиям и всегда им

соответствовать.

тых, ангелов, культа богородицы. Также они отрицают представление о

чистилище, принятое в католической церкви. Наиболее существенной

особенностью этой религии явилась новая трактовка связи бога и челове-

ка. Если католичество утверждало, что эта связь может осуществляться

только через посредников, в качестве которых выступала католическая

церковь и священнослужители, то протестанты считают, что эта связь

устанавливается с момента рождения человека и для его спасения необ-

ходима только личная вера. Тем самым появлялась возможность значи-

тельного удешевления религии, поскольку не было необходимости со-

блюдать сложную систему обрядов, разработанную в католицизме. В

религиозном культе были оставлены некоторые праздники, а число та-

инств было сведено к двум: крещению и причащению. Процедура бого-

служения также упростилась и сводится к проповедям, совместным мо-

литвам и пению псалмов. Формально протестантизм основывается на

Библии, но фактически в каждом течении существуют свои авторитеты,

символы и чтимые книги.

На сегодняшний день наиболее многочисленными протестант-

скими религиями являются лютеранство (по имени Мартина Лютера -

основоположника данной религии), кальвинизм и реформатство (после-

дователи учения Жана Кальвина), англиканство, методизм, баптизм, кон-

грегационализм.  Зубов В.Е. 19

Ислам - самая молодая из мировых религий. Он возникает в на-

чале VII в. в Западной Аравии. Основы вероучения ислама изложены в

Коране и включают в себя признание единственного “истинного” бога -

Аллаха. Важными компонентами исламского вероучения являются еже-

дневные молитвы, система постов и паломничество в Мекку. Кроме того,

мусульманин должен платить поимущественный налог (закат) и делать

добровольные пожертвования. Гарантией райского блаженства в загроб-

ной жизни служит участие в священной войне с целью распространения

ислама - джихаде.

Уже в первое столетие существования ислама в нем произошел раскол,

в результате которого образовались два основных направления ислама - шииты

и сунниты. В IX-XI вв. развивается мистико-аскетическое направление - суфизм,

элементы которого были включены в систему правоверного ислама.

Как уже отмечалось, современное состояние науки и религии дает

мало оснований для вывода об их сближении. Гораздо более тесной вы-

глядит связь религии с третьей основной формой культуры - с искусст-

вом. Искусство, так же как и религия содержит в себе значительный эле-

мент личностных и фантастических представлений и переживаний. Это

дает возможность широко использовать его для обслуживания религиоз-

ного культа, что было особенно характерно для древних цивилизаций, где

формировалась своеобразная система религиозных канонов, определяв-

ших требования к произведениям искусства.

Для религиозного (т.н. иератического искусства характерна строгая

иерархия изображаемых объектов. Это означает, что главный объект должен

всегда изображаться таким образом, чтобы было очевидно его превосходство

над всеми остальными. Особенно отчетливо это прослеживается в иконописи,

где бога всегда изображали выше чем богородицу, а последняя должна была пре-

вышать размеры фигур святых. Аналогично князь изображался выше своих при-

ближенных. Другая характерная черта - статичность изображения и фрон-

тальное положение фигур. Взгляд всегда должен быть направлен на зрителя

независимо от ракурса в композиции иконы.

В раннем средневековье и древнерусском искусстве существовало тре-

бование изображать человеческое тело условно, немногими штрихами, причем

обязательно изможденным и немощным. Это требование явилось следствие

существовавшего в христианстве конфликта души и тела, в рамках которого

тело было объявлено объектом дьявольского воздействия. Характерно в этом

отношении высказывание протопопа Аввакума, по поводу нововведений, появив-

шихся в русской иконописи конца XVI - начала XVII вв.: ”По поущению божию

умножились в нашей русской земле живописцы неподобнаго письма иконного.

Пишуть они Спасов образ Еммануила, лицо одутловато, уста червонные, власы

кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, также и у ног бедра тол- Зубов В.Е. 20

стыя, и весь, яко немчин брюхат и толст учинен, только что сабли при бедре не

написано… А все то Никон враг умыслил - будто живых писать…”

Значительное влияние оказала религия на развитие таких видов

искусства как архитектура, скульптура, музыка, литература, живопись,

декоративно-прикладное искусство, а в некоторых регионах - танец.

Однако, не следует сводить влияние религии на искусство только

к обслуживанию культа. Религия оказывала влияние и на светское искус-

ство, заимствовавшее из нее образы, необходимые для раскрытия тем,

несводимых, по содержанию к религии и даже противоречащих ей. Впер-

вые эта тенденция проявилась в эпоху Возрождения в произведениях

Петрарки, Леонардо да Винчи, Рафаэля и др., вложивших в религиозные

по форме произведения мощное гуманистическое содержание, направ-

ленное, по сути, против господства религии в духовной сфере (“Сикстин-

ская мадонна” Рафаэля, “Тайная вечеря” Леонардо да Винчи, “Возвраще-

ние блудного сына” Рембранта и др.). В ряде случаев религиозные сюже-

ты становились источником сатиры, направленной против церкви (“Гав-

рилиада” Пушкина). Точно также, античная скульптура, часто изобра-

жающая богов, не может быть сведена только к религиозному содержа-

нию, поэтому она и может существовать сегодня как своего рода эталон,

образец для подражания не только для религиозных, но и светских ху-

дожников.

3. Искусство - это особая форма освоения действительности,

осуществляемая в художественных образах, являющихся основным ком-

понентом искусства, его первичным элементом.

Образ в искусстве представляет собой индивидуализированное

представление об объекте, выраженное с помощью специфических

средств. Другими словами, это то представление об окружающем нас

мире, его частях или объектах, которое сложилось в сознании художника

(скульптора, композитора, архитектора и др.) и было выражено им с по-

мощью красок, звуков, слова и других средств. Именно этим объясняет-

ся тот интерес, который вызывают у нас произведения искусства. Они

интересны прежде всего своей единичностью, неповторимостью и уни-

кальностью. В этом, пожалуй, наиболее ярко проявляется его отличие от

науки. Если в науке действительность отражается через научные понятия,

являющиеся чистой абстракцией и воспринимаемые только посредством

разума, то художественный образ носит конкретный характер, восприни-

мается нашими органами чувств. Абстрактность научных понятий имеет

целью сделать результаты познания в максимальной степени объектив- Зубов В.Е. 21

ными, одинаковыми для всех людей, независимо от уровня их развития,

этнической, политической, религиозной принадлежности и др. Действи-

тельно, развитие науки и применение результатов научных исследований

было бы невозможным, если бы, скажем, формулировка закона всемирно-

го тяготения имела один смысл в Англии, другой - во Франции, третий - в

Дании и т.д. Не случайно современная наука так много внимания уделяет

выработке единой системы измерений, унификации определений, и фор-

мулировок.

Создание и восприятие художестве

Основа: рационализм, антропоцентризм, сциентизм (абсолютизация роли науки в системе культуры), европоцентризм, стандартизация жизни.

Ортега-и-Гассет: «Мы стоим перед радикальным изменением человеческой судьбы, произведенным 19 веком, 3 фактора сделали возможным создание этого нового мира: демократия, экспериментальная наука, индустриализация».

Наука – открытия в астрономии, геологии, биологии, химии. Всего более 8527 научных открытий и изобретений.

Капиталистическая индустриализация–промышленный переворот начался еще в Англии конца 18 ст. К сер. 19 ст. – это свершившийся факт в большинстве стран Европы и Сев. Америки. Скачок в развитии техники: паровоз Стеффенсона (1814) и первая подземная железная дорога (1863). Эпоха пара и электричества, телефона и телеграфа.

Машинный переворот обеспечил невиданный рост производительности труда, пролетариев. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре и идолом.

Демократия – На смену феодально-абсолютистским режимам пришли различные формы конституционных монархий и парламентских республик. Формирование буржуазной государственности сопровождалось образованием полит. партий, формированием многопартийной системы, разработкой либеральных принципов. Причина: война за независимость североамериканских колоний, декларация независимости и первая брешь в системе колониализма; великая Фр. буржуазная революция (1789-1793) и принятая в 1789г. Декларация прав человека и гражданина; формирование социализма – желание улучшить положение низших классов и провести социальную революцию.

Новые принципы жизни: защита права частной собственности, свободного предпринимательства, рынка и конкуренции, идеи невмешательства гос-ва в экономику (в экономике); признание равенства в правах и свободах, свободные выборы власти, принцип разделения властей – законодательной, исполнительной, судебной (в политике); принцип равенства возможностей при полном неприятии грубоуравнительной трактовки общества (в соц. сфере) ; в морали – идеал человека, который всем обязан самому себе – труду и личным заслугам, человек стремящийся к обогащению и земному благополучию (а не к миру иному). Долг – в обогащении, добродетель – в бережливости, порядочность – в кредитоспособности, смысл жизни – в неустанном упорном труде.

Вместе с тем появление и нового типа буржуа и новой морали богатых – бережливость и умеренность ценится меньше (ценится роскошь), в конкуренциии все средства хороши – от рекламы до прямого подлога.

Изменения в этикете – более демократичный (началось с якобинцев – говорить ты, а не вы, головной убор снимать только во время публичных выступлений), затем этикет пронизывают коммерческие установки – покупатель-продавец.

[Источник сканирования: Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления (пер. с нем.; комм. В.В. Бибихина; серия “Мыслители ХХ в.). - М., Республика 1993. - стр. 41-63]

В метафизике происходит осмысление существа сущего и выносится решение о существе истины. Метафизика лежит в основе эпохи, определенным истолкованием сущего и определенным пониманием истины закладывая основание ее сущностного образа. Этим основанием властно пронизаны все явления, отличающие эпоху. И наоборот, в этих явлениях для достаточно внимательного осмысления должно раскрываться их метафизическое основание. Осмысление есть мужество ставить под вопрос прежде всего истину собственных предпосылок и пространство собственных целей (1).

К сущностным явлениям Нового времени принадлежит его наука. Равно важное по рангу явление - машинная техника. Последнюю, однако, было бы неверно истолковывать просто как практическое применение новоевропейского математического естествознания. Сама машинная техника есть самостоятельное видоизменение практики, такого рода, что практика начинает требовать применения математического естествознания. Машинная техника остается до сих пор наиболее бросающимся в глаза производным существа новоевропейской техники, тождественного с существом новоевропейской метафизики.

Третье равносущественное явление Нового времени заключается в том процессе, что искусство вдвигается в горизонт эстетики. Это значит: художественное произведение становится предметом переживания и соответственно искусство считается выражением жизни человека.

Четвертое явление Нового времени дает о себе знать тем, что человеческая деятельность понимается и осуществляется как культура. Культура есть в этой связи реализация верховных ценностей путем заботы о высших благах человека. В существе культуры заложено, что подобная забота со своей стороны начинает заботиться о самой себе и так становится культурной политикой.

Пятое явление Нового времени - обезбожение. Это выражение не означает простого изгнания богов, грубого атеизма. Обезбожение - двоякий процесс, когда, с одной стороны, картина мира расхристианизируется, поскольку вводится основание мира в качестве бесконечного, безусловного, абсолютного, а с другой - христиане перетолковывают свое христианство в мировоззрение (христианское мировоззрение) и таким образом сообразуются с Новым временем. Обезбожение есть состояние принципиальной нерешенности относительно Бога и богов. В ее укоренении христианам принадлежит главная роль. Но обезбоженность настолько не исключает религиозности, что, наоборот, благодаря ей отношение к богам впервые только и превращается в религиозное переживание. Если до такого дошло дело, то боги улетучились. Возникшая пустота заменяется историческим и психологическим исследованием мифа.

Какое восприятие сущего и какое истолкование истины лежит в основе этих явлений?

Сузим вопрос до явления, названного у нас первым, до науки.

В чем заключено существо науки Нового времени?

На каком восприятии сущего и истины основано это существо? Если удастся дойти до метафизического основания, обосновывающего новоевропейскую науку, то исходя из него можно будет понять и существо Нового времени вообще.

Употребляя сегодня слово “наука”, мы имеем в виду нечто в принципе иное, чем doctrina и scientia Средневековья или “эпистеме” греков. Греческая наука никогда не была точной, а именно потому, что по своему существу не могла быть точной и не нуждалась в том, чтобы быть точной. Поэтому вообще не имеет смысла говорить, что современная наука точнее античной. Так же нельзя сказать, будто галилеевское учение о свободном падении тел истинно, а учение Аристотеля о стремлении легких тел вверх ложно; ибо греческое восприятие сущности тела, места и соотношения обоих покоится на другом истолковании истины сущего и обусловливает соответственно другой способ видения и изучения природных процессов. Никому не придет в голову утверждать, что шекспировская поэзия пошла дальше эсхиловской. Но еще немыслимее говорить, будто новоевропейское восприятие сущего вернее греческого. Если мы хотим поэтому понять существо современной науки, нам надо сначала избавиться от привычки отличать новую науку от старой только по уровню, с точки зрения прогресса.

Существо того, что теперь называют наукой, в исследовании. В чем существо исследования?

В том, что познание учреждает само себя в определенной области сущего, природы или истории в качестве предприятия. В такое предприятие входит больше, чем просто метод, образ действий; ибо всякое предприятие заранее уже нуждается в раскрытой сфере для своего развертывания. Но именно раскрытие такой сферы - основополагающий шаг исследования. Он совершается благодаря тому, что в некоторой области сущего, например в природе, набрасывается определенная всеобъемлющая схема природных явлений. Набросок предписывает, каким образом предприятие познания должно быть привязано к раскрываемой сфере. Этой привязкой обеспечивается строгость научного исследования. Благодаря этому наброску, этой общей схеме природных явлений и этой обязательной строгости научное предприятие обеспечивает себе предметную сферу внутри данной области сущего. Взгляд на самую раннюю и вместе с тем определяющую новоевропейскую науку, математическую физику, пояснит сказанное. Поскольку даже новейшая атомная физика остается еще физикой, все существенное, на что мы здесь только и нацелены, справедливо и о ней.

Современная физика называется математической потому, что в подчеркнутом смысле применяет вполне определенную математику. Но она может оперировать так математикой лишь потому, что в более глубоком смысле она с самого начала уже математична. “Та математа” означает для греков то, что при рассмотрении сущего и обращении с вещами человек знает заранее: в телах - их телесность, в растениях - растительность, в животных - животность, в человеке - человечность. К этому уже известному, т.е. математическому, относятся, наряду с вышеназванным, и числа. Обнаружив на столе три яблока, мы узнаем, что их там три. Но число три, троицу мы знаем заранее. Это значит: число есть нечто математическое. Только потому, что число, так сказать, ярче всего бросается в глаза как всегда-уже-известное, будучи самым знакомым из всего математического, математикой стали называть числовое. Но никоим образом существо математики не определяется числом. Физика есть познание природы вообще, затем, в частности, познание материально-телесного в его движении, поскольку последнее непосредственно и повсеместно, хотя и в разных видах, обнаруживается во всем природном. И если физика решительно оформляется в математическую, то это значит: благодаря ей и для нее нечто недвусмысленным образом условлено заранее принимать за уже-известное. Эта условленность распространяется не менее как на набросок, проект того, чем впредь надлежит быть природе перед искомым познанием природы: замкнутой в себе системой движущихся, ориентированных в пространстве и времени точечных масс. В эту вводимую как заведомая данность общую схему природы включены, между прочим, следующие определения: движение означает пространственное перемещение; никакое движение и направление движения не выделяются среди других; любое место в пространстве подобно любому другому; ни один момент времени не имеет преимущества перед прочими; всякая сила определяется смотря по тому и, стало быть, есть лишь то, что она дает в смысле движения, т.е. опять же в смысле величины пространственного перемещения за единицу времени. Внутри этой общей схемы природы должен найти себе место всякий природный процесс. Природный процесс попадает в поле зрения как таковой только в горизонте общей схемы. Этот проект природы получает свое обеспечение за счет того, что физическое исследование заранее привязано к нему на каждом из своих исследовательских шагов. Эта привязка, гарантия строгости научного исследования, имеет свои сообразные проекту черты. Строгость математического естествознания - это точность. Все процессы, чтобы их вообще можно было представить в качестве природных процессов, должны быть заранее определены здесь в пространственно-временных величинах движения. Такое их определение осуществляется путем измерения с помощью числа и вычисления. Однако математическое исследование природы не потому точно, что его расчеты аккуратны, а расчеты у него должны быть аккуратны потому, что его привязка к своей предметной сфере имеет черты точности. Наоборот, все гуманитарные науки и все науки о жизни именно для того, чтобы остаться строгими, должны непременно быть неточными. Конечно, жизнь тоже можно охватить как величину движения в пространстве и времени, но тогда нами схвачена уже не жизнь. Неточность исторических гуманитарных наук не порок, а лишь исполнение существенного для этого рода -исследований требования. Зато, конечно, проектирование и обеспечение предметной сферы в исторических науках не только другого рода, но его и намного труднее осуществить, чем соблюсти строгость в точных науках.

Наука становится исследованием благодаря проекту и его обеспечению через строгость научного подхода. Проект и строгость впервые развертываются в то, что они суть, только благодаря методу. Метод характеризует вторую существенную для исследования черту. Спроектированная сфера не станет предметной, если не предстанет во всем многообразии своих уровней и переплетений. Поэтому научное предприятие должно предусмотреть изменчивость представляемого. Лишь в горизонте постоянной изменчивости выявляется полнота частностей, фактов. Но факты надлежит опредметить. Научное предприятие должно поэтому установить изменчивое в его изменении, остановить его, оставив, однако, движение движением. Устойчивость фактов и постоянство их изменения как таковых есть правило. Постоянство изменения, взятое в необходимости его протекания, есть закон. Лишь в горизонте правила и закона факты проясняются как факты, каковы они есть. Исследование фактов в области природы сводится, собственно говоря, к выдвижению и подтверждению правил и законов. Метод, с помощью которого та или иная предметная область охватывается представлением, имеет характер прояснения на базе ясного, объяснения. Это объяснение всегда двояко. Оно и обосновывает нечто неизвестное через известное, и вместе подтверждает это известное через то неизвестное. Объяснение достигается в ходе исследования. В науках о природе исследование идет путем эксперимента в зависимости от поля исследования и цели объяснения. Но не так, что наука становится исследованием благодаря эксперименту, а наоборот, эксперимент впервые оказывается возможен там и только там, где познание природы уже превратилось в исследование. Только потому, что современная физика в своей основе математичка, она может стать экспериментальной. И опять же, поскольку ни средневековая doctrina , ни греческая “эпистеме” - не исследующие науки, дело в них не доходит до эксперимента. Правда, Аристотель первым понял, что значит =греч.= ( experientia ): наблюдение самих вещей, их свойств и изменений при меняющихся условиях и, следовательно, познание того, как вещи ведут себя в порядке правила. Однако experimentum как наблюдение, имеющее целью только познание, пока еще в корне отлично от того, что принадлежит исследующей науке, от исследовательского эксперимента, - даже тогда, когда античные и средневековые наблюдатели работают с числом и мерой, и даже там, где наблюдение прибегает к помощи определенных приспособлений и инструментов. Ибо здесь полностью отсутствует решающая черта эксперимента. Он начинается с полагания в основу определенного закона. Поставить эксперимент - значит представить условие, при котором определенную систему движения можно проследить в необходимости протекающих в ней процессов, т.е. сделать заранее поддающейся расчету. Выдвижение этого закона происходит, однако, с учетом общей разметки предметной сферы. Она задает критерий и привязывает к себе предвосхищающее представление условий эксперимента. Такое представление, в котором и с которого начинается эксперимент, не есть произвольный плод воображения. Недаром Ньютон говорил: hypotheses non fingo , полагаемое в основу не измышляется по прихоти. Гипотезы развертываются из основополагающей схемы природы и вписаны в нее. Эксперимент есть образ действий, который в своей подготовке и проведении обоснован и руководствуется положенным в основу законом и призван выявить факты, подтверждающие закон или отказывающие ему в подтверждении. Чем точнее спроектирована основная схема природы, тем точнее очерчена возможность эксперимента. Часто поминаемый средневековый схоласт Роджер Бэкон никак не может поэтому считаться предтечей современного исследователя-экспериментатора, он остается пока еще просто преемником Аристотеля. Дело в том, что к его времени христианский мир перенес подлинное богатство истины в веру, в почитание истинности слова Писания и церковного учения. Высшее познание и наука - богословие как истолкование божественного слова Откровения, закрепленного в Писании и возвещаемого церковью. Познание здесь не исследование, а верное понимание законодательного слова и возвещающих его авторитетов. Поэтому главным для приобретения знаний в Средние века становится разбор высказываний и ученых мнений различных авторитетов. Componere scnpta et sermones , argumentum ex verbo приобретают решающую роль, обусловливая заодно неизбежное превращение традиционной, платоновской и аристотелевской философии в схоластическую диалектику. И если Роджер Бэкон требует эксперимента - а он его требует, - то он имеет в виду не эксперимент исследовательской науки, а вместо argumentum ex verbo добивается argumentum ex re , вместо разбора ученых мнений - наблюдения самих вещей, т.е. аристотелевской =греч.= ( experientia ).

Современный исследовательский эксперимент есть, однако, не просто наблюдение более точное по уровню и охвату, а совершенно иного рода метод подтверждения закона в рамках и на службе определенного проекта природы. Естественнонаучному эксперименту соответствует в историко-гуманитарных науках критика источников. Это название означает теперь весь комплекс разыскания, сопоставления, проверки, оценки, хранения и истолкования источников. Основанное на критике источников историческое объяснение, конечно, не сводит факты к законам и правилам. Однако оно не ограничивается и простым сообщением о фактах. В исторических науках не меньше, чем в естественных, метод имеет целью представить постоянное и сделать его предметом. Предметной история может стать только когда она ушла в прошлое. Постоянное в прошлом, то, на что историческое истолкование пересчитывает единственность и непохожесть всякого исторического события, есть всегда-уже-однажды-имевшее-место, сравнимое. В постоянном сравнении всего со всем самопонятное выходит в общий знаменатель, утверждаясь и закрепляясь в качестве единой схемы истории. Сфера исторического исследования охватывает лишь то, что доступно историческому истолкованию. Неповторимое, редкостное, простое, словом, великое в истории никогда не самопонятно и потому всегда необъяснимо. Историографическое исследование не отрицает величия в исторических событиях, но объясняет его как исключение. При таком способе объяснения великое измеряется обычным и средним. Никакого другого объяснения истории не существует, пока объяснением считается приведение к общепонятности и пока история есть исследование, т.е. объяснение. Поскольку история как исследование проектирует и опредмечивает прошлое в виде объяснимой и обозримой системы факторов, постольку в качестве инструмента опредмечивания она требует критики источников. По мере сближения истории с публицистикой критерии этой критики меняются.

Каждая наука в качестве исследования опирается на проект той или иной ограниченной предметной сферы и потому необходимо оказывается частной наукой. А каждая частная наука в ходе достигаемого ею методического развертывания исходного проекта должна дробиться на определенные поля исследования. Такое дробление (специализация) никоим образом не есть просто фатальное побочное следствие растущей необозримости результатов исследования. Оно не неизбежное зло, а сущностная необходимость науки как исследования. Специализация не продукт, а основа прогресса всякого исследования. Последнее не расползается в своем поступательном движении на произвольные отрасли исследования, чтобы затеряться в них; ибо новоевропейская наука S обусловлена еще и третьим основополагающим процессом: производством (2).

Под производством прежде всего понимают то явление, что наука, будь то естественная или гуманитарная, сегодня только тогда почитается настоящей наукой, когда становится способна институировать себя. Однако исследование не потому производство, что исследовательская работа проводится в институтах, а наоборот, институты необходимы потому, что сама по себе наука как исследование носит характер производства. Метод, посредством которого она овладевает отдельными! предметными сферами, не просто нагромождает полученные результаты. С помощью полученных им результатов он всякий раз перестраивает себя для того или иного нового подхода. В ускорителе, который нужен физике для расщепления атома, спрессована вся прежняя физика. Соответственно в историографическом исследовании имеющиеся источники применимы для интерпретации лишь тогда, когда сами эти источники удостоверены на основе историографического выяснения. В таком поступательном движении научная работа очерчивается кругом своих! результатов. Она все более ориентируется на возможности, ею же открываемые для научного предприятия. Эта необходимость ориентироваться на собственные результаты как на пути и средства поступательного методического развертывания составляет суть производственного характера исследования. Он, однако, является внутренним основанием неизбежности его учрежденческого характера.

Через научное производство проект предметной сферы впервые встраивается в сущее. Все учреждения, облегчающие планомерную смычку различных методик, способствующие взаимной перепроверке и информированию о результатах, регулирующие обмен рабочей силой в качестве мероприятий никоим образом не являются лишь внешним следствием расширения и разветвления исследовательской работы. Это скорее, издалека идущее и далеко еще не понятое знамение того, что новоевропейская наука начинает входить в решающий отрезок своей! истории. Только теперь она входит в обладание полнотой своего собственного существа.

Что происходит при расширении и упрочении институтского характера науки? Не менее как обеспечение первенства метода над сущим (природой и историей), опредмеченным в исследовании. На основе своего производственного характера науки достигают необходимой взаимосвязи и единства. Поэтому историческое или археологическое исследование, организованное производственным образом, стоит по существу ближе к аналогично налаженному естественнонаучному исследованию, чем к какой-нибудь дисциплине своего же гуманитарного факультета, которая все еще увязает в простой учености. Решительное развитие новоевропейского производственного характера науки создает соответственно и новую породу людей. Ученый-эрудит исчезает. Его сменяет исследователь, состоящий в штате исследовательского предприятия. Это, а не культивирование учености придает его работе острую злободневность. Исследователю уже не нужна дома библиотека. Кроме того, он везде проездом. Он проводит обсуждения на конференциях и получает информацию на конгрессах. Он связан заказами издателей. Они теперь заодно определяют, какие должны быть написаны книги (3).

Исследователь сам собой неотвратимо вторгается в сферу, принадлежащую характерной фигуре техника в прямом смысле этого слова. Только так его деятельность еще действенна и тем самым, по понятиям его времени, актуальна. Параллельно некоторое время и в некоторых местах еще может держаться, все более скудея и выхолащиваясь, романтика гелертерства и старого университета. Характер действенного единства, а тем самым новая актуальность университета коренятся, однако, не в исходящей от него, ибо им питаемой и им хранимой, духовной мощи исходного единения. Университет теперь актуален как учреждение, которое еще в одной, своеобразной, ибо административно закрытой форме делает возможными и обозримыми как тяготение наук к разграничению и обособлению, так и специфическое единство разделившихся производств. Так как истинные сущностные силы современной науки достигают действенности непосредственно и недвусмысленно в производстве, то лишь стоящие на своих ногах исследовательские производства могут, руководствуясь собственными интересами, планировать и организовывать приемлемое для них внутреннее единение с другими.

Действенная система науки опирается на планомерно и конкретно налаживаемое взаимное соответствие своей методики и своей установки на опредмечивание сущего. Искомое преимущество этой системы не в каком-то надуманном и окостенелом единении предметных областей по их содержательной связи, а в максимально свободной, но вместе и управляемой маневренности, позволяющей переключать и подключать исследование к ведущим на данный момент задачам. Чем исключительнее обособляющаяся наука сосредоточивается на полном развертывании своего исследовательского потенциала и на овладении им, тем трезвее практицизм, с каким научное производство перебазируется в специальные исследовательские учреждения и институты, тем неудержимее науки движутся к полноте своего отвечающего Новому времени существа. И чем безоговорочнее наука и исследователи начнут считаться с новым образом ее существа, тем однозначнее, тем непосредственнее они смогут предоставлять сами себя для общей пользы и вместе тем безусловнее они должны будут отступать в социальную неприметность всякого общеполезного труда.

Наука Нового времени коренится и вместе специализируется в проектах определенных предметных сфер. Эти проекты развертываются в соответствующую методику, обеспечиваемую научной строгостью. Та или иная методика учреждает себя как производство. Проект и строгость, методика и производство, взаимно нуждаясь друг в друге, составляют существо новоевропейской науки, делают ее исследованием.

Мы осмысливаем существо новоевропейской науки, чтобы увидеть в ней метафизическое основание. Каким восприятием сущего и каким пониманием истины обосновано превращение науки в исследование?

Познание как исследование привлекает сущее к отчету, узнавая от него, как и насколько представление может располагать им. Исследование располагает сущим тогда, когда может либо предрассчитать сущее в его будущем протекании, либо учесть его как прошедшее. Благодаря опережающему расчету - природа, а благодаря учету задним числом - история как бы устанавливаются. Природа и история становятся предметом объясняющего представления. Последнее рассчитывает на природу и считается с историей. Есть, принимается за существующее только то, что таким образом становится предметом. До науки как исследования дело доходит впервые только тогда, когда бытие сущего начинают искать в такой предметности.

Это опредмечивание сущего происходит в пред-ставлении, которое имеет целью поставить перед собой всякое сущее так, чтобы рассчитывающий человек мог обеспечить себя со стороны этого сущего, т.е. удостовериться в нем. До науки как исследования дело доходит впервые тогда и только тогда, когда истина превращается в достоверность представления. Впервые сущее определяется как предметность представления, а истина - как достоверность представления в метафизике Декарта. Его главный труд называется “ Meditationes de prima philosophia ”, рассуждения о первой философии. =греч.=, первая философия - это сформулированное Аристотелем обозначение того, что позднее получило имя метафизики. Вся метафизика Нового времени, включая Ницше, держится внутри намеченного Декартом истолкования сущего и истины (4).

Если, однако, наука как исследование есть сущностное явление Нового времени, то установка, составляющая метафизическое основание исследования, должна была заранее и задолго до того определить существо Нового времени вообще. Можно видеть существо Нового времени в том, что человек эмансипируется от средневековой связанности, освобождая себя себе самому. Однако эта верная характеристика остается еще поверхностной. Она имеет следствием заблуждения, мешающие охватить существо Нового времени в его основании и отсюда впервые измерить весь его размах. Конечно, как следствие освобождения человека Новое время принесло с собой субъективизм и индивидуализм. Но столь же несомненным остается и то, что никакая эпоха до того не создавала подобного объективизма и ни в одну прежнюю эпоху неиндивидуальное начало не выступало в образе коллектива. Существенны здесь необходимые взаимопереходы между субъективизмом и объективизмом. Но как раз эта их взаимная обусловленность друг другом указывает на более глубокие процессы.

Решающее здесь не то, что человек освобождает себя от прежних связей себе самому, а то, что меняется вообще существо человека и человек становится субъектом. Это слово subiectum мы должны понимать, конечно, как перевод греческого =греч.= uttokeihsvov . Так называется под-лежащее, то, что в качестве основания собирает все на себе. Это метафизическое значение понятия субъекта не имеет ближайшим образом никакого подчеркнутого отношения к человеку и тем более к Я.

Если теперь человек становится первым и исключительным субъектом, то это значит: он делается тем сущим, на которое в роде своего бытия и в виде своей истины опирается все сущее. Человек становится точкой отсчета для сущего как такового. Такое возможно лишь с изменением восприятия сущего в целом. В чем это изменение сказывается? Каково в его свете существо Нового времени?

Когда мы осмысливаем Новое время, то думаем о новоевропейской картине мира. Мы характеризуем ее через отличие от средневековой и античной картин мира. Однако почему при истолковании определенной исторической эпохи мы спрашиваем о картине мира? Каждая ли эпоха истории имеет свою картину мира, и притом так, что сама каждый раз озабочена построением своей картины мира? Или это уже только новоевропейский способ представления задается вопросом о картине мира?

Что это такое - картина мира? По-видимому, изображение мира. Но что.называется тут миром? Что значит картина? Мир выступает здесь как обозначение сущего в целом 2 . Это имя не ограничено космосом, природой. К миру относится и история. И все-таки даже природа, история и обе они вместе в их подспудном и агрессивном взаимопроникновении не исчерпывают мира. Под" этим словом подразумевается и основа мира независимо от того, как мыслится ее отношение к миру (5).

При слове “картина” мы думаем прежде всего об изображении чего-то. Картина мира будет тогда соответственно как бы полотном сущего в целом. Картина мира, однако, говорит о большем. Мы подразумеваем тут сам мир, его, сущее в целом, как оно является определяющим и обязывающим для нас. Картина означает здесь не срисованное, а то, что слышится в обороте речи: мы составили себе картину чего-либо. Имеется в виду: сама вещь стоит перед нами так, как с ней для нас обстоит дело. Составить себе картину чего-то значит: поставить перед собой само сущее так, как с ним обстоит дело, и постоянно иметь его так поставленным перед собой. Но тут пока еще нет решающего определения, касающегося существа такой картины. “Мы составили себе картину чего-то” значит не только, что сущее у нас вообще как-то представлено, а еще и то, что оно предстало нам во всем, что ему присуще и его составляет, как система. В этом “составить картину” звучит компетентность, оснащенность, целенаправленность. Где мир становится картиной, там к сущему в целом приступают как к тому, на что человек нацелен и что он поэтому хочет соответственно преподнести себе, иметь перед собой и тем самым в решительном смысле пред-ставить перед собой (6). Картина мира, сущностно понятая, означает таким образом не картину, изображающую мир, а мир, понятый в смысле такой картины. Сущее в целом берется теперь так, что оно только тогда становится сущим, когда поставлено представляющим и устанавливающим его человеком. Где дело доходит до картины мира, там выносится кардинальное решение относительно сущего в целом. Бытие сущего ищут и находят в представленности сущего.

Напротив, везде, где сущее не истолковывается в этом смысле, не может и мир войти в картину, не может быть картины мира. То, что сущее становится сущим в своей представленности, делает время, когда это происходит, новым по сравнению с прежним. Выражения “картина мира Нового времени” и “новоевропейская картина мира” говорят дважды одно и то же и подразумевают нечто такое, чего никогда прежде не могло быть, а именно средневековую и античную картины мира. Не картина мира превращается из прежней средневековой в новоевропейскую, а мир вообще становится картиной, и этим отличается существо Нового времени. Для Средневековья сущее есть ens creatum , творение личного Бога-творца как высшей причины. Быть сущим здесь значит принадлежать к определенной иерархической ступени сотворенного бытия и в таком подчинении отвечать творящей первопричине ( analogia entis ) (7). Но никогда бытие сущего не состоит здесь в том, что оно, будучи предметно противопоставлено человеку, переходит в сферу его компетенции и распоряжения и только потому существует.

Еще дальше новоевропейское истолкование сущего отстоит от греческого. Одно из древнейших изречений греческой мысли о бытии сущего гласит: =греч.= 3 . Этим положением Парменида сказано: к бытию принадлежит; ибо им требуется и обусловливается, внимание к сущему. Сущее есть то возникающее и самораскрывающееся, что своим присутствием захватывает человека как присутствующего при нем, т.е. такого, который сам открывается присутствующему, выслушивая его. Сущее становится сущим не оттого, что человек его наблюдает в смысле представления рода субъективной апперцепции. Скорее сущее глядит на человека, раскрывая себя и собирая его для пребывания в себе. Быть под взглядом сущего 4 захваченным и поглощенным его открытостью и тем зависеть от него, быть в вихре его противоречий и носить печать его раскола - вот существо человека в великое греческое время. Оттого этот человек должен, чтобы осуществить свое существо, собрать (=греч.= 5), спасти (=греч.= 6), принять на себя раскрывающееся ему, сберечь его, каким оно открылось, и взглянуть в глаза всему его зияющему хаосу (=греч.= 7). Греческий человек есть как принимающий сущее, почему для греков мир и не может стать картиной. А с другой стороны, если для Платона существо сущего определяется как эйдос (вид, облик), то это очень рано посланная, издалека потаенно и опосредованно правящая предпосылка того, что миру предстоит стать картиной (8).

Совсем другое, в отличие от греческого внимания, означает новоевропейское представление, смысл которого всего лучше выражен в слове repraesentatio . Пред-ставить означает тут: поместить перед собой наличное как нечто противо-стоящее, соотнести с собой, представляющим, и понудить войти в это отношение к себе как в определяющую область. Где такое происходит, там человек составляет себе картину сущего. Составляя себе такую картину, однако, человек и самого себя выводит на сцену, на которой сущее должно впредь представлять, показывать себя, т.е. быть картиной. Человек становится репрезентантом сущего в смысле предметного.

Новизна этого процесса заключается никоим образом не в том, что теперь положение человека среди сущего просто другое по сравнению со средневековым или античным человеком. Решающее в том, что человек, собственно, захватывает это положение как им же самим устроенное, волевым образом удерживает его, однажды заняв, и обеспечивает его за собой как базу для посильного развертывания своей человечности. Только теперь вообще появляется такая вещь, как статус человека. Человек ставит способ, каким надо поставить себя относительно опредмечиваемого сущего, на себе самом. Начинается тот род человеческого существования, когда вся область человеческих способностей оказывается захвачена в качестве пространства, где намечается и осуществляется овладение сущим в целом. Эпоха, определяющаяся этим событием, нова не только при ретроспективном подходе по сравнению с прошлым, но и сама себя полагает как именно новая. Миру, который стал картиной, свойственно быть новым.

Если, таким образом, присущий новому миру характер картины проясняется в смысле представленности сущего, то, чтобы вполне охватить новоевропейскую сущность представленности, мы должны добраться в стершемся слове и понятии “представление” до его исходной именующей силы: поставление перед собой и в отношении к себе. Сущее тем самым фиксируется в качестве предмета, впервые получая так печать бытия. Превращение мира в картину есть тот же самый процесс, что превращение человека внутри сущего в subiectum (9).

Лишь поскольку - и насколько - человек вообще и по существу стал субъектом, перед ним как следствие неизбежно встает настоятельный вопрос, хочет ли и должен ли человек быть субъектом,- каковым в качестве новоевропейского существа он уже является,- как ограниченное своей прихотью и отпущенное на собственный произвол Я или как общественное Мы, как индивид или как общность, как лицо внутри социума или как рядовой член в организации, как государство и нация и как народ или как общечеловеческий тип новоевропейского человека. Только когда человек уже стал в своем существе субъектом, возникает возможность скатиться к уродству субъективизма в смысле индивидуализма. Но и опять же только там, где человек остается субъектом, имеет смысл усиленная борьба против индивидуализма и за общество как желанный предел всех усилий и всяческой полезности.

Определяющее для существа Нового времени скрещивание обоих процессов, превращения мира в картину и человека в субъект, заодно бросает свет и на, казалось бы, чуть ли не абсурдный, но коренной процесс новоевропейской истории; чем шире и радикальнее человек распоряжается покоренным миром, чем объективнее становится объект, чем субъективнее, т.е. наступательнее выдвигает себя субъект, тем неудержимее наблюдение мира и наука о мире превращаются в науку о человеке, в антропологию. Неудивительно, что только там, где мир становится картиной, впервые восходит гуманизм. И напротив, насколько такая вещь, как картина мира, была невозможна в великое время Греции, настолько же был бессилен тогда утвердиться и гуманизм. Гуманизм в более узком историческом смысле есть поэтому не что иное, как этико-эстетическая антропология. Это слово означает здесь не то или иное естественнонаучное исследование человека. Оно не означает и сложившегося внутри христианской теологии учения о сотворенном, падшем и искупленном человеке. Оно обозначает то философское истолкование человека, когда сущее в целом интерпретируется и оценивается от человека и по человеку (10).

Все более исключительная укорененность мироистолкования в антропологии, обозначившаяся с конца 18 века, находит себе выражение в том, что принципиальное отношение человека к сущему в целом формируется как мировоззрение. С того времени это слово проникает в язык. Коль скоро мир становится картиной, позиция человека понимает себя как мировоззрение. Слово “мировоззрение”, правда, легко перетолковать в том смысле, будто речь идет лишь о бездеятельном разглядывании мира. Поэтому уже в 19 веке начали справедливо подчеркивать, что мировоззренческая позиция означает также, и даже в первую очередь, жизненную позицию. Так или иначе, появление слова “мировоззрение” как обозначения позиции человека посреди сущего свидетельствует о том, как решительно мир стал картиной, когда человек в качестве субъекта поднял собственную жизнь до командного положения всеобщей точки отсчета. Это значит: сущее считается сущим постольку и в такой мере, в какой оно вовлечено в эту жизнь и соотнесено с ней, т.е. переживается и становится переживанием. Сколь неуместным всякий гуманизм должен был казаться грекам, столь же немыслимым было средневековое и столь же абсурдным является католическое мировоззрение. С какой непреложностью и правомерностью все должно превращаться в переживание у новоевропейского человека по мере того, как он все раскованнее замахивается на формирование собственной сущности, с такой же несомненностью у греков на праздничных торжествах в Олимпии не могло быть никаких “переживаний”.

Основной процесс Нового времени - покорение мира как картины. Слово “картина” означает теперь: конструкт опредмечивающего представления. Человек борется здесь за позицию такого сущего, которое всему сущему задает меру и предписывает норму. Поскольку эта позиция обеспечивается, структурируется и выражается как мировоззрение, новоевропейское отношение к сущему при своем решительном развертывании превращается в размежевание мировоззрений, причем не каких угодно, а только тех, которые успели с последней решительностью занять крайние принципиальные позиции, возможные для нового человека. Ради этой борьбы мировоззрений и в духе этой борьбы человек вводит в действие неограниченную мощь всеобщего расчета, планирования и организации. Наука как исследование есть незаменимая форма этого самоучреждения в мире, один из путей, по каким со скоростью, неведомой участникам бега, Новое время несется к полноте своего существа. С этой борьбой мировоззрений Новое время только и вступает в решающий и, надо думать, наиболее затяжной отрезок своей истории (11).

Знамение этого процесса в Том, что повсеместно и в разнообразнейших видах и одеждах дает о себе знать гигантизм. Гигантизм сказывается при этом одновременно и в направлении все меньших величин. Вспомним о числах в атомной физике. Гигантизм пробивается в форме, кажущейся как раз его исчезновением: в уничтожении больших расстояний самолетом, в возможности по желанию поворотом рукоятки “предоставить” представлению чуждые и отдаленные миры в их повседневности благодаря радио. Но слишком поверхностно думают, когда полагают, будто гигантское есть просто бесконечно растянутая пустота голого количества. Не додумывают, когда считают, будто гигантское в образе прежде-еще-не-бывалого порождено только слепой жаждой первенства и превосходства. Вообще не думают, когда надеются, что объяснили появление гигантизма модным словом “американизм” (12).

Гигантское есть скорее то, благодаря чему количественное превращается в свое собственное качество и тем самым в отличительный род величия. Каждая историческая эпоха не только разновелика в сравнении с другими; у нее каждый раз еще и свое собственное понятие о величии. Как только, однако, гигантизм планирования, расчета, организации, обеспечения превращается из количества в собственное качество, именно тогда гигантское и, казалось бы, сплошь и всегда подлежащее расчету становится расчету не поддающимся. Неподрасчетность невидимой тенью нависает над всеми вещами в эпоху, когда человек стал субъектом, а мир картиной (13).

Из-за этой тени сам мир Нового времени уходит в недоступное представлению пространство, придавая тем неподрасчетности ее специфическую определенность и историческое своеобразие. И эта тень указывает в свою очередь на нечто иное, знание чего нам, теперешним, не дается (14). Но человек не сможет даже ощутить и помыслить это ускользающее, пока пробавляется голым отрицанием эпохи. Смешанное из малодушия и заносчивости бегство в традицию не способно, взятое само по себе, ни к чему, кроме страусиной слепоты перед историческим моментом.

Человек начнет узнавать неподрасчетное, т.е. хранить его в истине, только в творческом спрашивайте и создании, питающемся силой настоящего осмысления. Оно перенесет будущего человека в то Между, где он будет принадлежать бытию и все же оставаться чужаком среди сущего (15). Об этом знал Гельдерлин. Его стихотворение, озаглавленное “К немцам”, кончается так:

Краткому веку людей малый положен срок,

Собственных лет число видим мы и сочли,

Однако лета народов,

Видело ль смертное око их?

Коль и твоя душа вдаль за отмеренный век

Устремится в тоске, скорбно замедлишь ты

На прибрежье холодном,

Не узнавая близких своих ".

Страница сгенерирована за 0.24 секунд!