Рпц мп движение непоминающих. Движение непоминающих - раскол православной церкви! Как и старцы говорили: "И когда произойдет смешение вер, тогда дома будем молиться, вкушать просфору и крещенскую водичку. И тогда Господь Сам будет нас причащать."

ДВИЖЕНИЕ НЕПОМИНАЮЩИХ - РАСКОЛ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ! Непоминающие это клирики оставившие РПЦ и не принятые в иные юрисдикции. На сегодняшний день в России набирает обороты движение непоминающих. По большому счёту это можно считать полновесным расколом Церкви. Давайте же рассмотрим поглубже, кто такие непоминающие, что такое раскол и кто из этого движения имеет на сегодняшний день наибольший вес в этой среде. Непоминающие создали раскол РПЦ уже тем, что перестав поминать патр. Кирилла они не хотят переходить ни в одну юрисдикцию, включая ветви РПЦЗ. Именно желание власти и полной свободы от правящих архиереев в церкви и называется расколом. Гораздо честнее было бы перейти под чей-то омофор, но им нужен не Христос, а свобода от Него. Именно это и ведёт доверивших им души в ад. Далее рассмотрим способы их обмана. Их несколько. Первый - наименование себя " царскими батюшками". Это ложь, ибо служение по царскому чину предусматривает строгое подчинение конкретному правящему архиерею. Этого нет. Второй. Они прикрываются именем патриарха Иринея. Но, уверяю вас, он не знает почти никого из них. Антиминса со своей подписью и благословения возносить его имя за богослужением у них также нет. То есть, самочинное оставление правящего архиерея без отпустительной грамоты, нежелание переходить под омофор реального (а не виртуального архиерея) и самочинное служение без благословения по церковным канонам называется расколом или по-народному, самочинным сборищем. Не нравится в РПЦ? Будь честен - уйди открыто, никто же силком не держит, но сделай всё правильно и примкни к православному архиерею и правильность поступка будет судить Бог, а уходить в никуда, уносить чужие антиминсы, и губить человеческие души ими прельщённых - это церковное преступление, подлежащее церковному суду за учинение раскола. Кто же является самыми известными представителями непоминающих в России и СНГ? Иеромонах Евстратий, лжеепископ Михаил Агеев, Рафаил Берестов, которому выгоднее прятаться на Афоне. Верующим на сегодняшний день нужно быть очень осторожными при выборе духовника и прихода. Никакие " царские служения", прикрывание своей деятельности именами патриарха Тихона и наших новомучеников и прочие уловки не должны ослеплять верующих. Спрашивайте у каждого священника, у которого желаете молиться и причащаться - кого он поминает, кто его благословил литургисать, как он верует и к какой церкви или ветви принадлежит. Ну а дальше - дело выбора вашей совести. Только помните, что любая поддержка раскола церковного единства или самочинного сборища молитвой ли, финансово, проповедью - делает вас соучастником раскола,а, следовательно, и несущими равное наказание за этот грех.

Часть консервативно настроенных верующих Русской православной церкви очень скептически оценивала экуменическую деятельность РПЦ и подготовку к Всеправославному собору 2016 года. Однако катализатором резких действий стала встреча между патриархом Кириллом и папой римским Франциском 12 февраля 2016 года, именно после нее недовольство официальным курсом церкви стало приводить к тому, что некоторые клирики и приходы начали прекращать поминать патриарха Кирилла.

Одними из первых, еще 12 февраля, это сделали два монастыря и двенадцать священников Молдавской Митрополии (фактически представляющие 3 прихода), объявившие, что с 14 февраля 2016 года прекращают поминовение патриарха. 31 марта 2016 года обращение к епископу Унгенскому с требованием осудить экуменизм и осудить неправильные ошибочные решения Архиерейского Собора Молдавской Митрополии обратились настоятели восьми монастырей (3 мужских и 5 женских).

.
26 марта 2016 года о прекращении поминания патриарха Кирилла и противодействии предстоящему Всеправославному собору объявил епископ Банченский Лонгин (Жар), викарий Черновецкой епархии. 19 июля 2016 года был отлучен от Церкви иерей Сергий Жебровский, настоятель храма Святого Архистратига Божия Михаила села Лысая Гора (Винницкая область).

.
В России на позиции непоминания перешли иеросхимонах Рафаил (Берестов); священник Дмитрий Ненароков; клирик храма святых апостолов Петра и Павла (Ясенево, Москва, подворье Оптиной пустыни) диакон Геннадий Кондрашов (31 марта 2016); в марте 2015 в Удмуртии патриарха перестали поминать игумен Силуан (Бояров) (с. Каменное Заделье), иерей Илия Шигапов (с. Пугачево), запрещенные в служении 5 апреля 2016, и настоятельница Покровского женского монастыря (с. Каменное Заделье) игумения Даниила. В Санкт-Петербурге лидером ново-непоминающих является заштатный клирик Новгородской епархии о.Алексий Морозов. 21 апреля 2016 года о прекращении поминовения патрархаа заявил клирик Нарьян-Марской епархии иерей Александр Боричев (запрещен в служении 27 апреля). В конце апреля непоминающими стали иеромонах Арсений (Железнов) (Свято-Успенский Косьмо-Яхромский монастырь, Владимирская область), о. Олег Боровиков (Южно-Сахалинская и Курильская епархия).

.
В феврале 2016 года перестал поминать патриарха игумен Амвросий (Тарасюк), благочинный Свято-Зосимо-Савватиевского Велико-Кракотского мужского монастыря Новогрудской епархии, а 11 декабря 2016 года официально прервал общение со своим правящим архиереем (архиепископом Новогрудским и Слонимским Гурием) и призвал верующих «удаляться от молитвенного общения с еретичествующими и знакомиться с богослужением мирским чином». 23 декабря 2016 года Церковный Суд запретил его в священнослужении на один год и призвал его вернуться в монастырь.

«Новые непоминающие» начали активно проводить свои конференции и совещания, однако движение остается весьма аморфным, совершенно нецентрализованным. При этом члены движения как бы не окончательно порывают с РПЦ, не выходят из ее юрисдикции, некоторые продолжают поминать правящих архиереев. Также против них, особенно в первые недели, достаточно часто не применялись дисциплинарные меры, создается впечатление, что руководство церкви как бы игнорирует данное движение, не реагирует на его действия. Однако в середине апреля 2016 года уже начинаются активные и публичные запреты в служении «непоминающих» священников.

Я окончил одну из провинциальных семинарий. Когда мы с товарищами поступили на первый курс, все были православными воцерковленными людьми. Лишь несколько человек попалось «залетных», которые ошиблись с выбором учебного заведения. Всех нас с первых же дней учебы неприятно удивил преподаватель, подстриженный на манер ксендза, в футболке и спортивных штанах. Впоследствии оказалось, что он иеромонах и помощник инспектора. Насторожили нас и студенты, уже окончившие первый курс. Некоторые из них открыто высказывали экуменические и латинские заблуждения, курили и ругались матом. Мы, новички, вступали с ними в диспуты и негодовали, но оказалось, что это лишь «цветочки», а «ягодки» нас ожидали впереди.

На втором курсе стало еще сложнее. Некоторые предметы вели иеромонахи, в прошлом окончившие МДА. Все они были стриженные и все с нескрываемой симпатией рассказывали о католичестве и экуменизме. Некоторые из них преподавали по католическим учебникам и книгам, заставляя нас наизусть заучивать огромные отрывки еретического содержания.

На втором курсе многие студенты увлеклись экуменической риторикой. Всем хотелось иметь хорошие оценки и слыть знатоком богословия. А для этого надо было пересказывать экуменические домыслы преподавателей или авторов экуменических учебников вроде Илариона (Алфеева).

В итоге в классе образовались три группы: филокатолики – самая многочисленная, ортодоксы – сторонники православных канонов и догматов, которые были в значительном меньшинстве; а в третью группу входили студенты, колебавшиеся между этими двумя «полюсами». Я тоже относил себя к третьей группе и старался больше присматриваться к тем и другим.

С каждым годом группа православных редела. К четвертому курсу расклад был такой: два ортодокса, человек шесть филокатоликов и остальных – двенадцать. Ортодоксам было нелегко: нередко приходилось выдерживать жесткий прессинг как от филокатоликов и их более умеренных собратьев, так и со стороны преподавателей католического направления. Студенты действовали грубостью, а преподаватели вливали яд экуменической ереси и католичества в души будущих священников. А ведь еще преподобный Исаак Сирин говорил: «Ничто так не располагает душу к богохульству, как чтение книг еретических».

Мои симпатии к ортодоксам сблизили меня с ними, но иногда меня посещал злой дух сомнения в вере и богохульства, который сеял в душе различные помыслы, говоря: «А может они (т.е. преподаватели и студенты католического и экуменического направления) правы? Может быть, действительно, католики – не еретики?» Борьба с этими сомнениями бывала иногда тяжелее, чем открытые дебаты.

Но постепенно я утвердился в православном понимании: ведь столько Святых Отцов ясно свидетельствуют, что католики – еретики!

Преподобный Феодосий Печерский пишет: «Множеством ересей своих они <латиняне> всю землю обезчестили. <…> Нет Жизни Вечной живущим в вере латинской». Святитель Марк Ефесский учит: «Мы отторгли от себя латинян не по какой иной причине, кроме той, что они еретики. Поэтому совершенно неправильно объединяться с ними. <…> Латиняне не только раскольники, но и еретики. Церковь молчала об этом потому, что их племя гораздо больше и сильнее нашего». Преподобный Максим Грек говорит: «Я в своих сочинениях обличаю всякую латинскую ересь и всякую хулу иудейскую и языческую».

Однако, как свидетельствует русская народная пословица, «вода камень точит». Когда человеку изо дня в день настойчиво повторяют одно и то же – что католики не еретики, католичество не ересь, а частное богословское мнение и т.д., – тогда, если он не будет молиться и читать Святых Отцов, ему не устоять в Православии.

Этот рассказ – лишь об одном, далеко не самом худшем духовном учебном заведении.

В некоторых семинариях и академиях ситуация еще тяжелее. Самыми неблагополучными в этом отношении можно назвать Смоленскую семинарию, в которой допускаются к преподаванию католические патеры и ксендзы, а также Питерские семинарию и академию. Один мой знакомый студент, поступив в Санкт-Петербургскую Духовную академию и проучившись там год, перешел из Православия к баптистам.

В Белгородской епархии преподаватель духовного училища священник Владислав Сохин, начитавшись экуменической литературы и отравившись ее ядом, оставил Православие, принял ислам и в настоящее время пишет статьи против Православия. В этих статьях он ссылается на таких еретических авторов, как Кассиан (Безобразов) и др. А в библиотеке той семинарии, где я учился, такие книги выдавались свободно. Часто преподаватели рекомендовали их в качестве вспомогательной литературы для подготовки к сочинениям.

В МДА существует так называемая аспирантура при Отделе внешних церковных связей, из которой студентов посылают учиться в папский восточный институт и в другие католические и протестантские учебные заведения. Возвращаясь оттуда, эти «богословы» занимают руководящие и иные значимые должности в духовных учебных заведениях, а впоследствии – и в епископате РПЦ. Яркий пример – епископ Иларион (Алфеев), разделяющий ересь Оригена о временности мучений грешников в загробном мире и успешно продвигающийся все выше по карьерной лестнице.

Конечно, было бы крайностью повально обвинять всех студентов духовных академий и семинарий, а также их преподавателей в склонности к экуменизму и латинству. Есть в этой среде и верующие люди, которые в меру своих сил сопротивляются ересям. Среди них можно назвать иеромонаха Никанора (Лепешева) из Хабаровской Духовной семинарии. Однако, к сожалению, не они сейчас «задают тон» и «делают погоду» в духовных школах РПЦ, а такие крикуны, как протодьякон-баснослов Кураев, который разделяет ересь Феодора Мопсуетского, осужденную Шестым Вселенским Собором, а также протоиерей Владислав Цыпин, который с серьезным видом учит, что у еретиков есть благодать. Но кому мы должны больше верить? Цыпину, получающему за свое «богословие» зарплату, или святителю Василию Великому, черным по белому написавшему: «Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа» (Первое правило).

Об атмосфере и общем настрое в духовных школах Патриарх Кирилл осведомлен прекрасно. Более того – он сам много лет усердно трудился над созданием именно такого духа. Знает он об этом, потому и призывает монахов учиться в семинариях, обвиняя их в мнимой необразованности. Но какой толк в образовании, если после такого обучения человек становится еретиком?

Предисловие Е.Апушкиной.

По кончине Патриарха Тихона не было возможности созвать, правильный собор для выборов нового Патриарха, потому что большинство архиереев были в тюрьмах и ссылках, да и вряд ли Тучков вообще допустил бы созыв такого собора. У находившегося тогда в Соловецких лагерях архиепископа Илариона (Троицкого) возникла мысль осуществить выборы нового Патриарха путем собирания подписей архиерейских. Он с единомыслящим находящимся в Соловках духовенством написал соответствующее воззвание – обращение к епископам Русской Церкви, в котором предлагал выбрать на Патриаршество преосвященного Кирилла. Воззвание было вывезено из лагеря одним выходившим на свободу архиереем, в чемодане с двойным дном. Было собрано довольно много подписей за кандидатуру митрополита Кирилла, но едва воззвание соловчан попало в руки владыки , как о нем стало известно властям предержащим, начинание было пресечено, и архиереи, давшие свои подписи, пострадали. Пострадал и инициатор этого дела преосвященный Иларион. Его, полубольного, едва вставшего после тифа, отправили этапом в холодной рясе; больного, его сняли с этапа в Ленинграде, где он и скончался.

Позднее еп. Афанасий писал «Когда митрополит Сергий заявлял, что его полномочия вытекают из полномочий митрополита Петра, мы все признавали митрополита Сергия, как законного руководителя церковной жизни Православной Русской Церкви, первоиерархом которой остается митрополит Петр. Когда же митрополит Сергий, не удовлетворившись тем, что было дано ему и что он мог иметь при жизни законного первоиерарха Русской Церкви, когда в своем журнале он всенародно объявил, что ему, митрополиту Сергию, не только принадлежат все права Местоблюстителя, но что он, «заместитель» облечен Патриаршей властью (ЖМП N 1. С. 3) и что сам наш законный первоиерарх, «митрополит Петр не имеет права вмешиваться в управление и своими распоряжениями исправлять даже ошибки своего заместителя» (Там же), тогда ряд архипастырей, в том числе и я, признали, что «такое присвоение митрополитом Сергием всех прав первоиерарха при жизни нашего законного канонического первоиерарха митрополита Петра – лишает захватчика и тех прав по ведению дел церковных, какие в свое время даны были ему, и освобождает православных от подчинения митрополиту Сергию и образованному им Синоду».

Об этом владыка Афанасий откровенно в письменной форме заявил митрополиту Сергию по возвращении из Туруханского края в декабре 1933 г. Отказавшись от какой-либо церковной работы под руководством митрополита Сергия и не участвуя лично в общественном богослужении, владыка Афанасий не уклонялся от посещения храмов, где богослужение совершалось священнослужителями, признававшими митрополита Сергия, но другие, близкие ему епископы, в особенности ревностнейший владыка митрополит Кирилл, в качестве протеста, допускали непосещение Сергиевских храмов, хотя осуждали хуления неразумных ревнителей, говоривших, что в «Сергиевских» храмах нет благодати.

Когда не стало сомнений в том, что законного Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра нет в живых и когда Патриаршество митрополита Сергия было признано Восточными Патриархами, то, собственно говоря, не было уже канонически законных препятствий к молитвенному с ним общению. Но – то ли точные сведения в лагеря доходили не так быстро, то ли трудно было победить внутренний протест против прежнего узурпаторства, сопряженного с рядом действий, смущающих чуткую церковную совесть, но как бы по инерции владыка Афанасий не сразу стал его поминать. Наконец он подумал, что, собственно говоря, надо поминать Патриарха Сергия, и однажды сделал это за богослужением, но, как оказалось, Патриарх Сергий как раз перед этим скончался. Патриархом он был всего около года, тогда как управлял Русской более 17-ти лет.

В 1945 г. произошли выборы нового Патриарха Алексия. Теперь у владыки Афанасия уже не было сомнений. Впоследствии он разъяснял одной смущавшейся душе: «Помимо первоиерарха поместной Русской Церкви никто из нас – ни миряне, ни священники, ни епископы не можем быть в общении со Вселенской . Не признающие своего первоиерарха остаются вне Церкви, от чего да избавит нас Господь»... Единственный случай, когда в согласии с церковными канонами надо прервать общение даже с Патриархом, не дожидаясь суда церковного – это впадение его в явную ересь, но «никакой ереси, отцами осужденной, Патриарх Алексий не исповедует, никакой законной высшей иерархической властью Патриарх Алексий не осужден».

Вот на этом основании, когда в 1945 г., будучи в заключении, владыка Афанасий и бывшие с ним иереи, ранее не поминавшие митрополита Сергия, узнали из газет об избрании и настоловании Патриарха Алексия, признанного Восточными Патриархами и всеми русскими архиереями, то, обсудив создавшееся положение, согласно решили, что «...должно возносить на молитве имя Патриарха Алексия, как Патриарха нашего». Это владыка Афанасий и совершал с того дня неопустительно до конца жизни.

Письмо епископа Афанасия (Сахарова) духовным чадам

Мне кажется, что Вы все еще не совсем решили вопрос о хождении в храмы. Я без всякого колебания решил этот вопрос для себя.

Я вспоминаю пример самого Христа Спасителя, Который пришел, чтобы упразднить ветхозаветное преобразовательное богослужение. И однако, Он во всю Свою жизнь до последнего момента принимал участие в богослужении, совершавшемся иудейскими священниками, несмотря на то, что самих священников Он грозно обличал. А Святые апостолы уже после того, как было окончательно установлено христианское богослужение, долгое время, по-видимому, до самого разрушения храма Иерусалимского в 70-м году по Р. X., продолжали ходить в храм, участвовали в отмененном уже ветхозаветном богослужении, склоняли свои головы, когда первосвященники или священники преподавали им благословением Именем Божиим.

Церковь Христова свята и непорочна. Но до Второго Пришествия только одна половина ее чад – члены Церкви Христовой, не могут грешить. Другая половина ее, – Церковь воинствующая на земле, ища спасения грешников, не изгоняет их из своей среды. В Церкви земной Божественная Благодать изливается на всех чад ее, хранящих общение с нею, через облагодатствованных в законно совершенном таинстве священства предстоятелей Церкви – священников и епископов. Каждый отдельный член Церкви земной вступает в действительное таинственное благодатное общение с нею и со Христом, – только через своего правомочного духовника, при условии, если последний находится в общении с первоиерархом, признаваемым в качестве такового всеми первоиерархами всех других православных автокефальных церквей, составляющих в своей совокупности Единую Вселенскую Церковь. Кроме этой иерархической цепи нет и не может быть иного пути для благодатного единения с Вселенской и со Христом. Даже великие пустынники, многие десятки лет проводившие в полном одиночестве, всегда мыслили себя держащимися этой благодатной иерархической цепи и при первой же возможности спешили принять Святые Тайны, освященные благодатным служителем Церкви. А в Церкви Христовой благодать изливается и спасение совершается не священнослужителями, а самою Церковью через священнослужителей. Священнослужители – не творцы благодати, они только раздаятели ее, как бы каналы, по которым изливается на верных Божественная Благодать и помимо которых нельзя получить Божественной Благодати.

И иерархи, и священнослужители поставляются из обыкновенных смертных, грешных людей, – на земле нет святых. Священнослужители, даже ведущие явно зазорный образ жизни, продолжают оставаться действительными раздаятелями благодати до тех пор, пока законной церковной властью не будут лишены дарованных им в таинстве священства благодатных полномочий – раздавать Божественную Благодать и возносить к Престолу Божию молитвы верных. За недостойных священнослужителей Господь посылает Ангела Своего совершать Святые Таинства. Таинства, совершаемые недостойными священнослужителями, бывают в суд и осуждение священнослужителям, но и в благодатное освящение с верою приемлющих их. Только одно обстоятельство, – если священнослужитель начнет открыто, всенародно, с церковного амовона проповедывать ересь, уже осужденную Отцами на Вселенских Соборах, – не только дает право, но и обязует каждого, и клирика и мирянина, не дожидаясь соборного суда, прервать всякое общение с таким проповедником, какой бы высокий пост в церковной иерархии он не занимал.

Из церковной истории мы знаем много случаев, когда недостойные лица занимали высокие посты, когда Патриархи были ересиархами. Но и Соборы Вселенские, собравшиеся для суждения и осуждения новой ереси, до самого последнего момента, посылая им и в первый, и во второй, и в третий раз приглашения прибыть на Собор, именуют их «боголюбезнейшими епископами». И только тогда, когда и на третье приглашение приглашаемые отказались явиться, – Собор возглашает им анафему, – и только с этого момента они лишаются благодати и таинства, совершаемые ими, становятся безблагодатными.

Посмотрите, например, историю константинопольских Патриархов в 17-м веке. Патриархов назначали турецкие султаны и ставили на Патриаршество того, кто больше сделает взнос в султанскую казну. Некоторые Патриархи занимали Патриаршую кафедру по году, по нескольку месяцев, по нескольку дней. Тут бывали тайные иезуиты, бывали сочувствующие протестантству. Султан смещал одного Патриарха, потому что другой обещал больше внести в султанскую казну. Как быстры ж неожиданны были смены Патриархов, видно из того, что с 1598 по 1654 год, сменилось 54 Патриарха. Какой соблазн для верующих! А жизнь христиан греков в то время была одним сплошным страданием. Но они не отделились от своих пастырей и архипастырей, не уклонились от посещения храмов, где возносились имена Патриархов, назначенных султаном-мусульманином. А среди Патриархов этого времени был и святой Афанасий Пателарий, три раза с уплатой соответствующего взноса в казну вступавший на константинопольскую кафедру и потом в России, в Лубнах, скончавшийся и причтенный к лику святых.

А каким соблазном для православных русских людей был петровский сподвижник, первенствующий член Синода, архиепископ Феофан Прокопович, бражник, развратник. Может быть, его соблазнительное поведение толкнуло иных ревнителей в раскол. Но не раскольники, а те, которые молились в храмах, где возносилось имя Феофана, оставались в Православной Церкви и получали благодать и освящение.

Много соблазнительного и в наши дни. Но несмотря на всякие соблазны, у нас нет никакого законного права уклоняться от общения со священнослужителями, состоящими в канонической зависимости от Патриарха Алексия.

Настоящее положение церковного управления совсем не похоже на то, что было в то время, когда делами Русской Церкви ведал митрополит Сергий в качестве заместителя митрополита Петра и по его поручению. Когда митрополит Сергий заявлял, что его полномочия вытекают из полномочий митрополита Петра и что он, митрополит Сергий, всецело зависит от митрополита Петра, – мы все признавала митрополита Сергия, как законного руководителя церковной жизни Православной Русской Церкви, первоиерархом которой остается митрополит Петр.

Когда же митрополит Сергий, не удовлетворившись тем, что было дано ему и что он мог иметь при жизни законного первоиерарха Русской Церкви – рядом действий выявил себя как захватчик прав первоиерарха, когда в своем журнале он всенародно объявил, что ему, митрополиту Сергию, не только принадлежат все права местоблюстителя, но что он «заместитель облечен Патриаршей властью» (Журнал Московской Патриархии. N 1. С. 3) и что сам наш законный первоиерарх, митрополит Петр, не имеет права «вмешиваться в управление и своими распоряжениями исправлять даже ошибки своего заместителя» (Там же), – тогда ряд архипастырей, в том числе и я, признавая, что такое присвоение митрополитом Сергием всех прав первоиерарха при жизни нашего законного канонического первоиерарха Петра, – лишает захватчика и тех прав по ведению дел церковных, какие в свое время даны были ему, и освобождает православных от подчинения митрополиту Сергию и образованному им Синоду. Об этом я откровенно в письменной форме заявил митрополиту Сергию по возвращении моем из ссылки в декабре 1933 года. Отказавшись от какого-либо участия в церковной работе под руководством митрополита Сергия, я не уклонялся от посещения храмов, где богослужение совершалось священнослужителями, признававшими митрополита Сергия. Резкие ругательные отзывы о так называемых «Сергианских» храмах и о совершаемом там богослужении, я считал и считаю «хулой на Духа Святаго». Истинная ревность о вере не может соединяться со злобой. Где злоба – там нет Христа, там внушение темной силы. Христианская ревность с любовью, со скорбью, может быть, и с гневом, но без греха (гневаясь – не согрешайте). А злоба – величайший , непростительный грех, – «хула на Духа Святаго», Духа любви, Духа благостыни. И ревностнейший владыка митрополит Кирилл, в качестве протеста допускавший непосещение Сергиевских храмов, осуждал и хуления неразумных ревнителей и говорил, что он сам в случае смертной нужды исповедается и причастится у Сергиевского священника.

В настоящее время положение церковных дел совершенно не похоже на то, что было при митрополите Сергии. Митрополита Петра, конечно, нет в живых. Помимо первоиерарха поместной Русской Церкви никто из нас, ни миряне, ни священники, ни епископы, не можем быть в общении со Вселенской ю. Не признающие своего первоиерарха остаются вне Церкви, от чего да избавит нас Господь!

Иного первоиерарха, кроме Патриарха Алексия, в Русской Церкви нет. Его признали таковым все Восточные Патриархи. Его признали все русские иерархи. Не дерзаю уклоняться от него и я.

Теперь нет поминающих и непоминающих храмов. Тогда можно было в качестве протеста не посещать те храмы, где незаконно, наряду с именем законного первоиерарха, поминали и его заместителя не по первоиераршеским делам, а по ведению текущих дел. Теперь везде возносится имя российского первоиерарха Алексия. Может быть, иное в деятельности Патриарха Алексия соблазняет, смущает, заставляет ревнителей насторожиться. Но все это не лишает его, ни подведомственное ему духовенство благодати. Ереси, отцами осужденной, Патриарх Алексий и его сподвижники не проповедуют, а по канонам церковным это единственный случай, когда должно прервать общение даже и с Патриархом, не дожидаясь суда церковного. Никакой законной высшей иерархической властью Патриарх Алексий не осужден. И я не могу, не имею права сказать, что он безблагодатный и что таинства, совершаемые им и его духовенством, не действительные. Поэтому, когда в 1945 году, будучи в заключении, я и бывшие со мною иереи, не поминавшие митрополита Сергия, узнали об избрании и настоловании Патриарха Алексия, мы, обсудивши создавшееся положение, согласно решили, что так как кроме Патриарха Алексия, признанного всеми Вселенскими Патриархами, теперь нет иного законного первоиерарха Русской поместной Церкви, то нам должно возносить на наших молитвах имя Патриарха Алексия, как Патриарха нашего, что я и делаю неопустительно с того дня.

Все то, что в деятельности Патриарха и Патриархии смущает и соблазняет ревностных ревнителей, – все это остается на совести Патриарха, и он за все даст ответ Господу. А из-за смущающего и соблазняющего, что иногда может быть не совсем таким, как нам кажется, – только из-за этого лишать себя благодати святых таинств – страшно.

Не отделяться, а будем усердно молить Господа о том, чтобы он умудрил и помог Патриарху Алексию и всем у кормила церковного сущим право править слово истины и чтобы нас всех Господь наставил так поступать, чтобы совестью не кривить, против единства церковного не погрешать и соблазнов церковных не умножать.

Утверждение на Тя надеющихся, утверди, Господи, юже стяжал ее и Честною Твоею Кровию.

Призываю на Вас Божие благословение. Спасайтесь о Господе.

Оказались настолько быстрыми, что сейчас, через три недели после того, как мы об этом писали, нужно обращаться к этой теме заново.

Мы, российские Истинно-Православные Церкви, еще только думаем о том, как нам ответить на недавно осознанный нами вызов, но реальность уже другая. Мы все возлагали надежды на пастырские способности "эффективного менеджера", возглавившего РПЦ МП, но ему все равно удалось нас удивить.

Никто не ожидал, что движение "непоминающих" так быстро сумеет стать массовым. Да, сейчас в РПЦ МП немного священников, отказавшихся поминать своих (бывших своих) еретических епископов, но за ними уже пошли тысячи людей. И это не "пензенские сидельцы", а социально адаптированные люди, кающиеся в грехах сергианства и экуменизма.

Очевидно, что именно из этих людей может в перспективе появиться новое и верующее духовенство. Большинство священников РПЦ МП все равно для этого непригодно: среди них немало верующих и, как теперь принято говорить, "в меру порядочных", - но сломленных или изначально пугливых; таким лучше бы просто оставить служение и перейти в чин мирян. Поэтому количеством мирян, а не клириков определяется значение нынешнего движения непоминающих. Принятая в РПЦ МП статистика неспособна замечать такие потери, как убыль хотя бы и тысяч мирян, - ведь это такая организация, в которой "Церковью" считаются только профессиональные работники за деньги (на "штатных должностях").

Если уже теперь, на раннем этапе, движение непоминающих исчисляется тысячами, то всем должно стать понятно, что ни одна из существующих организаций российских ИПЦ не сможет вместить такую массу людей. Главное, что это сознают сами непоминающие, а осознание этого епископами русских ИПЦ - это, главным образом, вопрос дальнейшей судьбы самих этих епископов ИПЦ.

Пусть пока в меньших масштабах, но сейчас - совершенно паче чаяния - повторилась ситуация двадцатилетней давности, начала 1990-х годов, только теперь существующие юрисдикции ИПЦ русской традиции занимают положение, сходное с тем, которое тогда занимал по отношению к России Синод Зарубежной Церкви. Сегодня непоминающие с надеждой смотрят на русские ИПЦ, хотя прекрасно видят наши разделения и не находят для них извинения. Каков будет наш ответ? Повторим ли мы бездумную политику зарубежного Синода?

Когда-то нью-йоркский Синод очень хотел командовать всеми российскими приходами - отчасти из-за лишающего разума превозношения над "homo soveticus", отчасти из-за обязательств перед Московской патриархией (как мы теперь знаем, эти обязательства стали возникать, самое позднее, с 1992 года). Церковная организация российских приходов РПЦЗ в начале 1990-х раздулась, как мыльный пузырь, а потом лопнула. Почему это произошло? Точнее, какие из сделанных тогда шагов технически обеспечили этот крах?

Ответ простой. Церковные структуры РПЦЗ на территории бывшего СССР формировались по принципу верности начальству. Поддерживались те лидеры, которых начальство считало лично преданными или зависимыми, а остальные лидеры выдавливались и маргинализировались. Положение отчасти спасало лишь то, что само начальство в тогдашней РПЦЗ было трусливым и безвольным, а потому не было последовательным и твердым даже в своих предательстве и амбициях.

Принципы формирования всех жизнеспособных организаций прямо противоположные. Такие организации растут снизу, как живые растения, и лидеры этих организаций выдвигаются тоже снизу. Чтобы помочь росту таких организаций, нужно поддерживать сверху или со стороны только тех, кого уже поддержали снизу. Все остальные, кто выдает себя за лидеров, - самозванцы, и это независимо от их сана.

Прекрасные цели наших церковных организаций не отменяют опасность перерождения целей церковных в цели корпоративные. Нужно различать интересы Церкви как таковой и корпоративные интересы юрисдикции АБВГД. Эти интересы даже теоретически не могут совпадать полностью, а особенно, если речь идет о временных церковных организациях, которые оправданы лишь в качестве временных, создаваемых на пути к возрождению поместной Российской Церкви. Вместо этого, как мы знаем, возможны лозунги в стиле "РПЦЗ будет жить вечно". Сторонники подобных лозунгов могут думать о нынешних процессах в РПЦ МП только с одной точки зрения: что оттуда можно урвать для своей юрисдикции. Думать с точки зрения пользы для последующего восстановления Российской Церкви они не в состоянии. Убедить их начать думать иначе - занятие бесполезное, да и некогда уже. Поэтому нужно другое: постараться проговаривать все наличные проблемы и пути их решения. Тогда сразу будет видно, кто из нынешних юрисдикций русских ИПЦ захочет помочь, а кто - просто пришел в надежде украсть, что плохо лежит. Подчеркиваю, что сейчас, пока еще никто себя не проявил, у всех юрисдикций есть шанс.

2.Что нужно непоминающим

Прежде всего, придется осознать, что непоминающим нужно сохранить свою собственную временную церковную организацию. У них просто нет другого выхода.

Тут дело не просто в том, что структуры управления наших ИПЦ не рассчитаны на такие масштабы. Прежде всего, дело в том, что наши епископы не имеют авторитета в кругах верующих из МП - мы этого авторитета не заработали, в отличие от их собственных пастырей, выводящих их из Содома. Да и не вправе эти пастыри повторять ошибки тех, кто присоединялся к РПЦЗ в начале 1990-х, всерьез собираясь вручить свою паству неизвестным иностранным управляющим. Эти пастыри сознают свою собственную ответственность за народ, а потому, я надеюсь, не будут допускать до своей паствы посторонних епископов. А разумные епископы ИПЦ - не будут пытаться играть в высокое церковное начальство.

Есть и еще одна немаловажная причина. Движение непоминающих - это не движение перехода из одной церковной организации в другую. Это констатация того, что это сергианский епископат, а не верующий народ покинул Российскую Церковь. Как только народ заметил, что епископы из Церкви ушли, так он, естественно, перестал их поминать.

Процесс перехода в ИПЦ крайне затруднит возможность объяснять простым людям подобные вещи.

Поэтому решение принято, и никуда непоминающие не пойдут. Это мы, российские ИПЦ, должны понять, можем ли мы им чем-то помочь, если они не войдут в наши церковные организации.

Непоминающие оказались в таком же положении, как греческие старостильники на Афоне. Монахи-старостильники там обязаны признавать - и на самом деле признают - юрисдикцию Патриарха Константинопольского; так же и наши непоминающие признают юрисдикцию Патриарха Московского. Но Константинопольская кафедра вдовствует (занимающий ее еретик "не считается"), поэтому афонские старостильные монахи находятся во временном окормлении Архиепископа Афинского (старостильного), который, впрочем, не вмешивается административно в их дела. Московская патриаршая кафедра также вдовствует, но непоминающие пока еще не получили епископов, которые могли бы им помогать. Совершенно очевидно, что таких епископов должно быть не так уж мало, сообразно географии их движения.

Готовы ли мы, ИПЦ русской традиции, давать непоминающим миро и антиминсы, рукополагать клириков? (О рукоположении для них епископов я пока не говорю, так как в их среде пока нет подходящих лидеров.) Понятно, что не готовы. Да и сами непоминающие не готовы. Но надо обсудить, что для этого можно и нужно сделать.

3.Что можно и нужно сделать

Первое и главное - перестать бояться "как бы чего не вышло". Первая "страшилка" - факт возникновения еще одной юрисдикции. Но тут уже отбой воздушной тревоги, можно переставать бояться: юрисдикция уже все равно создалась. Лучше подумаем о хорошем: она ведь становится тем гравитационным центром, который и сблизит между собой, притянув к себе, все вменяемые "осколки" РПЦЗ. Мы ведь и всегда говорили, что будущее русских ИПЦ определяется не теми людьми, которые в них находятся сегодня, а теми, кто в них придет - или не придет.

Если пока еще в этой новой юрисдикции ждут чего-то от наших епископов, а не пускаются в "диомидовщину", - то радоватися подобает .

Можем ли мы, епископы одной временной церковной организации, рукополагать клириков для другой временной церковной организации? Очевидно, что можем. Проблема не в этом. Проблема в том, что если в этой "другой временной церковной организации" будут поминать за богослужением наши имена, то у кого-то из нас возникнет соблазн посчитать, будто у нас там имеются административные полномочия. А тогда нас надо бить по рукам. Надеюсь, что у пастырей непоминающих хватит для этого бдительности и строгости. Для епископов, думающих о пользе Церкви, а не о своих личных и корпоративных амбициях, никакой угрозы нет, а для остальных ситуация чревата психологическим дискомфортом - хотя с такими епископами без строгости нельзя.

По-настоящему серьезные препятствия лежат в области догматической и канонической. Только они и требуют настоящего рассмотрения.

Главный вопрос - во что веруют непоминающие. Да, они исповедуют православие, понимая, что сергианство и экуменизм - грехи, в которых необходимо каяться, даже если это грехи не твои личные, а грехи тех епископов, с которыми ты прежде был в общении. Общение с такими епископами - это тоже личная причастность к тем грехам. Именно поэтому непоминающие стали непоминающими. Но они никоим образом не готовы отрицать благодатность таинств РПЦ МП. Вероятно, тут будут какие-то изменения, так как опыт показывает, что вера в благодатность этих таинств ослабевает по мере того, как пребывание в МП уходит в прошлое. Но, как бы то ни было, сейчас дело обстоит так, как оно обстоит.

Мне уже много раз приходилось писать о таком решении возникающего здесь вопроса, которое будет согласно с церковным Преданием. Оно заключается в том, чтобы согласиться в двух вещах:

1.сергианство и экуменизм представляют собой раскол и ересь, а поэтому они ведут к утрате церковным сообществом благодати таинств; но, в то же время,

2.мы не исповедуем "теорию выключателя", согласно которой благодать таинств отключается в какой-то определенный момент (например, в момент принятия епископом ереси или в момент осуждения еретического сообщества Вселенским Собором; последнее мнение принадлежит так называемым "киприанитам", последователям греческого митрополита Киприана и его "Синода Противостоящих"); мы веруем, что отпадение сообщества от Церкви, то есть окончательная утрата благодати - это процесс, который доступен наблюдению только для тех, кто достиг боговидения, а для всех остальных - ни наблюдению, ни расчету недоступный.

Поэтому на основании догматов и церковного права мы не можем вынести окончательного суждения о наличии или отсутствии в данном церковном сообществе благодати таинств. Такие вещи могут утверждать только те, кто может это увидеть духовно. Но и тут возможны разногласия даже между святыми, так как может быть неясно, насколько эти наблюдения святого можно распространить на всё данное церковное сообщество, а не только на ту его часть, с которой имел дело этот святой. Поэтому очевидно, что никакое суждение о благодатности или безблагодатности Московской патриархии не следует догматизировать.

В свое время святые отцы, по предложению Василия Великого, не стали требовать обязательного признания даже божественности Святого Духа, - а это, несомненно, более важный вопрос, чем благодатность или безблагодатность РПЦ МП и "мирового православия". В память об этом наш Символ веры, принятый Вторым Вселенским Собором, нигде не содержит исповедания Святого Духа Богом. Как видим, утверждению правого догмата это не помешало. А из истории мы знаем, что не только не помешало, но и помогло.

Василий Великий требовал от кающихся македониан только того, чтобы они анафематствовали тех, кто исповедует Святого Духа тварью; исповедовать Святого Духа Богом было при этом необязательно. Вот так же и мы, русские ИПЦ, не должны требовать большего, нежели анафематствования сергианства и экуменизма. Все остальное пусть приложится в свое время.

Эти соображения должны лежать в основании нашего подхода к общению в таинствах с непоминающими. На таком основании можно ответить и на следующие вопросы. Со стороны ИПЦ главный из них - чиноприем.

В каждой из ИПЦ существуют правила чиноприема для бывших в "мировом православии" и, в частности, в РПЦ МП. Никого из них нельзя просто так начинать допускать к таинствам; если отдельные священники и епископы ИПЦ это нарушают, то они не просто погрешают против церковной дисциплины, но дают серьезные основания сомневаться в своем православии.

Все наши практики чиноприема предполагают, как минимум, покаяние в сергианстве и экуменизме. Некоторые из наших юрисдикций принимают мирян через миропомазание или даже, в отдельных случаях, через крещение.

Все эти практики чиноприема могут быть более или менее уместными в тех юрисдикциях, где они приняты, но, видимо, ни одна из этих практик не подойдет для установления нашего общения с непоминающими. В таких случаях, когда речь шла о большом количестве присоединяющихся еретиков, Церковь нередко соглашалась на весьма далеко заходящую икономию, с принятием всех бывших еретиков в сущем сане. (Кто знает историю, пусть вспомнит монофелитскую унию или первое иконоборчество, а кто не знает, пусть или поверит на слово, или даст себе труд узнать).

Невозможно вступать в общение с теми, кто не раскаялся в сергианстве и экуменизме. А все остальное - возможно. Непоминающие в сергианстве и экуменизме раскаялись. Если они после этого вступят в общение с православными епископами, то на этом чиноприем нужно считать состоявшимся.

Еще одна проблема состоит в том, что, возможно, непоминающие установят общение с разными юрисдикциями ИПЦ, между которыми нет официального общения. Но это вряд ли большая проблема для тех юрисдикций, которые уже установили между собой (устными указаниями епископов) евхаристическое общение на уровне монашествующих и мирян; скорее, это поможет им приблизить момент установления официального общения на уровне сослужения клириков. Довольно близкое знакомство с наличным епископатом русских ИПЦ приводит меня к мысли, что епископы остальных юрисдикций все равно не согласятся помогать непоминающим бескорыстно, то есть без включения их в свои церковные организации. Впрочем, и эти юрисдикции могут сыграть свою роль в случае, если отдельные их епископы решатся пойти против нездоровой корпоративной дисциплины своей группы. Это маловероятно, но все же возможно, и, кто знает, вдруг движение непоминающих поможет ускорить подобные процессы?..

Сегодня самое главное препятствие к общению непоминающих с ИПЦ - это их общение с остальной частью РПЦ МП. Где здесь разумные рамки дозволенного? Только ли в том, чтобы самим не поминать еретичествующих епископов?

Сейчас для непоминающих эти вопросы неясны. Для ИПЦ, напротив, они ясны, и практика ИПЦ тут известна. Прежде всего, она предполагает несообщение в Евхаристии и прочих таинствах. Отделение от ереси всегда начинается с разрыва евхаристического общения с еретиками. От ереси нельзя отделиться только мысленно, продолжая участвовать в культе епископов-еретиков. Но никакое таинство не совершается без епископа. Поэтому общения в таинствах с теми общинами, где иерархия еретична, быть не может.

Это твердая позиция всех ИПЦ, без которой не может быть никакого Истинного православия. Наше дело для непоминающих ее разъяснить.

Что же касается общих молитв с чадами РПЦ МП, то здесь вопрос более тонкий. Очевидно, что о молитвах с убежденными еретиками речь и не идет, но во всех других случаях нужно иметь в виду следующее. Не по икономии, а по самому точному смыслу канонов (по акривии), молиться с еретиками можно тогда, когда они обещают оставить свою ересь. Об этом 9-е правило Тимофея Александрийского: "Вопрос 9: Должен ли священнослужитель молитися в присутствии ариан или других еретиков? или будет ли то ни мало не во вред ему, когда при них совершает он свою молитву или священнодействие?

Ответ: В Божественной литургии диакон пред временем целования возглашает: не приемлемые ко общению изыдите. Посему таковые не должны присутствовати, аще не обещаются покаятися и оставити ересь".

Икономия, то есть смягчение канона ради чьей-то духовной пользы и только в данной конкретной ситуации (а не в качестве правила на будущее), позволяет понимать это обещание покаяться не слишком формально. На мой взгляд, разумно применять его ко всем искренне верующим прихожанам РПЦ МП, если они лично не исповедуют какой-либо ереси и имеют хотя бы сомнения в православии собственной иерархии. Конечно, моя точка зрения - лишь одна из возможных теоретически и, возможно, не самая безупречная. Но все же я не вижу церковно-правовых оснований считать ее недопустимой. Если же она допустима, то мы не должны особенно возражать, если ее будут разделять и непоминающие, решившие войти в общение с нами.

4.Выводы

Непоминающим остался всего один шаг до того, чтобы вступить в общение с русскими ИПЦ: не допускать общения в таинствах с той иерархией, которую они же сами считают еретической. Иными словами, непоминающие не должны ни сослужить, ни причащаться в храмах, где поминаются те, кого они "не поминают".

А русским ИПЦ теперь главное - понять, как это их архиереи могут, оставаясь правящими епископами для своих собственных церковных организаций, быть одновременно епископами, но не правящими, для другой церковной организации, где вся административная власть будет принадлежать не нам, а тем, кто ее достоин.