Философия вильгельма дильтея. Основные идеи философии Дильтея Другие биографические материалы

Дата: 19.12.2023

В. Дильтей – автор одной из самых оригинальных концепций «философии жизни», разработанной на рубеже 19-20 столетия. И это, пожалуй, главный контекст, который необходимо учесть в нашем исследовании. Вне глубокой и детальной проработки категорий «жизнь» и «переживание» особый и пристальный интерес В.Дильтея к феноменам биографии и, прежде всего, автобиографии не будет понятен.

В своем фундаментальном обзоре жизни и творчества немецкого ученого Н.С.Плотников указывает на необходимость более пристального внимания к специфичности дильтеевского варианта Lebensphilosophie и призывает строго отличать его от концепций, предложенных, в частности, Ф.Ницше и А.Бергсоном. Он считает весьма проблематичным включение Дильтея в один ряд с Бергсоном и Ницше, поскольку ни биологическое истолкование жизни как «воли к власти» или «жизненного порыва», ни отрицание мышления в понятиях и возвышение интуиции никак не согласуются с философскими идеями Дильтея» .

У самого Дильтея Lebensphilosophie как самоназвание и самохарактеристика отсутствует. Оно появилось лишь у его последователей (Г. Миша, О.Больнова). Однако, без сомнения, категория жизни была центральной в его концепции. Свой последний сборник статей Дильтей собирался выпустить под названием: «Духовный мир. Введение в философию жизни» (См.: ). Традиция причисления В.Дильтея к «философам жизни» была заложена М.Шелером в статье «Опыт философии жизни. Ницше-Дильтей-Бергсон» (1913). По его мнению, общей особенностью трех названных вариантов Lebensphilosophie стало стремление философствовать из полноты «переживания жизни» в противоположность рефлексии, которая лишь упорядочивает формы застывшей жизни.

Исходный пункт философии Дильтея - требование «понять жизнь из нее самой», возвращение к «первичным структурам» человеческого опыта жизни как базиса всех познавательных актов. С первых же страниц «Введения в науки о духе» подчеркивается: «В жилах познающего субъекта, какого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный сок разума как голой мыслительной деятельности» . Дильтей стремится преодолеть гносеологический редукционизм подобного рода, удерживаясь от соблазна витализма и иррационализма в трактовке жизни. «Золотой серединой» оказывается история. Для Дильтея жизнь – это, прежде всего «жизнь в истории», данная в духовно-историческом опыте самопереживания и самоосмысления. «Что есть человек, говорит его история» - таков исходный тезис Дильтея, неоднократно им повторяемый. В подчеркнутом внимании ученого к историчности, более того к конкретной историчности, Э.Гуссерль увидел «историцизм» (не в попперовском смысле! ) и «скептический релятивизм», уход от общезначимости науки к относительности, порождаемой историческим контекстом. Однако в своих письмах к автору «Философии как строгой науки», где прозвучали критические замечания, Дильтей подчеркивает необходимость общезначимого обоснования humanities и обнаружения единства истории .

В категории «жизнь» у Дильтея гораздо меньше витального, нежели в других концепциях «философии жизни». М.Ландман, говоря о близости концепции Дильтея и Зиммеля, подчеркнул, что для них обоих «философия жизни» одновременно была и «философией культуры» (См.:). Ту же связь философии жизни и философии культуры подчеркнул и Ф.Роди, когда писал о том, что Дильтей и Йорк совместно основали ту тенденцию философии жизни и герменевтики, которая ведет к “расплавлению” готовых результатов культуры (См.:). (Далее мы специально проанализируем соотношение герменевтического проекта Дильтея с проработкой им биографической проблематики) .

Вместе с тем Дильтей не отрицает важности витального содержания жизни. Во «Введении…» это неоднократно подчеркивается: «…факты духовной жизни не отделяются нами от психофизического жизненного единства человеческой природы», а духовную жизнь человека «…лишь в абстракции можно выделить из психофизического жизненного единства…» ; «факты духа –суть верхняя граница фактов природы, факты природы образуют нижнюю обусловленность духовной жизни» . Однако свое внимание Дильтей сосредотачивает на сверх-витальном, связанном с «переживанием», опять-таки понятом им в особом смысле, весьма далеком от сугубо психологической трактовки. В «Набросках…» отмечается, что «переживание» - тот водораздел, где заканчивается витальное и начинается духовное. «С переживанием – из мира физических феноменов мы переходим в царство духовной действительности. Это предмет наук о духе, их познавательная ценность совершенно не зависит от изучения их физических условий» . Дильтей подчеркивает, что стремится исходить из «развитой душевной жизни», а не выводить ее из элементарных процессов .

В поздних работах появляется понятие «объективации жизни», свидетельствующее о преодолении психологизма и о повороте к гегельянству (См. об этом: ). Объективации жизни – это совокупность «организованных порядков» разнообразных типов общности (формы языковых выражений, искусство, литература, науки и т.д). Отсюда также «прорастает» проблематика, в дальнейшем получившая название «интерсубъективности».

Ключевое положение для Дильтея, как мы уже указывали: «жизнь познает жизнь». Оно содержит идею об исходной саморефлексивности жизни: прояснение структур жизнеосуществления само оказывается способом жизнеосуществления, а всякий познавательный акт всегда уже оказывается вторичным по отношению к комплексу жизненного опыта. В формуле «жизнь познает жизнь» обнаруживается также фигура герменевтического круга: тот, кто познает жизнь, одновременно принадлежит тому, что он познает. Переживание осмысливается именно в контексте саморефлексивности жизни, оно и является выражением и способом осуществления исходного самоистолкования жизни. В.Бибихин добавляет дополнительный момент в дильтеевскую трактовку переживания, оно для него еще и «высвечивание» (вводится метафора света, самопро-свет -ления): «Переживание (Erlebnis) у Дильтея – это включенность жизни в саму себя, ее отмеченный – и потому замеченный – интенсивный момент, когда она начинает освещать сама себя. Высвечивая сама себя, жизнь становится миром. Пере-живание – превосхождение жизнью самой себя» . Однако у самого немецкого мыслителя метафора переживания как высвечивания детального развития не получает. Ее Бибихин, который всегда с очень личной интонацией трактовал и переводил немецких мыслителей, вычитывает между строк. Вместе с тем и дильтеевское понимание переживания дает возможность для такой трактовки.

Дильтей также вводит категорию «осознавание» (Innewerden), означающую «обладание собой» в жизненно-практической отнесенности к миру. Указание на рефлексивность («осознавание») как форму самой жизни Н.Плотников назвал «жизненно-практическим априори» . Исходная саморефлексивность жизни в своих проявлениях создает исторический мир. Дильтей говорит о том, что познание истории становится формой самопознания индивида, одновременно человек познает историю только изнутри своей «внутренней историчности» («innere Geschichtlichkeit»). Как подчеркивает А. Богачев, дильтеевская философия жизни соответствует своему названию еще и тем, что жизнь выступает в ней как «внутренняя историчность» .

Одной из важнейших форм осознавания является воспоминание. «Уже в воспоминании индивида дано ему отношение – хода его жизни к определенной среде, воздействия которой он испытывает. Именно здесь – «праклеточка истории»» . В трактовке Дильтея воспоминанием становится сама история. Модус воспоминания оказывается базовым как для индивидуального жизнеосуществления, так и для исторического бытия. В структуре воспоминания особую роль приобретает «значение». «Поскольку история – это воспоминание, а категория значение входит в состав воспоминания, именно эта категория является наиболее специфической категорией исторического мышления», подчеркивает Дильтей . А. Доброхотов считает «значение» ключевой категорией позднего Дильтея. По мнению российского исследователя, она смыкает дильтеевское учение с переосмысленной классикой и дистанцирует от плоской метафизики: «ведь “значение” может оставаться конституентой личностного мира и через бесконечную интерпретацию соединяться (не растворяясь) с другими значениями в “общезначимость”. Общее в такой “общезначимости” - это не одно на всех, а единое в каждом». . В проблематике «значения» можно усмотреть ход к герменевтическим аспектам теории Дильтея.

В рамках концепции Дильтея кроме «жизненно-практического априори» мы можем говорить и об «историческом априори». «Историческая природа человека составляет его высшую природу вообще. Психология и психофизика должны учитывать эту перспективу. …Это высшее содержание не выражается в человеческой природе как нечто общезначимое и неизменное, будучи представлено лишь различными историческими формами» . Дильтеевские «исторические формы» - это одновременно и «формы жизни».

Автобиография и биография как нельзя лучше подчеркивают такую соотнесенность индивидуального существования и исторического бытия. Подчеркнем, несмотря на тавтологию, заложенную в нашем утверждении: автобиография и биография - наиболее адекватные формы осмысления жизни в аспекте соединения в них «форм жизни» и «исторических форм». Саму биографию также можно рассматривать с точки зрения «формы». Именно в такой перспективе М.Бахтин позднее вводит понятие «биографическая форма» (см. об этом соответствующий раздел данного исследования).

«Философия жизни» оказывается онтологией автобиографии и биографии (одновременно и гносеологическим элементом). Исходные пункты дильтеевской философии жизни: требование понять жизнь из нее самой и утверждение о саморефлексивности жизни; возвращение к «первичным структурам» человеческого опыта жизни и обнаружение их именно в истории; взаимодополняющие концепции «исторического априори» и «внутренней историчности». Жизнь в такой интерпретации онтологично автобиографична и биографична.

(19 ноября 1833 г. - 1 октября 1911) - немецкий историк культуры и философ-идеалист, представитель экзистенциализма, герменевтик, литературовед, введший впервые понятие так называемых наук о духе, оказавших огромное влияние как на современные исторические науки в Германии, так и на литературоведение. Только на вскидку – на кого из философов века он повлиял:К. Ясперс, М. Хайдеггер, Х. Ортега-и-Гассет, Г. Г. Гадамер. Сам в большой степени испытывал влияние Канта и Гегеля, некоторым образом - Фридриха Шлейермахера. Сын пастора реформатской церкви. Изучал теологию в Гейдельбергском, затем в Берлинском университете. Получил степень доктора в Берлинском университете в 1864 году. В 1866 стал профессором философии Базельского университета. В дальнейшем был профессором университетов Киля (1868) и Бреслау (ныне Вроцлав) (1871), а также Берлинского университета, где преподавал с 1882 г. Умер Дильтей в Зейсе близ Больцано (Австрия) 3 октября 1911. Как видите, многие катастрофы нового времени этого философа миновали. Что это для нас меняет и меняет ли?

Суть концепции
В своем главном сочинении «Введение в науки о духе» (1880) , а также в «Построении исторического метода в науках о духе» (1910) Дильтей резко противопоставляет науки о духе наукам естественным (к которым Дильтей относит и эмпирическую психологию), изучающим явления путем эмпирического анализа, между тем как наука о духе имеет дело с непосредственной психической деятельностью - переживанием - и поэтому должна отстаивать свой, специфически соответствующий ей метод. Психическая жизнь признается единым непрерывным потоком, сущность её заключается в иррациональности, подсознательности и телеологической направленности; методологически Дильтей противопоставляет «предметному» или «естествоведческому» объяснению явлений свой метод «понимания» или «толкования» жизни - описательную психологию. Жизнь, по Дильтею, ничем не ограничена и неопределима, она течет из тайных источников и стремится к неизвестным целям; она доступна нашему познанию лишь частично: доступны индивидуальные жизненные явления и психологическое их толкование и понимание. Отсюда он делает вывод: История как целое не имеет своего смысла; им обладают лишь отдельные её эпохи, замкнутые в себе «культурные системы» индивидуальной структуры . (От этого – шаг до Шпенглера, но Дильтей туда не дошел). И только путем наблюдений над повторением и закономерностями протекания отдельных, индивидуальных жизненных явлений создается некоторая общая классификация, дающая возможность включения того или иного индивидуального явления в относительно постоянные общие типы и законы; они служат исследователю вспомогательным средством при его весьма приблизительном объяснении истории))), представляющей собою, согласно его концепции, смешение и срастание таких типовых явлений. …Теории Дильтея были с прорехами: им недоставало идеи исторической динамики - изучение исторического процесса он заменял описанием психического развития личности: почти все его исследования - биографические очерки…. Чтобы сделать свою науку способной к «созидающему синтезу», он вернулся к Гегелю, но заимствовал лишь метафизические элементы его метода, игнорируя диалектику. Стержень исторического развития он видел в «метафизическом переживании» гениев-художников, открыто сделав таким образом основным понятием развития метафизику. По сути Дильтей дуалистичен и представляет звено в цепи развития Ницше - Шпенглер. В литературоведении он восставал против исследования внешних условий, определяющих художественное произведение, перенеся свое внимание непосредственно на мировоззрение писателя и на значение переживания для поэзии. …Мир художника отличается, по Дильтею, от мира других людей: он питается поэтической фантазией, à priori входящей в его душевную конструкцию, и, во-вторых, художнику свойственно стремление освободиться от давления действительности при помощи присущего ему одному сильного, непроизвольного стремления к созиданию; таким образом, каждое художественное произведение есть оформление питаемого жизненными переживаниями отдельного события. Задачи литературоведения - установить связь между поэзией и переживанием писателя. Это очень умно, но не до конца истинно. По той причине, что любой художник – даже подлинный), произведения которого прошли проверку временем и временами, …принадлежит своей эпохе и связан в ней социальными связями и взаимодействует в рамках ее норм и условностей….очевидно…
Дильтей очень много написал на литературоведческие темы; не имеет большого смысла сейчас здесь приведение списка… Пожалуй, одно - «Переживание и творчество» - 1905 год. Это сочинение оказало особенно заметное влияние на современную духовно-историческую школу. Но так как метод Дильтея в целом страдает дуализмом, выражающимся в постоянном колебании между позитивизмом и метафизикой, то и его литературоведческий метод дал право ссылаться на него и формалистически-эстетической школе, и многочисленным течениям внутри духовно-исторической школы…. Итак, по Дильтею - «история духа», или «наука о духе», должна строиться на рассмотрении каждой отдельной области культуры и быть способом выявления саморазвития единого духа идей этой эпохи.
Труды Дильтея

Дильтей В. Описательная психология. - М., 1924.
Дильтей В. Описательная психология / перевод с нем. Е.Д. Зайцевой; под ред. Г.Г. Шпета. - Изд. 2-е. - СПб. : Алетейя, 1996. - 160 с. - (Заказное издание).
Дильтей В. Типы мировоззрения и их обнаружение в метафизических системах // Новые идеи в философии. – Вып. 1. - СПб., 1912.
Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации / Академия исследований культуры; пер. с нем. М. И. Левина. - М.-Иерусалим: Университетская книга, Мосты культуры / Гешарим, 2000. - (Книга света).- Очерк 7. Функция антропологии в культуре XVI и XVII веков
Дильтей В. Собрание сочинений в 6 т. / под ред. A. B. Михайлова и Н. С. Плотникова. – Т. 1: Введение в науки о духе: Опыт полагания основ для изучения общества и истории: пер. с нем. / под ред. B. C. Малахова. - М. : Дом интеллектуальной книги, 2000.
Дильтей В. Собрание сочинений в 6 т. / под ред. A. B. Михайлова и Н. С. Плотникова. – Т. 3. Построение исторического мира в науках о духе: пер. с нем. / под ред. В. А. Куренного. - М. : Три квадрата, 2004. - С. 10 -413.
Дильтей В. Собрание сочинений в 6 т. Т. 4. Герменевтика и теория литературы / под ред. А.В. Михайлова и Н.С. Плотникова: пер. с нем. / под ред. В.В. Бибихина и Н.С. Плотникова. - Научное издание. - М. : Дом интеллектуальной книги, 2001.
Дильтей В. Сущность философии = Das Wesen der Philosophie: пер. с нем. / под ред. М. Е. Цельтера. - М. : Интрада, 2001. - (Научное издание).
Дильтей В. Литературные архивы и их значение для изучения истории философии // Вопросы философии. - 1995. - № 5. - С. 124-136.
Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. - 1988. - № 4. - С. 135-152.
Дильтей В. Введение в науки о духе (фрагменты) // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М., 1987.
Дильтей В. Сон. Воображение поэта. Элементы поэтики. Литературные архивы и их значение для изучения истории философии // Вопросы философии. - 1995. - № 5. - С. 112-136.
Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии. - 1995. - № 10. - С. 129-143.
Дильтей В. Основная мысль моей философии // Вопросы философии. - 2001. - № 9. - С. 122-123.
Дильтей В. Предпосылки или условия сознания либо научного познания // Вопросы философии. - 2001. - № 9. - С. 124-125.

Почему он в разделе экзистенциальной философии
Термин "наука о духе" впервые появляется в немецком языке как эквивалент понятия "moral science" из "Логики" Дж. Ст. Милля. 1824 годом датировано первое употребление термина, несколько приближающееся к современному значению, и только в 1847 г. - практически полностью с ним совпадающее. В самом обозначении - "науки о духе" - зачастую усматривают простой аналог термина "науки о природе". В противовес господствующим в XIX в. попыткам "научно" оформить гуманитарные науки, применив к ним методы естественных дисциплин, Дильтей пытается выявить особый, присущий только гуманитарным наукам, характер научности. Дильтей писал: "В жилах познающего субъекта, которого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный флюид разума как чистой мыслительной деятельности. Меня же психологическое и историческое изучение человека вело к тому, чтобы положить именно человека - во всем многообразии его сил, как желающее, чувствующее, представляющее существо - в основу объяснения познания". Дильтей не желает по всем линиям противопоставлять свой замысел философии Канта, но место чисто познавательного субъекта у Дильтея теперь занимает жизнь во всей полноте ее творческих потенций. Поэтому философию Дильтея по праву называют "философией жизни" . Под этим философ понимает "определенные переходные ступени между философией и религиозностью, литературой и поэзией", более свободные формы философии, близкие к жизненным потребностям человека. К мыслителям, представляющим такой стиль философствования, Дильтей относит, например, Марка Аврелия, Монтеня, Ницше, Толстого. Но "философия жизни" в дильтеевском понимании не означает более некую философию о жизни как о наиболее близко ее касающемся предмете. Новый принцип методической строгости Дильтей видит в том, что философствование должно исходить из жизни: "Главный импульс моей философской мысли - желание понять жизнь из нее самой" . Что, собственно, отправляет Вильгельма Дильтея в разряд учителей по сути – одного из мыслителей, без которого картина однозначно не полна... Решение вопроса о том, что должно стать исходной отправной точкой мышления, источником живого, целостного опыта, диктует и сам принцип философствования: отказ от всех внешних по отношению к жизни - "трансцендентных" положений, опору только на то, что "дано" самой жизнью . Нацеленность на понимание жизни отличает Дильтея от поэтически-свободных зарисовок так называемых "жизненных философий" выделяемых им (от Аврелия до Толстого) мыслителей, равно как и от иррационалистических течений философии жизни, в которых первенство в постижении жизни отводилось интуиции, инстинкту. Еще более точно специфику дильтеевской философии определяет то, что это исторически ориентированная философия жизни: "Что есть человек, может сказать ему только его история". Понятия "жизнь" и "историческая действительность" часто используются Дильтеем как равнозначные, поскольку историческая реальность сама понимается как "живая", наделенная живительной исторической силой: "Жизнь.... по своему материалу составляет одно с историей. История - всего лишь жизнь, рассматриваемая с точки зрения целостного человечества..." . Аналогичным образом, в одном и том же смысле Дильтей использует понятийные конструкции "категории жизни" и "категории истории".
Как родился его герменевтический подход: поставив проблему понимания жизни, Дильтей столкнулся с вопросом о том, как вообще возможно "научное познание единичных личностей и каковы средства его достижения". Ключом к решению проблемы научного познания духовно-исторического мира становится анализ понимания, которое может иметь различные градации - в зависимости от интереса, испытываемого человеком к рассматриваемому им предмету. В высших своих формах понимание доводится до специализированного искусства, которое в его применении к фиксированным жизненным высказываниям Дильтей называет истолкованием, или интерпретацией. История зарождения и развития особой дисциплины, связанной с правилами и закономерностями истолкования текстов или других (в принципе с текстами сравнимых) документов человеческого духа ведет свое начало с первых попыток толкования Библии. К середине XIX в. наука об истолковании - или "герменевтика" - приобрела благодаря работам Ф. Шлейермахера более или менее законченную форму. Одной из центральных ее проблем является так называемый герменевтический круг: с одной стороны, смысл произведения как целого должен быть понят из отдельных его частей - слов, предложений, и т.п.; с другой стороны, понимание отдельных частей уже предполагает некоторое общее понимание целого, без чего вырванные из контекста слова зачастую кажутся бессмысленными. Традиционная герменевтика интересует Дильтея как "интерпретация сохранившихся в тексте остатков человеческой жизни". Однако понимание самой жизни, очевидно, не может быть аналогичным пониманию любой предметной области - человеческая жизнь не позволяет определить себя как "предмет" или "текст". Поэтому по отношению к жизни нельзя занять некую внешнюю ей "исследовательскую" позицию, подвергать ее рассмотрению как нечто имеющееся: ведь если - в соответствии с замыслом Дильтея - исходным становится "целостный человек", "полнота жизни", то проживаемая и переживаемая человеком жизнь, разворачивающая себя в определенных жизненных отношениях, образует ту первичную реальность, вырваться за пределы которой оказывается невозможным ни мысленно, ни физически. Понимание жизни может быть развернуто только из него самого и постепенно расширено за счет переработки и усвоения нового опыта. Так оказывается, что основывающийся на герменевтическом круге метод филологических наук становится фундаментом любого познания человеческой жизни . Сформировавшуюся в различных частных гуманитарных науках методику понимания Дильтей впервые попытался применить в более общем плане - к человеческой жизни в целом, что дало исследователям основание называть Дильтея основателем философской герменевтики. Надо, однако, учесть, что термин "герменевтика" Дильтей применительно к собственной философии практически не употреблял. Впервые это сделал Хайдеггер в лекциях 1919-1925 гг. Новый импульс развитию темы "Дильтей и герменевтика" был дан в 60-х годах XX в. с появлением работы "Истина и метод" Г.-Г. Гадамера. Сам же Дильтей утверждал, что начало наукам о духе дает психология, а не герменевтика. Рассматривая сферу духа как сферу объективаций человеческой жизни, Дильтей постепенно сближается с Гегелем, чье понятие «объективного духа» он использует в своих поздних работах. …Разумеется, философская герменевтика лишена преимущества герменевтики филологической, для которой возможно непрерывное возвращение к постоянному тексту. Жизнь не только трудно схватывать в каждый конкретный момент - она не поддается интроспекции: любое осмысление жизни или жизненных отношений неуловимым образом видоизменяет предмет рассмотрения, деформируя его в соответствии с ожиданиями исследователя. Поэтому путь понимания должен вести через так называемые "объективации жизни": речь идет об образованиях, которые Жизнь произвела из себя и в которых косвенным образом узнает себя самое. Эта точка зрения ни только нигде не противоречит «да-экзистенциальной» философии, но и на сегодня является одним из ее базисных посылов . Дильтей указывает, что историко-гуманитарное познание имеет дело со сферой объективации, и трактует понимание как воспроизведение запечатленных в произведениях культуры «жизнеобнаружений» (объективаций жизни), но в то же время настойчиво утверждает приоритет психологии в системе социально-гуманитарного знания. Ставя вопрос о теоретико-познавательном статусе исторического познания, Дильтей попадает в самый центр дебатов вокруг т.н. «проблемы историзма». Во второй половине 19 в. слово «историзм» ассоциируется преимущественно с «исторической школой». Главная забота историка – конкретная жизнь конкретных сообществ, говорят приверженцы «историзма». Вместе с тем перемещение внимания на «событийность» (т.е. изменчивость, преходящесть исторической реальности) имело своим результатом упразднение традиционного вопрошания о смысле истории.
Обращение к феномену понимания делает философско-методологическую программу Дильтея программой герменевтической. Разрабатывая проблематику герменевтики, Дильтей, вслед за Шлейермахером, ставит вопрос об условиях возможности понимания письменных документов. Высшим условием выступает для Дильтея однородная структура «общественно-исторического мира». Понимающий здесь – такая же часть духовно-исторической действительности, как и понимаемое: «Только то, что сотворено духом, дух в состоянии понять». И все же то, что позволяет некоторому произведению или тексту быть понятым – это отнюдь не изначальная изоморфность психологического устройства автора и читателя. Процесс понимания объективации вообще не сводится к простой эмпатии, а предполагает сложную историческую реконструкцию, а значит – вторичное конструирование того духовного мира, в котором жил автор. Проблематика же общезначимости понимания схватывается Дильтеем в категории «внутренней целостности», или «внутренней взаимосвязи», выражающей такое объективное содержание, которое не может быть сведено к каким-либо индивидуально-психологическим интенциям. Данное содержание есть не что иное, как сфера идеально-логических значений. Осознав самостоятельность этой сферы, Дильтей вплотную подошел к феноменологии. Сколь бы энергично ни подчеркивали свой разрыв с прежней герменевтической традицией «фундаментальная онтология» (Хайдеггер) и «философская герменевтика» (Гадамер), многие их базисные положения можно найти уже у Дильтея. Немаловажное значение имеет и то обстоятельство, что в поздних работах Дильтей вводит различие между Lebensausdrueck и Erlebnisausdrueck – «выражением жизни» и «выражением переживания».

ДИЛЬТЕЙ ВИЛЬГЕЛЬМ.

Вильгельм Дильтей родился 19 ноября 1833 г. в городе Биберих (Германия) в семье священника. Уже с раннего детства родители готовили его к принятию сана протестантского пастора. После окончания в 1852 г. местной школы Дильтей поступает в Гейдельбергс-кий университет, откуда после года обучения на теологическом факультете переезжает в Берлин и снова изучает теологию. Изучая теологию, Дильтей одновременно обращается к изучению философии и истории Он изучает древние языки, читает античных авторов, осваивает мировую литературу. Защитив диссертацию в 1864 г., Дильтей преподает в Берлине и за год до Ницше возглавляет кафедру философии в университете Базеля

В 1868 г. Дильтей становится профессором в городе Киле, где, помимо преподавательской деятельности, занимается архивом философа Шлейермахера. Затем Дильтей переезжает в Бреслау, где знакомится с очень талантливым человеком, графом Паулем Йорком фон Вартенбургом Граф оказывает на философа сильное духовное влияние, и их дружба продлится до смерти Вартенбурга в 1897 г. В 1882 г. Дильтей - глава кафедры философии в университете Берлина.

Через год выходит его наиболее важный труд под названием «Введение в науки о духе» (1 том) Однако работа над остальными частями произведения растянется на долгие годы, и в окончательном варианте оно появится только спустя почти 100 лет после выхода первого тома. В 1906 г увидит свет сборник литературоведческих трудов Дильтея, посвященный творчеству наиболее известных немецких авторов. Последним его трудом стала работа «Построение исторического мира в науках о духе» (1910).

Точку зрения Вильгельма Дильтея можно назвать психологическим историзмом. Первичной посылкой к творчеству для него послужило оформленное неокантианцами разделение наук на науки о природе и науки о духе. Сущность данного разделения состоит в том, что два вида наук имеют свои закономерности и свои способы исследования.

Так, науки о природе ищут законосообразности в природе, т.е. все, что может быть объяснено с точки зрения логики. Поэтому их интересует исключительно всеобщее, то, что можно встретить в любом явлении, в то время как частное, индивидуальное оказывается вне границ их внимания.

В то же время науки о духе интересуются всеми проявлениями единственного, индивидуального, тем, что не походит ни на что другое. Поэтому общее находится вне границ их внимания. Также совершенно невозможно говорить о логике по отношению к объектам этих наук, т.к. индивидуальное не подчиняется закономерностям, оно спонтанно, внезапно, алогично.

Далее, помимо различий в подходах к предмету, у гуманитарных и естественных наук существует различие их методов, которое лежит в основе самой возможности перейти от лишенной внутренних проявлений закономерности, которая присуща наукам о природе, к тонкому психологизму наук о духе. Именно этой возможностью воспользовался Дильтей, предложив в качестве метода гуманитарных наук так называемый тотальный психологизм.

Дильтей связывал свою психологическую методологию с такими направлениями в науке, как феноменология (обращение внимания прежде всего на психику человека и выведение из нее всего многообразия человеческих проявлений) и герменевтика (толкование текстов с пониманием особенностей психологизма автора). Исходя из подобной точки зрения, вся история науки, знания и человечества в целом предстает как огромное многообразие психологических установок и проявлений отдельных личностей.

С этих позиций Дильтей постоянно критиковал своих предшественников, рассматривавших науку не как продукт творчества отдельных авторов, каждый из которых обладает собственным неповторимым почерком и стилем, но как проявление неких безличных закономерностей, никак не связанных с личностью автора, создающего концепции или формулирующего идеи. Он считал, что подобное рассмотрение гуманитарных наук лишает их сущностной специфики, без которой они перестают быть собственно науками гуманитарными, сближаясь с науками естественными (а ведь они, по мнению Дильтея, принципиально иные).

Первое, на что следует обращать внимание, принимаясь за изучение гуманитарных наук, - это единичность автора, его биография, события, которыми была наполнена его жизнь. Все это, как считает Дильтей, существенно влияет на учение, которое данный автор создает, на идеи, определяющие его концепцию. Изучив все это, можно понять, какими были особенности психики данного ученого или творца, и, следовательно, понять и то, что он создал.

Помимо собственно психических особенностей, при изучении гуманитарных наук необходимо принимать во внимание жизненный опыт человека, ведь каждое событие так или иначе отражается на образе мысли автора. Новые впечатления дают новое знание, новые эмоции расширяют горизонты фантазии.

Третье, что значимо для изучения гуманитарных наук, - это глубокое знакомство с возможностями языка, только при наличии которого можно проникнуть в горизонт судьбы автора и созданного им текста.

Дильтей применял к изучению истории человечества и накопленного им знания такие приемы, как вчувствование, литературную манеру изложения, морально-педагогический пафос, рассмотрение личного опыта автора и прочие возможности, упускаемые естествознанием. Наиболее важными для него были внутренний опыт, самоощущение личности в тот или иной момент жизни, саморефлексия (т.е. мысли человека о самом себе, своих поступках, мотивах, желаниях и целях).

Дильтей писал о том, что душа и протекающие в ней процессы не могут быть измерены при помощи физических величин, например секунд или граммов, что также не могут они быть измерены и в единицах точных наук, таких как миллиметры и проценты. Для души человека требуются совершенно иные измерения, не материальные и даже не математические. И при этом нельзя сказать, что явления душевной жизни вообще могут быть измерены с какой-либо точностью, ведь по сей день науке так и не удалось уяснить даже местоположение души в теле.

В центре всего рассмотрения гуманитарных наук, по Дильтею, должен стоять «целостный человек», т.е. человеческое существо во всем многообразии его проявлений, со всеми его проблемами, оттенками психических реакций, пусть даже парадоксальных. Такой подход позволяет рассматривать человека и его творчество как целостное явление культуры и физической жизни, обращаясь к которому, ученый погружается, подобно ныряльщику, в полноту жизни и только таким образом способен обрести понимание и истинное знание своего предмета.

Путем подобного обращения к личному опыту Дильтей полностью переключается на человеческое самосознание, исходя из которого, человек конструирует всю внешнюю реальность Соотнося себя с предметами окружающей среды, с другими людьми, с явлениями общественной жизни, вырабатывая относительно всего этого свою точку зрения, любой из нас приходит в конце концов к каким-то формулировкам, делает выводы, высказывается, оставляет записи, выражает себя в творчестве Получается, что любой предмет, созданный руками человека, содержит частицу его самого, отражает его мысли и мнения, несет печать автора.

Не менее важный аспект представляет собой и тело человека, т.к. для достижения единства психофизического рассмотрения личности как автора текста необходимо учитывать не только психологические, но и физиологические параметры жизни Поэтому разностороннее рассмотрение чувств и эмоций человека сопровождается рассмотрением особенностей его физиологии, которая, бесспорно, является не менее важной для творчества. Ведь каждому известно, что плохое самочувствие, болезнь, ощущение физической боли могут являться факторами, способствующими созданию гениальных произведений.

Таким образом, гуманитарные науки, по Дильтею, существуют на пересечении эффектов души и тела. Только в их синтезе может образовываться произведение искусства, будь то литературный текст, картина, музыкальное произведение и т.д. Только рассматривая все это как единство, можно достичь истинного понимания.

Для того чтобы следовать методу Дильтея, необходимо рассмотреть культурные явления, которые, взятые сами по себе, будут выражением объективного духа, т.е. всеобщего опыта человечества как целостности, как единого творческого субъекта. При этом очень важно рассматривать творчество объективного духа как историческое явление, в каждую новую эпоху обретающее свою неповторимую специфику.

Только исходя из исторического рассмотрения, индивидуальные явления могут быть поняты и правильно осмыслены. Ученый, приступающий к изучению гуманитарных наук, видит следы индивидуального творчества в памятниках культуры. Каждый ученый через наличие у него тела и души отчасти приобщен ко всем остальным людям, что позволяет ему понимать любого творца и любое произведение. Читая тот или иной текст, ноты, взирая на красочное полотно, исследователь приобщается к внутреннему опыту автора своим внутренним опытом и таким образом проникает в атмосферу творчества и понимает произведение, исходя из нее, как бы изнутри.

В предельной ситуации подобное рассмотрение дает возможность сделать прямую трансляцию смысла от творца к изучающему или воспринимающему его произведение и таким образом осмыслить авторский текст даже лучше, чем его осмысливал сам автор.

Таким образом, в своем «тотальном психологизме» Дильтей попытался показать то, как движение телесно-психической жизни отражается в произведении, а затем улавливается, хранится и передается в культуре через века и поколения. Культурно-историческая психология как основа наук о духе в своей сущности глубоко гуманистична, т.к. содержит идею создания новой личности ученого, погруженной в среду высокого духовного существования.

Из книги Портреты словами автора Ходасевич Валентина Михайловна

«Вильгельм Телль» К 1932 году в Ленинградском государственном театре оперы и балета создалась благоприятная обстановка для рождения принципиально новых спектаклей. Директор Бухштейн – весьма культурный партиец, главный дирижер В. А. Дранишников, заведующий музыкальной

Из книги 100 великих психологов автора Яровицкий Владислав Алексеевич

ВУНДТ ВИЛЬГЕЛЬМ. Вильгельм Вундт родился 16 августа 1832 г. в Бадене. В юношеском возрасте он заинтересовался медициной и с 1851 по 1856 г. изучал медицину в университетах Гейдельберга, Тюбингена и Берлина.С 1858 г. Вундт выпускал статьи «Доклады по теории чувственного познания». В

Из книги Катастрофа на Волге автора Адам Вильгельм

РАЙХ ВИЛЬГЕЛЬМ. Вильгельм Райх родился 24 марта 1897 г. в Галиции, которая в то время являлась частью Австро-Венгерской империи. Его отец был мелким фермером и, несмотря на еврейское происхождение, убежденным нацистом. В семье говорили только по-немецки, а маленькому

Из книги Прекрасные черты автора Пугачёва Клавдия Васильевна

Из книги Мысли и воспоминания. Том II автора фон Бисмарк Отто

Вильгельм Телль – Девочки, главное запомнить, в каком году был написан «Вильгельм Телль»!– В 1804-м, и запомни, что это была его последняя законченная пьеса, так как он умер в 1805-м, – ответила Шура.– Но ведь он ещё после писал «Деметриус» о русском самозванце?– Слушай, я

Из книги Письма автора Гессе Герман

Из книги Персональные помощники руководителя автора Бабаев Маариф Арзулла

Саломе Вильгельм [август 1947] Дорогая госпожа Me!Спасибо за Ваше милое письмецо о саранче. Что Вас тревожит Китай, мне вполне понятно. С тех пор как коммунизм, национализм и милитаризм стали братьями, Восток временно потерял свое очарование.У меня ничего нового. Скоро придет

Из книги Стейниц. Ласкер автора Левидов Михаил Юльевич

Саломе Вильгельм Монтаньола, 11.1.1948 Дорогая, глубокоуважаемая госпожа Вильгельм!Ваше милое декабрьское письмо делает меня буквально несчастным. Вы явно не получили или еще не получили двух моих писем, где я намекал Вам на свое положение и объяснял, почему не могу прочесть

Из книги 12 ступенек на эшафот автора Кейтель Вильгельм

Кейтель Вильгельм Помощник фюрера Германии Адольфа ГитлераКейтель Вильгельм родился 22 сентября 1882 года в поместье Хельмшероде в западном Брауншвейге. Несмотря на его страстное желание остаться фермером, каковыми были все его предки, 650-акровый земельный надел оказался

Из книги Воспоминания адъютанта Паулюса автора Адам Вильгельм

Вильгельм Стейниц - догматик На этом я стою - и не могу иначе. Мартин Лютер Мысль, не становящаяся действием, - это выкидыш или измена. Роман Роллан Время действия: мрачный, тусклый февральский день 1900 года...Место действия: небольшой пароходик, скользящий по реке

Из книги "Рот Фронт!" Тельман автора Минутко Игорь Александрович

Вильгельм Стейниц Шахматы - не для людей слабых духом. Шахматы требуют всего человека, полностью, и такого, кто умеет не держаться рабски за пройденное, а самостоятельно пытается исследовать их глубины. Это правда, что я тяжелый, критически настроенный человек, но как же

Из книги 50 знаменитых больных автора Кочемировская Елена

Часть 1. Вильгельм Кейтель

Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 1. А-И автора Фокин Павел Евгеньевич

Вильгельм Пик Однажды - это было в июне 1943 года - полковник Новиков сообщил мне через переводчика, что фельдмаршала хочет посетить какой-то немец. Едва я успел предупредить об этом Паулюса, начальник лагеря и переводчик уже поднялись по лестнице в нашу комнату. С ними был

Из книги автора

ВИЛЬГЕЛЬМ ТЕЛЛЬ Когда Эрнст проснулся, в комнате никого не было. Ночные соседи исчезли. Накрашенные губы и прокуренный голос девчонки показались ему сном. При дневном свете ночлежка выглядела еще непригляднее. Мимо забрызганного грязью полуподвального окна мелькали

Из книги автора

НИЦШЕ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ (род. в 1844 г. - ум. в 1900 г.) Человек, оказавшись перед лицом смерти, переоценивает свои жизненные ценности, приобретает новый взгляд на мир и свое место в этом мире. Пережив смертельную опасность, человек уже не остается прежним, несмотря на то, что

Философия Вильгельма Дильтея (1833-1911)

Суворова А.Н.

Проблемное поле исследований и методология "описательной психологии"

В.Дильтей вошел в историю философии не только как последователь направления "философия жизни", но главным образом, как яркий представитель неокантианства и основоположник описательной (понимающей) психологии (1894 год), внеся существенный вклад в формирование исторического направления методологии науки.

Развитие душевной жизни каждого человека, по Дильтею, имеет универсальный - общечеловеческий - характер и испытывает воздействие трех классов условий: состояния и развития тела, влияния окружающей "физической" среды и влияния окружающего духовного мира. Это значит, что можно "нарисовать картины возрастов жизни, в связи которых состояло это развитие, и совершить анализ различных возрастов по факторам, их обусловливающим. Детство, когда из структуры душевной жизни может быть выведена игра, как необходимое проявление жизни. Утренняя заря, когда выси и дали еще окутаны дымкой", когда все кажется независимым и бесконечным, свежим и подвижным, когда все еще впереди. И, наконец, в старческом возрасте душевный облик властно господствует в то время, как тело становится немощным: появляется "наджизненное настроение", где выражено господство души над духом, где проявляется душевная мощь физически слабого человека .

Возрастные приобретения души развитого человека содержат, наряду со свойственными чертами пола, расы, нации, сословия, индивидуальности,- однотипные связи, единообразно повторяющиеся во всех индивидах. Другими словами, в истории развития душевной жизни содержатся правила, по которым осуществляется формирование и развитие индивидов и индивидуальностей. Расы, нации, общественные классы, профессиональные организации и союзы, считает Дильтей, осуществляют добавочную надстройку над "единообразной человеческой природой".

В подходе к исследованию "единообразной человеческой природы" Дильтей намечает принципиальные различия между традиционной объяснительной психологией и его собственной - описательной. Описательная психология должна исследовать особенности человеческой природы сквозь призму индивидуальных особенностей человека, в то время как объяснительная психология имеет предметом человеческую природу вообще, без обращения к жизни человека, без понимания связей индивидуального и всеобщего. "Великая задача" описательной психологии состоит в том, чтобы "перекинуть мост" от объяснения природы человека к описанию истории человека, его индивидуальной, т.е. душевной жизни.

Такова главная задача и, чтобы ее решить, Дильтей выдвигает новые требования к познавательным процессам, а именно:

1. направить исследовательскую деятельность на анализ индивидуальных особенностей душевной жизни людей,- предмет описательной психологии;

2. ввести "изучение общественных продуктов" как средства получения полного и достоверного знания о душевной жизни;,

3. с этой целью изменить научный инструментарий: в процессе познания души человека ведущим сделать эксперимент, а прежние средства познания человека рассматривать исключительно как вспомогательные.

Дильтей, выступая с критикой ассоциативной психологии, психологического материализма, концепций Гербарта, Спенсера, Тэна, обвиняет представителей указанных точек зрения на человека в том, что они устанавливают систему причинной связи душевного мира человека точно так, как устанавливает систему причинной связи телесного мира экспериментальная физика и химия. С другой стороны, Дильтей стремиться отмежеваться от объяснительной "метафизической" психологии, которая объясняла феномен жизни человека как непосредственное переживание.

Дильтей следующим образом обосновывает необходимость "описательной психологии". С одной стороны, прежняя объяснительная психология, пишет Дильтей, имеет большое количество не всегда оправданных допущений: вся психическая действительность объясняется как факт внутреннего опыта, а причинная связь душевных процессов рассматривается как совокупность ассоциаций. Таким образом, психические процессы поменяются гипотетической конструкцией. Объяснительная психология, выросшая на противопоставлении восприятия и воспоминания, не охватывает все психические процессы, не анализирует "всю полноту человеческой природы". Психология, ранее находившаяся в "расчлененном" состоянии, должна стать "психологической систематикой". Поэтому предметом описательной психологии является "вся ценность душевной жизни", причем как с точки зрения формы, так содержания. . С другой стороны, науки о духе нуждаются в прочно обоснованной и достоверной психологии, которая сделает анализ душевной связи индивидов во всей общественной и исторической действительности - хозяйстве, праве, религии, искусстве. Анализ целостной душевной связи не должен быть искалечен односторонностью, не должен быть расчленен на неестественные составляющие. Именно такой анализ предлагает осуществить Дильтей в своей описательной психологии.

Учение о сознании

Дильтей исходит из предположения, что возможно принципиальное восприятие внутренней жизни человека уже потому, что каждый человек знает собственные душевные состояния: чувство удовольствия, волевой импульс, мыслительный акт и другие. Причем, утверждает Дильтей, "никто не подвержен опасности смешать их между собой". Из существования такого знания Дильтей делает заключение о его возможности. Можно поэтому заключить, что в этом исходном аспекте своей философии Дильтей придерживается индуктивно-эмпирического характера аргументации, что повлияет на философскую концепцию Дильтея в целом.

Если внешнее восприятие покоится на различении воспринимающего субъекта и предмета, то внутреннее восприятие "есть не что иное, как именно внутреннее сознание какого-либо состояния или процесса" . "Подобно тому, как везде следует избегать смешения предпосылок познания природы с предпосылками постижения фактов духовной жизни, так и здесь мы должны остерегаться перенесения того, что имеет место при наблюдении внешних предметов, на внимательное постижение внутренних состояний" .

Итак, существует возможность постижения внутренних состояний сознания, но это постижение затрудняется непостоянством всего психического, поскольку психическое всегда есть процесс, движение, изменение. В смене этих процессов содержится лишь то, что составляет форму нашей сознательной жизни - отношение между "я" и предметным миром.

Дильтей предлагает субстанциональное, аналогично Декарту, понимание жизни, сознания, "я": если во мне связаны все процессы, тогда "я" не могу быть процессом; следовательно, "я", т.е. мое сознание, не преходяще, а пребывающе. Но субстанциональное понимание сознание Дильтея обладает одной особенностью, а именно, содержанием сознания является "отношение мира и "я", т.е. мира и сознающего этот мир человека. Окружающий человека мир существовал до человека, будет существовать после человека. Окружающий человека мир является противоположностью "я", и сознание, противостоя этому миру, отражает его. Поэтому, считает Дильтей, содержание сознания, по характеру, не будет ничем отличаться от самого отражаемого предмета, а поэтому "сознание этого мира - не процессы и не агрегаты процессов". К процессам может быть отнесено все то, что лежит за границами сознания - "отношения мира и "я" .

Уже в предыдущих двух абзацах можно обнаружить двойственную позицию Дильтея относительно понимания сознания: с одной стороны, рассмотрения сознания "как психического" - результат увлеченности психологией, с другой,- критики психологизма, в соответствии с которой сознание определяется Дильтеем как "не процесс", а как "status conscientiae", "душевное состояние", "пребывающая жизнь" в состоянии цельности.

Место психического в теории познания

В классической античной и ново-европейской философии психический аспект познавательной деятельности и знания повсеместно соотносился с субъективным началом и, как таковая, психика рассматривалась сопричастной области случайного, отрицательно значимого содержания знания. Психологическая сторона деятельности и знания подлежала обязательному преодолению в процессе движения к истине. Кульминационный момент в понимании психического как сугубо негативного содержания, мешающего, а потому недостойного аспекта познания, ярко выражен в системе Гегеля. Термин "психологизм" становится чуть ли не бранным словом для уважающего себя философа.

Представители "философии жизни", к которым непосредственно примыкает Дильтей, взяли на себя историческую миссию вернуть субъекту его исконное личностно-психологическое, "субъективное начало". Большую работу по введению личностно-психологического начала в онтологию, в структуру бытия, внесли Ф.М.Достоевский, С.Кьеркегор, Ф.Ницше.

Дильтей продолжает эту традицию и, в свою очередь, психическое начало вводит в теорию познания, но закрепив за психическим характер человечески-общезначимого, придав психическому статус положительно нагруженной познавательной ценности.

Жизнь любого человека "содержит в себе постоянные связи, единообразно повторяющиеся во всех человеческих индивидах. Наряду с такими, которые свойственны одному какому-либо полу, расе, нации, сословию и т.д., наконец, отдельному индивиду. Так как у всех людей один и тот же внешний мир, то они и создают себе одну и ту же систему чисел, те же пространственные отношения, те же грамматические и логические соотношения. Так как люди живут в условиях соответствия между этим внешним миром и общей им всем структурной связью души, то отсюда возникают одинаковые формы предпочтения и выбора, одинаковые соотношения между целями и средствами, известные единообразные соотношения между ценностями, известные единообразные черты жизненного идеала" , указывающие на "факты родства". Существование такого родства людей между собой, выражающее общее состояние душевной жизни человечества, воплощенное в культурных системах, и является предметом психологической науки.

ДИЛЬТЕЙ Вильгельм (1833- 1911)-немецкий философ. Разделил психологию на две дисциплины: естественнонаучную и "духовно-научную". Первая изучает механику сознания путем выделения изолированных, однозначно определяемых элементов, из огромного числа к-рых оно искусственно конструируется. Вторая рассматривает психическую сферу, исходя из представления о внутренне связанных целостностях (переживаниях), к-рые следует мыслить не по типу "атомов", а как смысловые образования, органично включенные в историю культуры. Индивидуальное сознание тем самым соотносилось с миром культурных ценностей, трактуемым идеалистически как продукт "объективации духа". Психология, ориентирующаяся на естествознание, базируется на методе объяснения. Психология, ориентирующаяся на естествознание, базируется на методе объяснения. Психология, ориентирующаяся на науки о культуре,- на методе интуитивного постижения жизни (понимания) ("Идеи об описательной и расчленяющей психологии", 1894). Д. разработал положение о трех основных типах мировоззрения, к-рым соответствуют различные характеры. Версия о необходимости разделить психологию на две несовместимые дисциплины являлась проявлением кризиса этой науки (см. "Понимающая психология ").

ДИЛЬТЕЙ (Dilthey) Вильгельм (1833-1911) - нем. философ и историк культуры. Представитель "философии жизни"; основоположник "духовно-исторической" школы в нем. истории культуры 20 в., с 1867 по 1908 - проф. ун-тов в Базеле, Киле, Бреслау и Берлине. Вклад Д. в филос. осмысление культуры не был оценен по достоинству. Отчасти это случилось из-за старомодной терминологии - новому тогда понятию "культура" Д. предпочитал понятие "дух", что сразу же помещало его в традицию классич. нем. идеализма и романтизма перв. трети 19 в. Кроме того, этот термин наводил на мысли о Гегеле, что в эпоху господствовавшего неокантианства казалось менее всего желательным. Разрабатывая, по сути, ту же проблематику, что занимала "философию культуры" к. 19-нач. 20 в., Д. оказался не включенным в ее контекст.

Между тем для дильтеевского подхода характерен ряд моментов, выгодно отличающих его от концепции культуры, предложенной неокантианством. Во-первых, проблематику специфики историко-гуманитарного знания Д., в противоположность Виндельбанду и Риккерту, не сводит к методол. вопросам. Для Риккерта различение между "науками о культуре" и "науками о природе" обусловлено теоретико-познават. причинами, а именно особенностями "образования понятий" в разл. видах познания - истор. и естественнонаучном. Если естеств. науки оперируют ценностно ненагруженными (wertfrei) и "генерализирующими", т.е. абстрагирующимися от индивидуальности, методами, то истор. познание является а) ценностным, б) "индивидуализирующим". Отличие сферы "природы" от сферы "истории" носит, согласно Риккерту, исключительно формальный характер: они познаются по-разному не в силу их онтологич. свойств, а в силу того, что при их познании применяются разные логич. средства. (Ср. дихотомию "номотетич." и "идиографич." методологии у Виндельбанда: номотетич. метод естествознания направлен на выявление закономерностей, идиографич. метод истор. познания описывает индивидуальность, уникальную неповторимость явлений). УД. же различие двух типов познания носит предметный характер: ученому-гуманитарию предстает в известной мере другая действительность, нежели та, с к-рой имеет дело представитель естеств. наук. Во-вторых, содержание гуманитарного познания ("наук о духе") далеко не сводится к истор. науке. Если для неокантианства "наука о культуре", по сути, тождественна истории как науке (обсуждение вопроса о теоретико-познават. статусе "науки о культуре" у Риккерта совпадет с обсуждением критериев научности истории), то Д. рассматривает гуманитарное познание в качестве высоко дифференцированной целостности. К области "наук о духе" относятся, наряду с историей, филология, искусствознание, религиоведение и т.д. В-третьих, в том, что касается собственно методол. аспекта затронутой проблемы, Д., опять-таки в противовес неокантианству, не редуцирует метод гуманитарного познания к "индивидуализирующим" процедурам историографии: наряду с "историческими", он выделяет "системно-теор." и "культурно-практич." методы гуманитарных наук. Наконец, в-четвертых: место познания культурно-истор. мира в неокантианстве определено рамками "философии ценностей"; культура предстает в рез-те как застывшая система, как неподвижный мир ценностей. Предлагаемая Д. категория "жизнь" (и, соответственно, "философия жизни") обещает послужить гораздо более адекватным средством теор. схватывания реальности культуры в ее динамике и изменчивости. Это продемонстрировал своим творчеством Зиммель, многие положения теории культуры к-рого представляют собой развитие положений Д.

Свой филос. проект Д. сформулировал, с эксплицитной отсылкой к Канту, как "Критику исторического разума". Если главным вопросом "Критики чистого разума" был вопрос, как возможна метафизика, то главный вопрос Д. - как возможна история. "История" при этом понимается в вышеприведенном смысле, т.е. не в качестве описат. дисциплины, историографии, а в качестве науки об изменчивом мире человеч. творений (мире "духа", по Д.). Рассматривая сферу духа как сферу объективаций человеч. жизни, Д. постепенно сближается с Гегелем, чье понятие "объективного духа" он использует в своих поздних работах.

Науки о духе, систему к-рых намеревался построить Д., суть, строго говоря, не науки о культуре, а обществ. науки в совр. смысле слова. Объект "духовно-истор. познания" - не просто "культура", а "общественно-истор. действительность" как таковая; поэтому в состав "наук о духе" входят, наряду с привычными гуманитарными дисциплинами, также теория хозяйства и учение о гос-ве. Система знания об общественно-истор. действительности включает в себя, согласно Д., две группы наук - "науки о системах культуры" и "науки о внешней организации об-ва".

Ставя вопрос о теоретико-познават. статусе истор. познания, Д. попадает в самый центр дебатов вокруг т.н. "проблемы историзма". Во вт. пол. 19 в. слово "историзм" ассоциируется преимущественно с "истор. школой" (Савиньи в теории права. Ранке и Дройзен в историографии) и со связанным с нею противостоянием спекулятивной философии истории гегелевского типа. Гл. забота историка - конкр. жизнь конкр. сооб-в, говорят приверженцы "историзма". Вместе с тем перемещение внимания на событийность исключительно в аспекте изменчивости и преходящести имело своим рез-том упразднение традиц. вопрошания о смысле истории. Приверженность историзму к нач. 20 в. все чаще начинает означать приверженность истор. позитивизму.

Исключительно важную роль в развиваемой Д. теории познания играет понятие "взаимосвязь", или "целокупность", имеющее не только гносеологич. и методол., но и онтологич. аспект, обозначая как взаимосвязь знания, так и взаимосвязь действительности. Намереваясь преодолеть восходящий к Декарту субъект-объектный дуализм, Д. усматривает исток этого дуализма в искусств. расщеплении данности мира на "внутреннее" и "внешнее". Между тем такое расщепление не существует изначально, а является рез-том интеллектуального конструирования. Если картезианская модель познания исходит из абстракции чистого мышления, то Д. делает своей отправной точкой "переживание". Именно в переживании познающему открывается живая, а не логически препарированная реальность. Конкретизируя это положение, Д. вводит понятие "жизнь". Жизнь есть одновременно и предмет познания, и его исходный пункт. Поскольку познающий, будучи живым существом, с самого начала является частью жизни как целого, его доступ к "духовно-истор." реальности облегчен в сравнении с доступом к природному миру. Духовно-истор. реальность дана ему непосредственно. Имя этой непосредственности - "понимание". Формулируя эту мысль, Д. выдвигает известный тезис, согласно к-рому "природу мы объясняем, духовную жизнь мы понимаем". Заостряя противоположность понимания как интуитивного постижения реальности объяснению как дискурсивно-логич. процедуре, Д. дает повод считать себя сторонником субъективизма. Но это противоречит осн. цели его филос. проекта - дать методол. обоснование историко-гуманитарного познания, что предполагает построение последнего на общезначимом, а не на субъективно-психол., базисе. Это противоречие Д. не удалось полностью снять. Отвечая на критику Риккерта (а позже - на критику Гуссерля ), Д. вносит коррективы в свою гносеологич. концепцию. Он подчеркивает нетождественность "понимания" и "переживания", говорит о постоянном "взаимодействии живого опыта и понятия" в социально-гуманитарном познании (о том, что в процессе понимания существ, роль играют процедуры анализа и абстрагирования, речь шла уже в первом крупном труде Д. "Введение в науки о духе" (1883). Вместе с тем акт понимания остается для него прежде всего интуитивным схватыванием ("во всяком понимании есть нечто иррациональное"). Д. постоянно указывает на то, что историко-гуманитарное познание имеет дело со сферой объективаций, и трактует понимание как репродукцию, воспроизведение запечатленных в произведениях культуры "жизнеобнаружений", но в то же время настойчиво утверждает приоритет психологии в системе социально-гуманитарного знания. Д., как верно указал Гуссерль, так и не преодолел психологизма - редукции связей смысла к психич. связям. Однако ряд оставленных Д. набросков, а также отд. фрагменты при жизни опубликованных сочинений, свидетельствует о том, что он отдавал себе отчет в порочности психологизма и искал выхода из обусловленного психологизмом методол. тупика.

Обращение к феномену понимания делает философско-методол. программу Д. программой герменевтической. Разрабатывая проблематику герменевтики, Д., вслед за Шлейермахером, ставит вопрос об условиях возможности понимания письм. документов. Высшим таким условием выступает для Д. гомогенная структура "общественно-истор. мира". Понимающий здесь - такая же часть духовно-истор. действительности, как и понимаемое. "Только то, что сотворено духом, дух в состоянии понять". И все же то, что позволяет нек-рому произведению или тексту быть понятым - это отнюдь не изначальная изоморфность психол. устройства автора и читателя. Хотя у Д. можно встретить и такую трактовку сущности понимания, центр тяжести его герме-невтич. теории лежит не в субъективно-психол. плоскости - свидетельством тому сама категория "объективного духа". Именно на эту, говоря совр. языком, сферу культурных объективаций, и направлено преимущественное внимание дильтеевской "понимающей психологии". Но процесс понимания объективаций вообще не сводится к простой эмпатии ("вчувствованию"), а предполагает сложную истор. реконструкцию, а значит - вторичное конструирование того духовного мира, в к-ром жил автор. Эта мысль с достаточной четкостью звучит уже в "Возникновении герменевтики" (1900). Однако другой аспект герменевтики Д., связанный с проблемой общезначимости понимания, остался в его прижизненных публикациях в тени. Проблематика общезначимости понимания схватывается Д. в категории "внутр. целостности", или "внутр. взаимосвязи", выражающей такое объективное содержание, к-рое не может быть сведено к к.-л. индивидуально-психол. интенциям. Данное содержание есть не что иное, как сфера идеально-логич. значений. Осознав самостоятельность этой сферы, Д. вплотную подошел к феноменологии (не случайно Шелер включает его, наряду с Бергсоном и Ницше, в число родоначальников феноменологич. направления в философии). Герменевтич. концепция Д., как показали новейшие исследования (Рикёр, Ф. Роди), не так уж далеко отстоит от экзистенциально-феноменологич. и экзистенциально-герменевтич. ветви в философии 20 в. Сколь бы энергично ни подчеркивали свой разрыв с прежней герменевтич. традицией "фундаментальная онтология" (Хайдеггер ) и "филос. герменевтика" (Гадамер ), многие их базисные положения можно найти уже у Д. В самом деле, согласно Хайдеггеру, понимание есть раскрытие структуры герменевтич. опыта, т.е. изначально заложенного в человеч. бытии "понимания бытия". Отсюда следует неизбежность герменевтич. круга, к-рый нельзя разорвать, ибо он связан не с методол. трудностями, а с онтологич. структурой понимания. Весьма сходные мысли, пользуясь другими терминами, высказывает в связи с проблемой "герменевтич. круга" Д. Герменевтич. круг, или круг понимания, обусловлен, по Д., тем, что целостная взаимосвязь процесса жизни может быть понята только исходя из отд. частей этой взаимосвязи, а каждая из этих частей, в свою очередь, нуждается для своего понимания в учете всей целостности. Если Хайдеггер и Гадамер, полемизируя с субъективно-психол. подходом к герменевтич. проблематике, подчеркивают, что понятийной парой в ситуации понимания являются не "субъект"/"объект" (тем более не "автор"/"интерпретатор"), а скорее "здесь-бытие"/"бытие" (Dasein/Sein), то Д. тоже выводит герменевтич. проблему за рамки столкновения двух субъективностей: выделяемая им понятийная пара есть "жизнь"/"жизнь". Все зависит от того, как Д. прочесть. Дильтеевская категория "жизнь" в известном смысле сродни хайдеггеровскому "бытию": как Sein лишено смысла без Dasein, так и Leben артикулирует себя в Erieben (переживании), Ausdruck (выражении) и Verstehen (понимании). Немаловажное значение имеет и то обстоятельство, что в поздних работах Д. вводит различие между Lebensausdruck и Eriebnisaus-druck - "выражением жизни" и "выражением пере-живания".

Герменевтич. разработки Д. дали толчок т.н. "духов-но-истор. школе" в историко-культурных и историко-лит. исследованиях. Парадигматичными для нее стали "Жизнь Шлейермахера" (1870), "История юного Гегеля" (1905), "Переживание и поэзия: Лессинг, Гёте, Но-валис и Гёльдерлин" (1906), "Сила поэтич. воображения и безумие" (1886) и др.

В 60-е гг. нераскрытый потенциал дильтеевской герменевтики стал предметом размышлений О.Ф. Больно-ва, к-рый, основываясь на работах Г. Миша и X. Липпса, показал продуктивность идей Д. в контексте совр. логики и философии языка.

Однако актуальность Д. не исчерпывается только его ролью в истории герменевтики. Кассире? в эссе "Опыт о человеке: введение в философию человеч. культуры" (1945) называет Д. одной из важнейших фигур в "истории философии человека", т.е. филос. антропологии в широком смысле слова. Прямое и косвенное влияние Д. на философско-антропол. мысль 20 в. в самом деле велико. Так, под неявным воздействием Д. строится оппозиция "духа" и "жизни" в концепции М. Шелера - да и само понятие жизни, развиваемое Шелером в полемике с витализмом и натурализмом, очевидным образом восходит к Д. (а не, напр., к Ницше). Тезис Гелена о культуре как сущностном выражении "природы" человека, равно как и сама базовая идея Гелена о необходимости увязать изучение человека с изучением мира культуры (теория институтов) также имеют своим, хотя и неявным, истоком положения Д. В качестве непосредств. продолжения философско-методол. программы Д. строит свою филос. антропологию Плеснер: последняя замышляется им как универсальное значение о человеке, преодолевающее дихотомию естественнонаучного и гуманитарного подходов. Наконец, Д. можно без особых преувеличений назвать родоначальником нем. культурной антропологии. Если в англо-амер. лит-ре этот термин обозначает совокупность чисто эмпирич. дисциплин, то в нем. научную традицию понятие Kulturanthropologie ввел Ротхакер (Probleme der Kulturanthropologie, 1942), исходные положения к-рого определены кругом идей Д.

Соч.: Gesammelte Schriften. Bd. 1-19. Gott., 1957-82; Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизич. системах // Новые идеи в философии. СПб., 1912. Сб. 1; Введение в науки о духе; Сила поэтич. воображения. Начала поэтики // Зарубежная эстетика и теория лит-ры XIX - XX вв. М., 1987; Описат. психология. СПб., 1996.

Лит.: Muller-Vollmer К. Towards a phenomenological Theory of Literature. The Hague, 1963; Knuppel R. Diltheys erkenntnistheoretische Logik. Munch., 1991; Mul J. de. De tragedie von de eindigheis. Kampen, 1993.
В. С. Малахов.Культурология XX век. Энциклопедия. Том первый А-Л. С-П., Университетская книга. 1998