Отношение к смерти в буддизме — как ее воспринимать? Жизнь после смерти в буддизме и ведах Отношение к смерти в буддизме

Существуют две основные ветви Буддизма - Махаяна (северный буддизм), заимствующий идеи реинкарнации и вечного атмана из индуизма, и тхеравада (южный, ранний буддизм).

Кто мы есть по своей сути: В отличие от монотеистических религий (иудаизм, христианство, ислам), в буддизме течения тхеравада нет ни всемогущего Бога-творца или Бога-личности, ни вечной души. Концепция души в буддизме заменена учением о непрерывном потоке сознания (сантана) или целостном потоке последовательных состояний, за которым не стоит никакой абсолютной опоры.

Смысл земной жизни: Согласно учению Будды, жизнь есть страдание, причиной которого являются желания и страсти людей. Чтобы избавиться от страданий, необходимо отрешиться от земных страстей и желаний. Этого можно достичь, если следовать путем спасения, указанным Буддой, - учению о Четырех благородных истинах. Суть этого учения заключается в следующем: Мир есть страдание. Болезнь, старость и смерть -- удел всех существ. Причина страданий - постоянное стремление удовлетворить все возникающие потребности, приводящее к разочарованию, возникновению кармы и круговороту сансары (перерождения). Успокоение и отказ от желаний - это освобождение и путь к нирване.

Процесс умирания: Согласно тхераваде, «Я», -- это преходящее сочетание пяти элементов (пяти скандх): материи, телесных ощущений, восприятий, побуждений и сознания. Во время смерти эти пять элементов распадаются. При этом признаётся, что «растворение» индивидуальности в момент смерти является не абсолютным концом жизни, а, скорее, началом новой фазы существования. Считается, что некое тонкое кармическое качество, поглотив «пять элементов», переходит в новое тело, принося с собой новое сочетание, которое помогает войти в «новую жизнь» с новым жизненным опытом. В некоторых писаниях указывается, что «карма пяти элементов» в форме «зародыша сознания» переходит в утробу матери.

Существование после смерти: Согласно учению раннего буддизма, живое существо может рождаться на одном из пяти уровней бытия: среди обитателей ада, животных, духов, человеческих существ и небожителей. Подобно индуизму, этот выбор определяется желанием и кармой, и процесс перевоплощения продолжается до тех пор, пока живое существо либо «распадётся» в момент смерти, либо достигнет шуньяты, «великой пустоты» -- совершенства, которого достигают лишь немногие.

В настоящее время обозначились две тенденции в распространении буддизма в мире, из стан Азии на Запад.

С одной принятым во всем мире буддийским системам практики. При этом возникают и западный стиль бытования, обусловленные современными западными реалиями, образом жизни и культурой. Возникновение адекватного той или иной культуре вида бытовой религиозности - характерная особенность распространения буддизма в мире. Она прослеживается во всех буддийских странах и регионах.

буддизм дхарма сангха махаяна

Жизнь после смерти в буддизме. Каковы особенности? О том, какой видит жизнь после смерти христианство можете .

Жизнь вечна. Жизнь души вечна. И так было всегда.

Наш мозг ничего не создает, он лишь трансформирует и преображает то, что уже существует в пространстве. Наш ум – это не результат деятельности мозга, нет. Ум есть сам по себе. Мозг лишь преобразует его. И умирая, умирает мозг, но не ум, не сознание, не душа.

Душа в буддизме.

У нас есть два тела: тонкое и грубое , оно же физическое. Мы осознаем и четко ощущаем реальность лишь грубого тела. Но у души есть и тонкая оболочка, которая связана невидимой нитью с физическим телом. (но есть еще и третье тело,

• — чакра, связывающая нас с Богом.

Душа – это чистый дух, чистое и вечное сознание . Она бессмертна. Душа имеет две оболочки: тонкое тело и физическое тело. Каждая из этих оболочек имеет продолжительность жизни, они умирают и исчезают. Каждая из них ограничивает душу. Тонкая оболочка — в меньшей степени, физическая — в большей.

В тонкой оболочке, например, мы гуляем по своим сновидениям. Тонкое и грубое тело сами по себе существовать не могут. Это лишь одежда души. Жива только душа, а не тело, как многим кажется. Тела без души нет.

Одежда, которую вы носите каждый день, не жива, живы в ней вы. Без вас она просто упадет на землю и будет там валяться.

Для этого необходимо осознать и принять тот факт, что смерть неизбежна. И то, что она далеко не всегда наступает в глубокой старости, до которой, многим кажется, еще очень и очень далеко.

Это поможет в какой-то степени отмагнититься от привязанности к телу и больше думать о душе, что будет благоприятно влиять на вашу карму и создаст условия для лучшего перерождения. Человек может повлиять на свою судьбу после смерти, но он должен знать, КАК это сделать. Должен принять и осознать факт души и смерти тела.

Это приходит только с духовной практикой.

Обратите внимание внутрь себя, а не наружу, и там вы найдете все, что вам нужно. То, что там внутри — будет с вами тогда, когда вашего тела уже не станет. Если же вы слишком сильно привязаны к физической оболочке, то вы не сможете осознать того момента, когда окажетесь вне этой оболочки.

Очень советую невероятно нужную статью о том, что и искать его нужно там, . Также о том, как там, внутри себя , (это тоже связано с тем. что внутри)

Принятие факта смерти, которая может настать в любое мгновение, очищает голову от лишних бесполезных и суетных мыслей, выделяя только главное и самое важное.

Найдите время для своей души, для изучения литературы о духовных вещах. Читайте священные писания, познавайте себя, как божественное духовное существо, а не только как гражданина, специалиста и семьянина.

Бхагавадгита и Веды говорят четко о том, что мы живем множество жизней, самых разных, в разных мирах, на разных планетах, в разных воплощениях. Существует высший духовный мир, куда может попасть только душа, без оболочек.

И также они говорят о том, что у человека есть выбор, всегда.

Все зависит от нас. Закон кармы никто не отменял.

Подумайте, что для вас на самом деле важно, а что нет?

ФОРМА РЕГИСТРАЦИИ

Статьи и практики для саморазвития у тебя на почте

ПРЕДУПРЕЖДАЮ! Темы, которые я раскрываю, требуют созвучия с твоим внутренним миром. Если его нет - не подписывайся!

Это духовное развитие, медитация, духовные практики, статьи и размышления о любви, о добром внутри нас. Вегетарианство, опять же в унисон с духовной составляющей. Цель - сделать жизнь более осознанной и, как результат, счастливой.

Все, что тебе нужно, находится в тебе. Если ты чувствуешь резонанс и отклик внутри себя, тогда подписывайся. Я буду очень рад тебя видеть!

Если тебе понравилась моя статья, пожалуйста, поделись ей в социальных сетях. Можно использовать для этого кнопки ниже. Спасибо!

Реферат, читанный для группы членов Миссионерского съезда в зале Киевской Духовной Семинарии 25-го июля 1908 года.

Что такое буддизм по своим конечным основам? Религия или только философия жизни?

Ведь религия есть деятельное, живое взаимоотношение между Богом и человеком, или, по крайней мере, вера в такое взаимоотношение.

Религия – это, прежде всего, жизнь души, ощущающей в себе и в мире Божию силу, вездеприсутствие Божие, это – постоянное поставление себя пред очи Божии, жизнь пред Богом, в Боге и с Богом.

Но буддизму чужда идея Бога, живого и деятельного, находящегося в общении с людьми:

Поражаясь страданиями людей и всего живого, как всеобщим фактом, он стремился найти выход из этих страданий. Ища выхода из жизни страданий, он своеобразно осмыслил мировое бытие, миновав Бога, совершенно ненужного для своего понимания бытия и страдания.

Эта попытка осмыслить мировую жизнь, вернее страдание жизни и найти выход, прекращение страдания, – должна быть скорее названа философией жизни, а не религиозною верою.

Буддизм возник на почве индийского пантеизма, того мировоззрения, которое все сущее признавало проявлением божества, как бы изведением из него.

Здесь разумеется не христианская идея творения Всемогущим Личным Существом. Нет! Божество не создало мир, оно только трансформировало, преобразовало себя в мире; его тело, его члены – в различных частях мира. Но эта трансформация божества есть дело ошибки, обольщения. Благодаря ей возникла жизнь, которая есть ничто иное, как бесконечный круговорот из одного бытия в другое, от смерти к новому рождению, от рождения к разложению и новому возсозиданию. Так явилось великое зло – постоянно возрождаться и не знать покоя: то в червя, то в муху, то в бессловесное животное или разумного человека. Жизнь и страдание стали синонимами для индийца. сама по себе – страдание по множеству несчастий, и сверх того это страдание бесконечно. В муках рождается человек, в муках живет и в муках переходит в новую жизнь. Союз с немилым – страдание, страдание – разлука с милым, всякое неудовлетворенное желание причиняет скорбь. Индийца не столько устрашали сознаваемые страдания индивидуальной жизни данного известного перерождения, сколько бесконечность страдания по бесконечности самых перерождений. И вот естественно, все его стремление направляется к тому, чтобы как-нибудь прекратить для себя эту бесконечность перерождений, самую возможность возродиться вновь. Этим он наверняка избегнет страданий индивидуальных и препобедит зло метафизическое.

Все философы Индии именно стремились к тому, чтобы найти выход из мучительного круговорота бытия и прервать цепь возрождения. Основатель буддизма, особенно интенсивно пораженный фактом мирового страдания, стремился к тому же. Он смотрел на все сущее, на мир, на жизнь, как на сплошное страдание. Но он не в ошибках и обольщениях божества искал причины продолжения бытия и страдания, а искал возле себя, в самом окружающем бытии, так сказать, в строении этого бытия, в самых условиях, законах его существования.

Он ставил вопрос, почему все окружающее бытие и самая жизнь человека является страданием, вернее, почему и жизнь и страдание беспрерывны, и отвечал: потому что все находится в нерасторжимой причинной связи, не дающей вырваться из круговорота жизни и страдания, потому что все бытие вообще и сам человек в частности в метафизическом смысле представляют только связь причин и следствий и, кроме этого, не заключают в себе ничего. Но мы, люди, не замечаем этого. Нас томит жажда к жизни, бытию, мы ввязываемся через эту жажду в круговорот жизни, участвуем в ней своей деятельностью, умножаем цепь причин и увеличиваем порождаемый причинами следствия. Таким образом, участвуя в жизни, мы только увеличиваем цепь причин и следствий, созидаемых сообразно характеру нашей индивидуаль­ности, мы более и более запечатлеваем свой образ в окружающем бытии и через это все далее и далее отклоняем возможность когда-нибудь выйти из цепи причин и освободиться от нового возрождения.

Вот этот-то взгляд на окружающее бытие и человека, как исключительно только на цепь причин и следствий, на группу причинно-соединенных элементов (или явлений в отношении к духовной жизни человека) и лежит в основе буддизма. Отсюда происходит в нем отрицание Бога и души, отрицание какой бы то ни было сущности вещи, чего- либо постоянного и неизменного. В этом основном утверждении буддизма – вся его оригинальность, в этом же и смертный приговор, предписанный самому себе.

Мы будем иллюстрировать основные положения буддийской вероучительной догмы по одному из учебников высшей духовной школы буддизма .

Человеку, говорит он, от всего сердца желающему, не взирая на почет, славу, и блага нынешнего века, переправиться на другой берег бытия, т. е. спастись, нужно стремиться к таким средствам познания, которые бы открывали ему совершенно чи¬стый, истинный взгляд на сущность бытия, чуждый понятия „bi“ и „угa“. Монгольское слово „bi“ означает „я“ – символ вечного неизменного бытия; „уга“ – означает „нет"- символ совершенного уничтожения, прекращения и небытия.

Первый тип ложных воззрений смотрит на бытие, как на что-то устойчивое само по себе, как на вечную неизменную самость или сущность (рассуждение касается главным образом человека). Второй тип совершенно отрицает такую идею устойчивого бытия. По нему предмет уничтожается, исчезает совершенно, лишь только разрушается его наружный вид. Это – философия небытия.

Буддизм же, отрицая то и другое крайнее воззрение, идет средним путем. Он отрицает идею вечного, неизменного бытия в окружающем мире, отрицает „я“ бытия и „я“ человека, как нечто неизменное, как сущность всего. –

Но, видя во всем окружающем ничто иное, как постоянную связь причин и следствий, влекущую за собой все новые и новые формы жизни, – он не может признать и идеи совершенного уничтожения предмета в тот момент, когда разрушается вид его настоящего существования. В одной из сутр сказано: „Существующее есть одна крайность, несуществующее – другая. Путь, избегающий обеих этих крайностей, есть путь средины“. Буддизм принимает соединенное понятие „bi уга“, что будет означать „нет я“, т. е. нет устойчивого бытия, но нет и небытия, а есть бывание; нет самости, нет сущности вещи, души предмета, чего-либо в нем вечного и неизменного, – но есть образ бытия предметов, вид бытия.

Окружающий мир и жизнь человека представляют из себя только связь причин и следствий, но это причинное соотношение явления мы воспринимаем, как действительное бытие.

Указав на основное отличие буддизма от прочих индийских философских теорий, иллюстрируемый учебник (высшей буд. духовной школы) указывает далее следующие четыре главных положения буддийского учения, т. наз. четыре печати Будды.

1) Все то, что сложно, иначе все существующее (разумеется каждый отдельный предмет из существующего) – не вечно.

2) Все находящееся в непрерывной связи, и в последствиях от такой связи, иначе все то, что подвержено закону причинности и следствий, – все это мучительно.

3) Все предметы, видимые и невидимые, весь мир, материальный и духовный, не имеет „я“, он пуст по своей сущности.

4) Нирвана есть успокоение от мучений.

Здесь уже, как видим, мысль не удовлетворяется мнением о сущем, как цепи причин и следствий. Мысль ставит вопрос, что же кроется за этими причинами и следствиями, и так как она сама же ре­шила, что за причинами и следствиями, кроме их самих, нет более ничего, то мысль смело отвечает, что в последней основе всего сущего лежит пустота ; мир – пуст по своей сущности. „Все предметы, видимые и невидимые, весь мир, материальный и духовный, не имеет „я“, он пуст по своей сущности”. Когда человек усвоит эту третью печать Будды, – он, естественно, не станет прилепляться к настоящей жизни, будет стремиться к выходу из причинной связи явления к успокоению в блаженных странах Нирваны от мучительного, но пустого по своей подлинной сущности, круговорота бытия. Как выйти теперь из круговорота бытия тому, кто понял печальную сущность мировой жизни?

Что прилепляет человека к жизни и цепи причин? – Жажда жизни! Что удерживает его в причинной связи явлений? Его духовно-телесный организм со всеми атрибутами своей жизни. Чтобы выйти из цепи причин, надо прервать в себе силой своего духа всякое деятельное отношение к жизни, надо вырвать, угасить в себе всякие жизненные проявления, стремления, мысли, чувства, желания, самую жажду к жизни. Тогда, естественно, будут уничтожены корни причин, тогда не откуда будет взяться следствиям, и возрождению будет положен конец. Что же – это смерть, самоубийство? Да! Но не в один момент от кинжала или яда, ибо подобная смерть, оставляя не заглушенной силой человеческого духа душевную жизнь человека, т. е. оставляя потенциально жизненным его духовно-телесный организм с чувствами, планами, мыслями ведет убийцу к новому возрождению.

Потребно именно заглушение духовно-телесной жизни, выдутие , угашение индивидуального сознания, чтобы человек представлял по своему душевному содержанию нечто пустое, не имел бы никакого душевного содержания.

Тогда он вступает по буддийским понятиям в иную, новую потустороннюю плоскость бытия, он успокаивается в нирване.

Таково естественное, неизбежное логическое требование буддийской доктрины. По своим логически-догматическим основаниям буддизм, как видим, является чистейшей формой атеизма и нигилизма.

Ему нечего, поэтому, говорить о каких-либо нравственных принципах. Раcсуждая строго – логически, здесь нравственности не может быть совсем. А между тем ею особенно гордится буддизм и по мнению многих эта нравственность только немного ниже, если даже не выше христианской. Откуда же она взялась?

Она взялась не из логики учения, а из практики, жизни, из голоса непосредственного чувства.

Будда страдал и сострадал.

Найденные им пути выхода от страданий, вызвали сострадание к погибнувшим людям и дали учению соответствующую мораль – учение о сострадании. Сострадание к человеку при убеждении в бесконечных перерождениях его из одного существа в другое, – вызвало бережно сострадательное отношение ко всему живому.

Но это, как видите, мораль не выводная, не органически связанная с догмой, а мораль прикладная, мораль отступления от догмы, если хотите, греховная мораль, потому что проявление ее есть ничто иное, как сознательное продолжение и закрепление причинной связи явлений, отсрочка нирваны.

Конечно, для здравого смысла кажется чудовищным и невозможным учение буддизма об абсолютной пустоте всего сущего и требование его заглушить в себе индивидуальную жизнь во всей сумме ее душевных проявлений, чтобы догму пустоты осуществить и воплотить в практике жизни.

Но это факт, подтверждаемый священными книгами буддизма, подтверждаемый и теми путями спасения, который он указывает своим последователям. Буддизм выработал специальный путь для достижения своего идеала, это путь созерцаний, внутренних самоуглублений или диан, путь наискорейшего осуществления и воплощения теоретических положений буддизма. На низших дианах достигается отвращение к миру и способность к глубокому сосредоточению духа. Так напр., чтобы почувствовать омерзение к миру, надо настроить свой дух в тех мыслях, что все в мире действительно гадко, и не заслуживает того, чтобы к нему прилепляться и им услаждаться; буддисты учат представлять постепенно, то часть своего тела, то все тело, наконец, все окружающее и весь мир в виде червя опухоли, гниющей кости.

На высших ступенях созерцания буддист стремится к заглушению в себе всякой жизнедеятель­ности.

Буддист, по логике учения, должен вырвать из себя всякие жизненные проявления, все то, что может сделаться в окружающем причиною какого-либо действия и вызвать какое-либо следствие.

Это и достигается путем постепенных отвержений, путем постепенного отучения себя от всякого рода деятельности. Вот почему буддизм переполнен отрицательными требованиями и (почти) чужд положительных заповедей.

Не буду подробно знакомить с неведомой западному миру практикой буддийских созерцаний. Скажу только, что самое высшее созерцание есть то, где совершенно иссушается, заглушается душевная жизнь, достигается безразличие, беспризначность, где нет ни представления, ни непредставления.

Это созерцание, где душа сливается с пустотой. Состояние души, трудно понимаемое, очевидно на наш язык граничащее со человека. „Кто достиг высшей страны нирваны, сознание того навсегда прерывается, подобно тому, как погасает свеча“. О таком говорят: он вошел в нирвану. Здесь буддизм приводит в исполнение предписанный себе смертный приговор. А. М. Позднеев, известный ученый монголист, во время своих путешествий по Монголии, видел созерцателей буддистов и при том не только одиноких отшельников, но и живущих целым монастырем. Это были живые мертвецы. Их ужасный, содрогающий сердце мертвенный вид он подробно описал в своей интересной книге: „Описание быта буддийских монастырей».

Но интересно то, что в самоуглублениях, близких к последнему высшему созерцанию, как описывают священные буддийские книги, обнаруживается в душе созерцателя (очевидно, под влиянием глубоких самоуглублений, когда раскрываются тайники души человеческой) особая жизнь, весьма ценная по своему содержанию: чувствуется независимость над окружающим, расширяется умственный кругозор, сердце загорается любовью ко всему живущему и жаждой спасения его. Высшим созерцаниям приписывается также дар чудотворений. Три из них, предшествующие четвертому, самому высшему и последнему, называются самади (созерцание) любви, милосердия и сострадания.

Созерцатель в них переживает высокие чувства радости и блаженства.

Эти факты, между прочим, дают нам возможность разрушить существующее в литературе по буддизму противоречие двоякого понимания состояния нирваны, – как ничтожества с одной стороны, и как блаженства с другой. По теоретическим и конечным практическим основам буддийская нирвана действительно есть ничтожество, пустота, но в промежуточных ступенях, при ее достижении, созерцатели испытывают спокойствие духа, как неизбежное следствие самоуглублений, а в некоторые моменты переживают и интенсивно радостные состояния. На основании этих последних переживаний составляются характеристики нирваны, как состояния радости и блаженства.

Состояния радости, любви, милосердия, расширенного умственного кругозора, сознания независимости над окружающим резко выделяли созерцателя буддиста над прочими людьми и вели его к обожествлению в глазах собственных и в глазах верующей толпы.

Этим путем ввелась в буддизм идея обожествления человека – венчающая собой философию пустоты, идея странная при веровании в живого, личного Бога, но возможная при отрицании Высшего начала.

Созерцатель буддист становится существом, силой собственного духа достигшим обожествления. Подобному обожествленному существу следует теперь пройти еще одно самое последнее созерцание, чтобы окончательно погрузиться в нирвану. Это – то высшее созерцание, где достигается безразличие и беспризначность, где по логике обычной здравой мысли буддист – созерцатель окончательно убивает сам себя, а по понятиям буддистов вступает в область иного потустороннего бытия, в которое переходят люди, достигшие высших ступеней святости.

Но обожествленный созерцатель, как обладающий полнотой могущества, может не уйти в эту чуждую нам плоскость бытия, он может воплощаться для блага людей и являться в различных образах на земле, как благодетель людей, их руководитель, спаситель и покровитель. Такому обожествленному существу раскрывается широкое поле для проявления сострадательной любви к гибнущим в мучениях людям.

В образе всемогущего, любвеобильного, всеведущего и милосердного существа он, ради блага всех живых существ, жертвует собой, откладывая переход в нирвану, воплощается на земле и других мирах в различных видах, самоотверженно служит человечеству. Этот образ самоотверженно служащего людям бога (будисатвы) необыкновенно пленяет воображение буддистов и приковывает к себе их внимание своей чарующей сердце красой.

Священные книги буддистов переполнены прославлением таких подвигов, жертв, и обетов бодисатв, предпринятых ими ради служения и спасения живых существ.

Но о чем нам говорит подобное создание столь симпатичного образа, жертвующего собой для блага людей бога? Оно только свидетельствует о жажде божественного искупления, о жажде в помощнике, наделенном сверхъестественною силой, о чаянии человечества, осуществленном в христианстве.

Этот высокий образ бодисатвы – образ совершенной личности – является как бы светочем в буддийском нравственном сознании. Он – высший образец для жизни – нравственный идеал. В данном идеале рисуется всеобъемлющая, но все-таки, главным образом, сострадательная любовь. Эта сострадательная любовь, как видите, опять-таки не связана с основами учения, а стоит вне их, особняком, как голос, как вопль души человека, нуждающейся в таком высоком идеале. И это настроение любви отнюдь не конечное в буддизме. Вы помните, что высшее буддийское созерцание, вводящее в конечную нирвану, так наз. нирвану безостаточную (нирван в буддизме различается несколько), есть то, где достигается безразличие, безпризначность. В области чувства этому соответствует равнодушие. Буддист созерцатель, – этот бог, творящий чудеса для блага других, любящий и сострадающий им в безмерных божественных чувствах – после самади любви, милосердия и сострадания, должен погрузиться в самади равнодушия и равно думать о всех существах – без ненависти к одним и любви к другим. Таково последнее неизмеримое чувство, которое дает самое высшее созерцание, чувство полнейшего безразличия и совершеннейшего покоя, состояние, где нет ни представления, ни непредставления, где достигается безразличие, безпризначность, тождество и слияние всех противоречий. Нам ясна теперь подлинная ценность морали буддизма. Вся она, соб­ственно говоря, висит в воздухе, и не есть требование учения, а голос непосредственного чувства. Это – прежде всего, мораль сострадания, возникающая из сознания мирового страдания, это далее любовь сострадания, исходящая от людей, познавших пути избавления. Сюда еще надо присоединить бережливое отношение ко всему живому, возникающее из традиционно перешедшей в буддизм идеи перерождений и, наконец, уклонение от дурных дел по страху получить плохое перерождение (в животное или адское существо). Вот и все. Не вытекая из основ учения и стоя особняком от него, эта мораль сверх того практически подрывается той гор­деливой идеей самообожествления, которая проникает буддизм.

Чрез всю, не лишенную симпатичности, буддийскую мораль красной нитью проходит горделивое стремление к обожествлению силой собственного своего духа. Это стремление губит идеальные стороны морали буддизма, оно особенно прочно вкоренено в носителе и охранителе буддизма – буддийском духовенстве. Простой народ как-то чужд подобного стремления, и вся его мораль строится почти исключительно на боязни получить по смерти дурное перерождение. Но духовенство верит, что с течением времени каждый человек сделается богом и, так как само духовенство считается в числе первых кандидатов на божков, – то оно проникается горделивым отношением к простому народу. Это-то горделивое настроение от сознания обожествления и подрывает практически – симпатичные черты буддийской морали.

Оно особенно усиливается от того, что обожествление в буддизме не есть дар и милость Высшего начала, а достигается силой собственного духа человека. Поэтому буддизму совершенно чужда идея смирения и уничижения себя; добродетели смирения он не знает совсем. Разъяснить буддисту это чувство и эту добродетель ужасно трудно, а подобрать подходящие слова для объяснения этой добродетели и этого настроения так, чтобы они (т. е. слова) были адекватны истинному смыслу выясняемой добродетели, еще труднее.

Поскольку это пересозидание зависит от человека, – оно является подвигом жизни, постоянным усилием, постоянной борьбой с противоположными греховными течениями и постоянным стремлением к насаждению христианских добродетелей чрез уничтожение греховного содержания жизни и усвоение нового бытия – благодатных чувств и настроений.

Христианство является, поэтому, постоянным упражнением в добродетели и постоянной борьбе с грехом. Но оно не столько борьба с грехом, не столько отвержение – действие отрицательное, как буддизм, – сколько прежде всего и главным образом действие положительное, – созидание нового настроения, новых чувств, мыслей, желаний, нового положительного бытия. В этом резко разнятся между собой философия смерти и религия истинной жизни. И буддизм есть постоянный аскетизм, постоянное упражнение и борьба, но это только борьба за уничтожение (якобы не должного с буддийской точки зрения) содержания жизни, это только угашение жизни, а не созидание, не творчество, не обновление. Сила христианства в созидании положительных (благодатных) настроений. Отрицательное действие, т. е. уничтожение греховного содержания жизни, здесь есть, – но оно не на первом плане. На первом плане именно духовное творчество, упражнение в добродетели. Оно – могучее оружие для уничтожения греховных настроений. Без него не может быть побежден.

Чем яснее христиане сознают свою задачу нравственного возсозидания, постоянного улучшения и претворения; тем они становятся строже к самим себе, карая себя сильной карой за всякие малейшие упущения и послабления в процессе своей духовной жизни и тем побуждая себя к утверждению в добродетели.

Этим объясняется строгость церковной дисциплины первых веков, которой, согласно внутренним требованиям жаждущего чистоты духа большинства христиан, создавалась атмосфера жизни, весьма способствующая закалке человеческой воли в постоянном устремлении ее к добру. В настоящее время, когда сознание христиан о необходимости постоянного нравственного улучшения значительно понижено, – церковная дисциплина слаба и только вот теперь под влиянием напора иноверия и инославия стали возникать толки о ея поднятии и усилении.

Таким образом, отличительной чертой христианства, христианской деятельной жизни является духовное делание, как неустанное созидание себе душой каждого христианина положительного нравственного совершенства, как насаждение на сорной ниве человеческого сердца новых мыслей, чувств, настроений, стремлений, как пробуждение себя к новой жизни и деятельности, осуществление слов Апостола: „нова тварь».

Но человек в своей естественной жизни встречается с такой силой живущего в нем греховного закона, что, при всем желании добра и устремления к нему, не может выйти из рабства греху и содевает не доброе, которое хочет, а злое.

В христианстве этот закон греха препобежден Христом. Как препобежден? Во Христе-Богочеловеке верующему открылась дверь общения с Богом и Отцом, открылся источник восприят в свое немощное существо могучую божескую силу. В соединении с этой силой христианин становится могучим борцом и выходит из рабства греху.

Со Христом в Духе Святом, – он победитель над злом, он причастник новой жизни и творец в области добра при содействии Божественной благодати.

Поскольку приобщение христианина к новой благодатной жизни, созидание из существа греховного – новой твари – нового бытия – в своей действенности т. е. в своем совершении принадлежит не человеку, а Божеству, – постольку христианин, глубоко сознавая это, весь проникается по вере во Христа молением к Богу о ниспослании ему благодатной силы данного Апостолам и Церкви Христовой Духа Святаго. Когда приходит к нему в сердце эта благодатная сила, он побеждает , ненавидит его и не услаждается им.

Когда нет в нем этой силы, – он обычный раб греха и бессилен против зла. В этом сознании и лежит для христианина источник особого, неведомого никакой другой или философии жизни, настроения величайшего христианского смирения, как чувства и как добродетели.

Христианин – в смирении, зная слабость своих сил, христианин – еще в большем смирении при обладании Божественной силой. Он борется с самонадеянностью, с чувством собственного достоинства, с гордостью, он уничижает себя и этим стяжевает добродетель смиренного жития. Смирение вводит христианина в деятельную христианскую жизнь, она дает доступ к сердцу человека силе Духа Святаго и через это дает христианину возможность начать путь спасительного изменения и претворения.

Таким образом, нравственный прогресс христианина обусловливается не тем, глав, обр., что он имеет особые заповеди и постановления, а тем, что в единении с ним и сила Божия, которая дает ему возможность осуществлять эти запо­веди.

Христианский прогресс – это общение с Богом – Богообщение, (как реальный, переживаемый сердцем человека, факт жизни). Духом Святым освящается вся жизнь истинного христианина. Весь процесс его спасения и нравственного возсозидания совершается при свете Богообщения, то скрытого, то явного.

В единении с Духом Святым христианин живет особой, неведомой язычествующему миру, жизнью, полной духовной красы и благодатной таинственной мощи.

Эта жизнь из человека греховного создает человека святого.

Она дает полноту бытия и сознания. Она возводит человека к идеалу совершенной личности, украшенной и наделенной всем тем, что ценно пред нравственным сознанием людей. В святоотеческих писаниях очень подробно описана благодатная христианская жизнь. И это все – не заоблачные теории утопистов, а факты реальной жизни, на протяжении всей истории христианства, наблюдаемые в бесчисленных образцах и примерах. Здесь христианство является единственной религией в мире, допускающей опытную нравственную проверку. Оно реально осуществляет то, что обещает и действительно возводит человека до полноты идеального совершенства. Оно, таким образом, и в теоретическом и практическом обсуждении есть религия жизни и ни в коем случае не может быть приравниваема к буддизму.

– Этой философии смерти.

Реферат по истории философии выполнил: Стыцюра Дмитрий Вячеславович

Владивостокский государственный институт экономики и сервиса

Кафедра: философии

Владивосток 1999

Аннотация

В данной работе предпринята попытка рассмотрения основных положения классического буддизма тхеравады и понятий жизни и смерти с точки зрения учения тхероваддинов.

Введение

Бодхисаттва сказал некоему паломнику: «Ты хочешь выпить воды из Ганга, благоухающей запахом леса?» Паломник отвечает так: «Что такое Ганг? Вода ли Ганг? Песок ли Ганг? Ближний ли берег Ганг? Дальний ли берег Ганг?» Бодхисаттва отвечал: «Если ты исключишь воду, песок, ближний берег, дальний берег, где ты найдешь хоть какой-нибудь Ганг?»

Проблема жизни и смерти. Чего и чего? Быть может, проблема в незнании что есть жизнь и что есть смерть?

Жизнь - смерть. Существование - несуществование. «Я» - «не Я». Существование подразумевает «Я», включающее комплекс элементов. Не существование, «Не Я»- ни элементы, ни комплекс их никакой реальной сущностью не обладают, бытие- материальное, идеальное, отсутствует.

Что есть «Я»? Некий деятель? Сознание? Санскары ? А иначе что переходит из существования в существование, из воплощения в воплощение, что является необходимым и достаточным для осуществления инкарнации? Но если считать перерождающимся сознание, тогда чем буддизм отличается от идеализма, против которого выступал Будда?

А что есть «не Я»? Шуньята? «Она не может быть названа пустотой или не-пустотой, ни обоими вместе, ни каждой в отдельности, но для того, чтобы обозначить ее, она названа пустотой ».

Только постоянная работа над своим сознанием, своей психикой позволяет ввести разум в такое состояние, в котором непознаваемые эмпирически, неопределяемые чувственно, неизмеримые ничем понятия становятся частью жизни, самой жизнью. «Мудрый не думает, мудрый знает ».

Великие знают, но они молчат. Кашьяпапаривартасутра приводит следующие слова Будды о бытие: «О Кашьяпа! То, что называется вечным, есть одна из противоположностей. То, что называется переходящим, есть вторая противоположность. То, что лежит между этими двумя противоположностями, оно не подлежит исследованию, неизречено, не проявлено, непостижимо и не имеет длительности. О Кашьяпа! Это и есть Срединный путь, называемый истинным познанием явлений бытия» .

Познание жизни и смерти вопрос всей жизни, титанической работы, которую невозможно вообразить, огромной цены, которую приходится платить за знание (отречение от социума, отказ от семьи).

Мы хотим знать, что такое жизнь и смерть? Две из четырех Благородных Истин буддизма гласят: есть путь, по которому можно идти; мы можем пройти по этому пути. Но готовы ли мы заплатить Цену? И действительно ли нам это нужно? Из чего складывается наше счастье? Из привязанностей, достижения взаимности, удовлетворения потребностей. Из чего складывается Их счастье? И можно ли Это описать как счастье? Никто не знает, Они знают. Что остается нам? Следить за тенью Великих, читая то, что они сочли нужным обречь в слова, и пытаясь проникнуть в смысл сказанного, не зная ни языка, ни что такое смысл. Никогда полумерой не собрать целого. Никогда не стать ближе, не сделав шага.

Так что же остается нам? Работа с первоисточниками и попытка увязать в одно целое то, что Учителя говорили о жизни и смерти.

В данной работе предпринята попытка привести часть высказываний исследователей буддизма о буддийском мировоззрении и сущности учения в целом.

Жизнь и смерть

Вопрос жизни, как таковой, и смерти, как таковой, относится к четырнадцати вопросам, определенным Буддой как нежелательные для рассмотрения и обсуждения , и, соответственно, не рассматривался и не обсуждался. «Тот, кто посвящает себя теоретическим умствованиям о душе и мире, изнывая в то же время от страданий, поступает, как глупец, который, вместо того, чтобы попытаться извлечь вонзившуюся в его бок отравленную стрелу, размышляет о том, как была сделана эта стрела, кто ее сделал и кто пустил» .

Вопросы, на которые, по мнению Будды, ответ невозможен, составляют следующие :

1 – 4) Мир постоянен ли? Или нет? Или то и другое? Или ни то и ни другое?

5 – 8) Мир ограничен ли (во времени)? Или нет? Или то и другое? Или ни то и ни другое?

9 – 12) Существует ли Буда после смерти? Или нет? Или то и другое? Или ни то и ни другое?

13 – 14) Жизнь и тело (личность) одно тоже? Или нет?

Нельзя ответить на эти вопросы, как поясняет комментатор Пугуан, потому, что «мир», «Будда» и «жизнь», как их понимает спрашивающий, не что иное как «я», выраженное косвенно, то есть под «миром» спрашивающий подразумевает внешний мир, как нечто независимое в отношении к эмпирическому «я», в абсолютной, самостоятельной реальности которого он не сомневается. Под «Буддой» спрашивающий подразумевает «я» Шакьямуни, его душу, как нечто обособленное от переживаемого учителем мира, жизнь также понимается как нечто обособленное, тождественное с эмпирической личностью.

Будда учил, что нет ни самостоятельного «я», ни обособленной жизни, все это неразрывное целое, отделимое только в абстракции. Спрашивающий требует, чтобы Будда высказал категорическое мнение о том, что он отрицает. Будда молчит. Молчание в буддийском споре входит в понятие ответа (четвертый из четырех родов ответа), отказ от ответа, или молчание, мы имеем право считать ответом . Что ответил Будда своим молчанием? Вряд ли в реферате можно ответить на этот вопрос. Хотя можно попытаться зайти с другой стороны и попытаться понять, хотя бы приблизительно, что есть бытие в мировоззрении буддизма, и что есть буддийское мировоззрение.

Бытие

Бытие в буддизме рассматривается как непрерывное развертывание психофизической жизни индивида, которое преобразовывается посредством «пути», и в сферу философского рассмотрения входят только те вопросы, которые связаны с этим преобразованием. Остальные вопросы, такие, как вопросы о бесконечности мира, жизни, смерти, и т. п., не рассматриваются, так как буддийская мысль исходно фокусируется исключительно на психологических проблемах индивида. Описание пути – описание практики преобразования психики субъекта в ту ее стадию, где возможно нирваническое состояние. Эта практика являлась одновременно результатом и следствием чисто психологических наблюдений, сформулированных и описанных с помощью специального языка, созданного (скорее определенного) для описания психики в ее собственных терминах, а не в терминах внешнего мира. Описать и определить эти термины с помощью европейских понятий крайне сложно (если возможно вообще), каждый из специальных терминов имеет отношение к целому ряду других, всплывающих по ассоциации, и суть двух внешне похожих терминов (европейского и буддийского) в виду разницы ассоциативных связей может в корне отличаться друг от друга.

Мировоззрение

Отправная точка буддизма

Буддизм возник на почве брахманской и веддической философии, и соответственно, перенял от них множество терминов и идей.

Основной темой древнеиндийской философии в целом был анализ человека, разложение его на составные части (материальные и духовные), но человек был в тоже время способен познать вещи, более реальные, чем феноменальный мир, и возникал вопрос о пути к этому реальному (проблема физиологии и психологии), о спасении (проблема этики и религии), о состоянии спасенного, о единении его с абсолютным началом (метафизическая область).

Психофизический анализ – материал, непосредственно данный в опыте, он устанавливает отправную точку, элементы, с которых нужно начинать философские рассуждения. Цель жизни – спасение. Этический и религиозный опыт – путь к спасению.

Выйдя из брахманизма с его культами жертвоприношений и отрицая его, буддизм меньшее значение придавал материальной природе человека, нежели духовной.

Физиология и психология

Тело человека состоит из наблюдаемых в нем материальных частей, но слово «тело» воспринимается шире, в него входят и психические элементы (сознание, эмоции, и т.д.). Другими словами, тело индивида состоит из того, что для него является объективным (видимого, слышимого, обоняемого, осязаемого, вкушаемого) и из органов, связанных с объективным (5 органов чувств), которые являются опорой для сознания, которое связано в свою очередь с психическими и другими элементами. Но органы это не есть нечто сугубо материальное, это скорее возможность видеть, слышать, и т. д. Человек, таким образом, не материальная оболочка, наполненная духовными элементами а нечто сознательное, все переживающее посредством частей себя.

Человек органически связан с тем миром, который он переживает. Вопросы: что есть окружающий материальный мир? Как объект действует на человека? Что есть явления, называемые другими людьми? Что есть сам переживающий все это человек? Нельзя ответить на эти вопросы без описания теории познания.

Теория познания

Вопрос о реальности внешнего мира и метафизической сущности бытия на рассматриваемой стадии буддизма, по мнению большинства исследователей, не решается. Анализу подвергается человек, чувствующий предмет, а не человек и предмет отдельно. Вопрос, что есть предмет, для буддиста не важен, все его рассуждение направлено на спасение живого существа. Предмет воздействует на человека (человек видит дерево) какое – то время, оно разлагается на моменты, и сознательная жизнь в целом есть поток, постоянно меняющий свой состав то более, то менее существенно, но смена происходит так быстро, что сам процесс смены остается незамеченным, человек успевает усматривать только более длинные цепи моментов, а не отдельный момент. Человеческая жизнь с ее переживаниями как предметов внешнего, так и внутреннего мира, сведена на поток постоянно меняющихся комбинаций постоянно меняющихся элементов. Поэтому нет ни воздействующего предмета, ни человеческого «я», есть только вихрь элементов, слагающихся по определенному закону, и в результате получается сложное явление «человек», а не человек и феноменальный мир по отдельности.

– буддизм (ламаизм)

Буддизм является одной из трех мировых религий. Важнейшим положением в буддизме является идея, которая представляет всю жизнь человека как цепь непрерывных страданий. Жить – значит страдать.

После смерти живое существо снова возрождается в виде другого живого существа. Это может быть человек, растение или животное. По буддистскому учению, всякое перевоплощение (реинкарнация) – неизбежное зло и страдание. И прекратится эта цепь страданий только тогда, когда душа сможет достичь нирваны (небытия). Достичь нирваны сразу в первом перерождении невозможно, но человек должен идти путем спасения – и тогда он сможет завершить цепь перерождений.

По представлению буддистов, существуют 4 благородные истины. Первая гласит, что всякое существование есть страдание. Вторая, что причина страданий кроется в самом человеке и заложена в нем от рождения. Это и жажда жизни, наслаждений, власти и богатства. Третья истина объявляет, что страдания можно прекратить, но для этого требуется освободиться от жажды жизни, подавить в себе все сильные чувства и желания. Четвертая истина указывает на тот путь, с помощью которого можно обрести спасение. Это праведное воззрение, праведное стремление, праведная речь, праведное поведение, праведная жизнь, праведное учение, праведное созерцание и праведное самопогружение (медитация).

Буддизм учит, что человек сам создает свою судьбу, и привязываясь к этой жизни, к живым существам, человек тем самым обрекает себя на цепь новых мучительных перерождений, которые наполнены страшным злом. Но если человек соблюдает 4 благородные истины, стремится жить праведно, то он может достичь высшего блаженства. Но прежде чем достичь нирваны, человек проходит цепь перерождений (реинкарнаций). Когда душа человека уже покинула мертвое тело, но еще не обрела пристанища в новом теле, она находится в промежуточном состоянии. Праведная душа в это время находится на семи благодатных небесах, а грешная душа спускается в один из семи адов.

В подземном мире душу ожидает встреча с владыкой ада Ямой. (В японском буддизме это Эмма О – повелитель царства мертвых.) Два его помощника зачитывают все праведные и неправедные дела человека – и Яма назначает наказание. Демоны утаскивают душу в один из семи адов, где грешник мучается до тех пор, пока ему не придет время переродиться.

Русского царя Петра I многие церковники называли антихристом за то, что он повелел носить иноземное платье, курить табак и пить чай и кофе. Но больше всего возмущал церковнослужителей приказ царя снять с церквей колокола и перелить их в пушки.

В каждом из семи адов грешник терпит муки за свои прегрешения в жизни. Первый ад предназначен для тех, кто не подавал милостыню. Грешник должен проползти на тонкой веревке над пропастью пламени. Чем дальше ползет грешник, тем тоньше веревка, а демон с волчьей головой и острыми рогами вспоминает все случаи, когда человек отказывал в милостыне. И с каждым новым случаем веревка все истончается, становится тоньше человеческого волоса. Когда она наконец обрывается, грешник падает в раскаленную пропасть. Огонь прожигает душу насквозь, но демон подхватывает ее своей когтистой лапой – и все повторяется сначала.

Второй ад – для тех, кто при жизни любил злословить. Душу приковывают к столбу – и страшный демон с кожей огненно-черного цвета вытаскивает у человека язык. Все больше и больше становится язык, и тогда демон начинает забивать в него острые костяные палочки. Этих палочек столько, сколько раз человек отзывался плохо о ком-либо.

В третьем аду мучают тех, кто нарушал клятву или лжесвидетельствовал. Огромный демон с красной кожей гигантской секирой разрубает тело грешника на множество частей. И каждую часть протыкает гигантской пикой. Затем тело человека снова срастается.

В четвертом аду несут наказания души тех, кто предавался сладострастию. Здесь же несут наказания те, кто склонял ко греху других. В этом аду мучают также и нечестивых монахов, что не могли устоять против зова плоти.

В пятом аду на воров и разбойников низвергает пламя огромная жаба с когтями и зубами. Тех, кто пытается спастись, она бросает в огонь. В шестом аду огромный трехглавый демон с огненными волосами огромной палкой избивает тех, кто совершал убийства. В седьмом же аду испытывают муки те, кто не почитал старших, не произносил молитвы или совращал других с пути истинного. Рогатый демон с черно-синей кожей и огненными глазами хлещет их плетью, вырывает куски мяса и топит в раскаленном озере.

Но эти мучения не вечны. Пройдя сквозь муки и очистившись подобным образом, душа покидает ад, чтобы продолжить свою жизнь в новом теле. Если же душа продолжает и в новой жизни вести неправедную жизнь, то после смерти она снова предстает перед владыкой подземного царства.

Одной из самостоятельных ветвей буддизма является ламаизм. По верованиям ламаистов, весь мир представляет собой круглое поле. Этот священный круг носит имя сансары. В середине круга располагается земля, или реальный мир, в котором существуют люди. В верхних секторах круга располагаются миры небожителей – ассуриев. А внизу круга находится ад.

По ламаистским представлениям, человек рождается с грузом кармы и проходит цепь перерождений. Если человек выполняет священные заповеди и заветы Будды, то он может улучшить свою карму и в цепи перерождений подниматься все выше и выше, пока не окажется среди ассуриев.

В ХVIII веке самой загадочной фигурой в Европе был, без сомнения, граф Сен-Жермен. Его личность была окутана тайнами, он обладал сказочным богатством и пользовался доверием королей. Прославился Сен-Жермен как искусный целитель, но также обладал и даром предсказания.

Но если же человек увеличивает груз своей кармы, совершает дурные дела, то при последующих перерождениях ему выпадает все больше страданий. Когда же чаша грехов переполнится, человек попадает в ад. И тогда душу грешника ждут невыносимые страдания. На огромной глубине находится царство Эрлик-хана (будистского Йима или санскритского Яма). Он сидит на престоле, а в руке у него магическое зеркало, в котором отражаются 999 миров и 999 жизней 999 миллионов человек.

Когда глядит Эрлик-хан в зеркало, то видит в нем отражение всех дел, что совершила прибывшая в ад душа. Вместе с душой в ад спускаются и два гения, которые пребывают с человеком на всем его жизненном пути и учитывают все его хорошие и дурные дела. Они раскрывают перед Эрлик-ханом свои мешки и высыпают черные и белые камушки. Черные камни – злые дела, белые камни – добрые поступки.

Смотрит Эрлик-хан на количество черных и белых камней и назначает душе наказание. Какие дурные дела совершала душа в земной жизни, такое наказание она будет и нести. Справа от трона Эрлик-хана находятся горячие разделы ада, а слева – холодные. 8 горячих разделов ожидают грешников и 8 холодных. Страшно становится душе грешника, начинает умолять она Эрлик-хана отпустить ее, но неумолим хозяин ада, повелительным жестом приказывает он душе принять свое наказание.

Каждый из разделов ада имеет свое название. В каждом душа грешника подвергается своей пытке.

Горячий ад

1-я ступень – постоянно исцеляющихся. Демоны прокалывают грешников своими пиками, и грешники страдают от нанесенных им ран. Но раны эти быстро заживают, и духи начинают снова мучить беспомощные души.

2-я ступень – ад черных линий. Демоны распиливают грешников по нанесенным на их тела черным линиям. Невыносимые страдания испытывают грешники, но тела их снова срастаются, и пытка повторяется снова.

3-я ступень – ад острых мечей. Грешники бегают по остриям воткнутых в землю мечей и непрерывно себя ранят. Но раны их заживляются, и снова им приходится бежать, потому что подгоняют их непрерывно удары демонов.

4-я ступень – ад кипящей воды. В этом аду грешников непрерывно поливают кипящей водой. Кожа покрывается волдырями, которые приносят невыносимые страдания. Но волдыри быстро заживляются, и мучения повторяются снова.

5-я ступень – ад ядовитого жала. Грешников пронзает ядовитое жало. От яда по всему телу бежит огонь и сжигает грешника изнутри.

6-я ступень – ад огненных стрел. Тысячи огненных стрел обрушиваются на человека и пронзают его тело, оставляя страшные раны. Неиссякаем поток стрел, как не заживают и раны.

Звезда Давида. Этот знак представляет собой правильную шестиконечную звезду. По преданию этим знаком Господь отметил сынов Израильских.

7 ступень – ад тяжелых камней. Попавшего в этот ад грешника злые духи мангусы, помощники владыки подземного царства, заваливают огромными тяжелыми камнями. Невыносимо лежать грешнику под этим страшным грузом, и он пытается освободиться. Но как только выберется он из-под камней, как страшные мангусы с огромными клыками снова заваливают его камнями.

8 ступень – страшный ад, в котором не знают успокоения. Это сплошное море огня, в котором горят души грешников, но не могут сгореть. Холодный ад

1 ступень – ад накожных прыщей. Покрывается весь грешник страшными накожными прыщами, которые причиняют ему невыносимые страдания, и нет от них избавления.

2 ступень – ад лопающихся накожных прыщей. Грешник, попавший в этот ад, покрывается огромными багровыми прыщами, которые постоянно лопаются, и из них вытекает зловонный гной. На месте одних прыщей появляются новые, и так продолжаются мучения грешников бесконечно.

3 ступень – ад кричащих «та-тай». В этом аду бьют грешников размочаленными палками, заставляя их кричать «та-тай». От жуткого крика начинает из ушей грешников сочиться кровь, но не отпускают их злобные демоны, а продолжают мучения.

4 ступень – ад скрежещущих зубами. У грешников страшные демоны-мангусы выкручивают руки, вытягивают сухожилия. От боли начинают грешники скрежетать зубами, но лишь на миг отпускают мангусы страдающую душу, чтобы через мгновение снова начать свою пытку.

5 ступень – ад вбитых гвоздей. В грешников вбивают огромные гвозди, сокрушая каждую кость. Но как только гвозди вытащены, кости опять срастаются, и мангусы начинают мучить грешника снова.

6 ступень – ад разорванного тела. Своими острыми клыками демоны разрывают тело грешника на части. Невыносимую боль причиняет ядовитая слюна, но как только отпускают мангусы грешника, как тело его становится прежним и мучения продолжаются.

7 ступень – ад сидящих на колу. В этом аду грешников насаживают на кол, а мангусы хлещут их бичами. И так им надлежит мучиться целую вечность.

8 ступень – ад «железной» воды. Это самый последний из разделов холодного ада. В нем грешников хлещут бичами, а потом загоняют в ледяную воду, чтобы они застыли, и снова начинают хлестать бичами.

Все эти страдания должны вынести грешники, если при жизни совершили они «десять черных грехов».

| |